Через смерть

Глава 8

Прямой в челюсть, и едва успеваю подхватить потерявшего сознание.

Узнал он меня или нет, не знаю, но я заметил, как расширились его глаза от удивления, и мне ничего не оставалось, как его вырубить и затащить в свою комнату. Едва успел запереть дверь, как услышал:

– Всё-таки не ошибся. Как голова болит! Офицер, дай воды!

Обернувшись, на мгновение замер. Ехонс сидел на полу и держался за голову. Как он быстро пришёл в себя?!

– Воды принеси, говорю. Знаю, что понимаешь меня. А лучше вина.

То, что я понимаю сенарское наречие — очевидный факт. Во время допроса я с ним именно на сенарском языке и разговаривал. Но хладнокровие и наглость этого человека меня в очередной раз удивила.

– Не смотри так. Знаю, если б хотел убить, то давно б убил. Хочешь задать вопросы, так принеси вина и поговорим. Ну и удар у тебя, лейтенант! Челюсть до сих пор болит.

– Ты кто? Почему в офицерской форме?

– Принесёшь вина? Ладно. Хоть воды дай. Посидели мы вчера что-то больно хорошо.

– Ты не ответил.

– Кто я? Так ты знаешь. Я — Ехонс Варати. Только не капрал, а лейб-лейтенант по особым поручениям Его Императорской секретной службы. Следовал для проведения инспекции, но не доехал. Вот так-то.

Я протянул ему свою флягу. В комнате, где ночевал, кроме кровати и шкафа ничего нет. Даже стола или ещё одного стула.

– Благодарю, – жадно отпив, протянул мне обратно флягу Ехонс. Удивительно получается. Смотрю на пленного и не вижу в нём ни страха, ни мольбы о пощаде. Даже проникся уважением к этому солдату, с честью выполняющему свой долг.

– Как ты освободился? Где мои люди? – этот вопрос меня больше всего интересовал.

– Повезло. А что с твоими людьми, не знаю. Рассказывали, был бой, кого убили, кое-кто смог уйти, но это случилось позже. В это время я уже был далеко. Не смотри на меня так. Нечего спать на посту! Убивать какого-то молодого солдата я не стал. Ударил, да, сильно, но думаю, что не убил. Потом по своим же следам пошёл назад. Меня никто не преследовал. Блудил почти целый день, пока не вышел на дорогу, где меня и нашли. Я ответил на твой вопрос. Теперь ответь и мне. Кто ты? У тебя идеальный выговор. Я не знаю, где, в какой префектуре так чисто говорят. Даже в столице редко встретишь идеальное произношение. Только не надо говорить, что с детства обучался у лучших учителей. Этому не обучаются, потому что учителей нет. Этому учит жизнь. Ты урождённый сенарец?

– Нет. Я не сенарец. Можешь мне не верить, но я действительно обучался у лучших учителей, какие были доступны, – в этом я почти не соврал. С абсолютной уверенностью ИнАУ является лучшим учителем, которого только можно представить.

– Жаль. Я-то думал, что ты подданный Сенарской Империи и хотел предложить тебе прощение и…

– Ты не первый мне это предлагаешь, думаешь, я соглашусь?

– И кто тебе ещё предлагал? Я говорю от имени Императора. Знаешь, секретная служба имеет обширные полномочия и моё звание, если привести к общевойсковому, приравнивается к штабс-капитану.

– Впервые предлагал перейти на вашу сторону генерал Фок Генс.

– Этот предатель?! Потерявший честь, не выполнивший приказ, сдавшийся…

– Он не сдавался, а вёл себя достойно, как подобает офицеру… И это я его захватил.

Повисла пауза. Через дверь слышались шаги и голоса. Искали Ехонса. В дверь постучали.

– Это меня ищут, – тихо произнёс Ехонс, а потом громко, чтобы услышали за дверью, произнёс, – я здесь! Принесите вина!

Стук прекратился, а я подобрался, намереваясь броситься на Ехонса.

– Открой дверь, – вставая с пола и усаживаясь на кровать, произнёс Ехонс, – нам есть о чём поговорить.

«С двумя, тремя, может, и справлюсь, но как потом выбраться?» – думал я, приближаясь к двери. Спиной к сенарцу не стал поворачиваться, а внимательно следил за его движениями. Мельчайший повод и тогда…

– Дружище! – в дверь ввалился офицер с двумя бутылками, – мы тебя обыскались! А ты тут спрятался!!!

– Оставь нас! – резко бросил Ехонс, а когда тот попятился назад, продолжил, – куда пошёл? Бутылки оставь!

Сидели на полу в тишине, делали мелкие глотки каждый из своей бутылки и молчали. Сложилась патовая ситуация. Я не прорвусь через полный сенарцами этаж и тем более не выйду из города, а Ехонс хотел жить и понимал, что он первый на очереди покинуть этот бренный мир.

– Я не могу тебя отпустить — присяга.

Понимающе кивнул в ответ. Хоть какой-то разговор завязался. Уже обдумывал вариант выпрыгнуть из окна, всё-таки не так высоко, всего второй этаж, но как прорваться через двор? И что делать дальше? Бегом до выезда из города? Не успею. Поднимут тревогу, и первый же патруль меня обнаружит, а если не будут церемониться, то и подстрелит.

– Дам тебе пару часов, но не больше. Сейчас мы поругаемся, ты ударишь меня. Хотя, нет. Будет шум, и его услышат.

– Лучше нам выйти вместе, – предложил, смотря в глаза сенарцу. Как он не хотел умирать! В нём боролись чувство долга, верность присяге, но и жажда жизни, – а потом расстанемся. Я тебя свяжу и оставлю где-нибудь.

– На улице патрули. Быстро найдут, – не согласился сенарец.

«Верно. Куда его спрятать? Оставить посреди улицы, так патруль найдёт, если не замёрзнет. Хоть и не очень холодно, но, сколько он выдержит на морозе. Что сдержит слово и даст мне пару часов, в этом я не сомневался. Хоть и опасался какого-то подвоха, – думал над словами Ехонса. Как бы я поступил на его месте, даже не знаю. Скорее, выждал момент и набросился на противника, но он дал слово офицера. А на этой планете данное слово значит много».

– Есть другое предложение. Мы выйдем вместе из города, а потом я тебя отпущу, – высказал предложение.

Ехонс долго колебался. Его желваки ходили и он, не отрываясь от бутылки, сделал несколько долгих глотков. Предложенный вариант выглядел безумием для сенарца. Настолько довериться врагу я б не смог. Вот теперь проверим, какова сила клятвы.

– Даю тебе слово офицера, что отпущу, – продолжал настаивать, – у тебя будет возможность невредимым добраться до своих.

– Если не соглашусь? – нехотя произнёс Ехонс. Не желал он меня выпускать из города, ох, как не хотел. Вот в чём, оказывается, был подвох. В городе я не затеряюсь, а тем более не прорвусь через закрытые выходы. Пусть хоть пару часов форы, но я не успею выйти за ворота. А если выйду, то патруль меня настигнет. У меня нет лошади, и пешком я не скроюсь от преследования.

– У меня не будет другого выбора. Хоть нас и видели вместе, но оставлять тебя в живых у меня нет оснований. Ты занимаешь высокий чин, много знаешь. И тогда моя смерть будет ненапрасной, – в этом я не врал.

Время шло, а выхода из патовой ситуации не было. Много вопросов можно задать занимающему высокий пост врагу, но если он ответит, то мне точно не выбраться из города. Слово словом, но присяга дело такое. После его ответов его самого повесят. И я не стал искушать судьбу. Главное, что хотел узнать — узнал. Просто не повезло тем, кто ушёл в тыл. Надеюсь, хоть кто-то выжил и добрался до линии фронта.

В дверь постучали.

– Ехонс! Тебя полковник к себе требует!!! Немедленно!

– Напомни ему, что у меня праздник! Он лично дал мне два дня отпуска! – огрызнулся лейб-лейтенант.

– Он в курсе, но пришла сводка из штаба! И требуется твоё мнение. Заметь! Я слишком мягко передаю его слова, а что было в действительности, лучше тебе не знать.

В дверь вновь постучали, но теперь настойчивее.

– Открой, – тихо произнёс Ехонс.

А ведь верно. Это идеальный случай разойтись не вызывая подозрений. Главное, чтобы не передумал отказаться от своего слова офицер. Я подобрался, удобнее перехватил бутылку и пошёл к двери, открыл.

– Ну и вонища тут?! – внутрь вошёл офицер, – я-то думал, ты тут с девушкой уединился, а ты тут пить изволишь и с кем?!

– Не задавай лишних вопросов, – вставая с пола, произнёс Ехонс и, обращаясь ко мне, добавил на канторийском наречии, – у тебя два часа. Моё слово!

– Что ты с ним разговариваешь? Давай быстрее. Тебе ещё себя в порядок привести надо. Не в таком же виде перед полковником предстанешь.

Стоя у окна, пару минут ждал, не вернутся ли обратно с подмогой офицеры. Но нет. Во дворе увидел, как Ехонс оседлал коня и вместе с провожатым удалился.

Значит, сдержал своё слово лейб-лейтенант и сразу меня брать не станут. Времени убраться из города недостаточно. Примерно час до выезда, там выставлен пост. Хорошо, если не вызову подозрений и выйду, но на это рассчитывать не приходится. Выходящий одинокий путник привлекает много внимания. Остаётся только прибиться к какому каравану, но, сколько их выходит из города? Один, может два и то, стараются выйти поутру, чтобы к вечеру добраться до населённого пункта, а сейчас уже полдень.

«Ладно. Здесь больше оставаться нельзя. Надо уходить. Хоть куда-нибудь, а то время-то идёт».

Спустился вниз. Вежливо попрощался с хозяином и служкой постоялого двора, одновременно обращая внимание на реакцию расположившихся в зале сенарцев. Они продолжали сидеть за столами, мерно разговаривая. На меня изредка бросали взгляд, но излишнего внимания или настороженности в их действиях не заметил.

– Рано уходите, ваш старший оплатил комнату на три дня. Подождите, я вам сдачу верну, – узнав, что покидаю постоялый двор, разразился тирадой хозяин.

– Не сто́ит, – хотел отказаться от денег, но вспомнил, что у меня в кармане ни тария, а они могут понадобиться, даже для того, чтобы оплатить молчание за присоединение к какому-нибудь каравану.

– Как же, за этот месяц вы первые постояльцы! Так нельзя. А-то потом совсем худо будет. Подождите секунду, – и, не дожидаясь моего ответа, хозяин удалился. Хотя, зачем? Закралась крамольная мысль. Деньги у него, скорее всего, при себе. Осмотрел зал, прислушался, а когда прошло чуть больше минуты с ухода хозяина, пошёл в сторону двери. На меня бросали косые взгляды, но никто не вставал с места, не преграждал дорогу. Оставалось буквально несколько шагов до заветной двери, как меня догнал хозяин:

– Возьмите, это уплачено лишнее, – нарочито громко произнёс хозяин заведения.

– Благодарю, – ответил, принимая небольшой кошель, и заторопился уходить.

– Если что-нибудь будет нужно, обращайтесь. И ещё, утром прибегал подмастерье от сапожника, он просит вас зайти. Мастер готов предоставить вам скидку. Очень советую вас к нему зайти, – уже тише добавил хозяин заведения.

Ничего не ответил, а только кивнул в ответ.

Шёл, сторонясь патрулей. По-моему, их стало значительно больше. Встречались чуть ли не на каждом шагу, на каждом переулке.

Выходить через ближайшие ворота смысла не увидел и шёл через весь город в противоположную сторону. Надеялся, что там меня точно ждут.

Знакомое здание с флагштоком. Огляделся. Рядом сапожная мастерская. И как я быстро сюда добрался! Немного подумав, шагнул в сапожную мастерскую.

– Проходите, сейчас продавец освободится, и он к вам подойдёт, – услужливо пригласили внутрь.

– Меня просили зайти по поводу большого заказа, – ответил, не ожидая какой-либо реакции. Если честно, зашёл немного погреться. Почти час блуждать по городу в мороз, прям, уши замёрзли. Я хоть периодически снимал варежки, растирал уши и нос, но погреться не помешает. Хорошо, что борода отросла, и лицо не сильно подвергалось действию мороза.