Ультра: Марс

Тут, внезапно, начало фиксироваться множественное движение в песке вокруг УБР.

Бортовой компьютер опознал одного из вылезших из песка роботов как боевой робот «Guardian m. XX». Это гуманоидного типа робот, способный пользоваться вверенным ему лёгким ручным огнестрельным оружием, а также различными безоткатными установками. Разумеется, только теми, которые прошиты у него в башке, то есть американскими. Если заказчик хочет, чтобы экспортные модели умели пользоваться местным оружием, то платите дополнительную денежку за расширенный пакет. Маркетинг, не более.

Эти же штуковины вооружены американским оружием, из которого сходу, прямо из поднятой подземным ядерным взрывом пыли, открыли огонь по УБР.

Странное дело... А что они делали всё это время? Просто лежали в песке?

Но мы не ленивые, можем и пострелять.

Пули для «Астрея» вообще ничего не значат, но гранатомёты могут потратить нам немного боезапаса системы активной защиты. Размечаю цели и 23-миллиметровые пушки в режиме одиночной стрельбы выносят роботов. Их маловато, чтобы представлять угрозу и вооружены они всякой противопехотной ерундой. Тривиально.

— До того как ты убил их, я успела кое-что понять, — сообщила мне Суо. — Эти роботы никем не управляются.

— Ну так я же не зря взорвал базу американцев, — подумал я.

— Нет, они действуют самостоятельно, без каких-либо команд извне, — пояснила Суо. — Очень странное явление. Собери несколько наименее пострадавших штуковин, потом надо будет разобраться со всем этим. Кстати, электро-магнитное излучение перестало действовать сразу же, как взорвалась база. И роботы активировались в этот самый момент. Зачем американцам было глушить своих же роботов? Вопросы-вопросы-вопросы...

— Да думаю, что их роботы пережили какой-то сбой, возможно, у них сбились установки «свой-чужой», — предположил я. — Вот они и заглушили их.

— А ты не помнишь, что Потёмкин говорил про каких-то мутных вооружённых роботов, атакующих всех подряд? — спросила Суо. — Есть о чём подумать.

— Да, определённо, — подумал я.

Для приличия мы походили по окрестностям примерно полчаса, посканировали почву на предмет тайных убежищ, но ничего не обнаружили. Как и наши соотечественники, американцы решили, что надёжнее будет организовать колонию глубоко под землёй, чем городить довольно-таки рискованную затею с многочисленными куполами. Купола, как показала практика совсем недавно, очень легко разрушаются. Впрочем, если есть средства и возможности, достать можно любого, как бы он глубоко не зарылся. Это тоже показала практика буквально несколько минут назад.

Я направил УБР в направлении ближайшего холма, который выбрали наиболее оптимальным для предстоящей задачи.

— И вот так просто вы оставите здесь всё? — спросил Аркадий.

— Гектор, мне кажется, он слишком много болтает и морализаторствует, — пожаловалась Прасковья.

— Парень, не надо было вызываться проводником, раз ты такой чувствительный мальчик, — сказал я, повернувшись к нему. — Это война. Тебя не было на Земле, когда псевдо-ИИ поразил разработанный НАТО вирус и они нанесли сокрушительный удар по нашей стране. Нам только и хватало сил, что сдерживать их на территории Беларуси. Сотни тысяч погибли в первые недели, понимаешь? Пока вы тут осваивали новую планету, города России горели от зажигательных бомб, падающих с мезосферных бомбардировщиков! Будь ты там, ты бы сейчас не задавал тупых вопросов! Они готовы сделать точно так же для нас! Отстреливаешь? Или ты готов дождаться колонизационного корабля американцев, где хорошо если только четверть переселенцев будут военными? Думаешь, они тебя пожалеют? Друзей твоих? Детей пожалеют, да? Если ты так думаешь, то прилетев на Марс совершил большую ошибку. Потому что мы с Прасковьей здесь для того, чтобы сделать Марс государственным.

На холме мы остановились.

— Выпускай трудовиков, — приказал я Прасковье.

Та молча кивнула и дала старт инженерным работам.

РИП-1-1 «Скирон» — это инженерный робот, предназначенный для различных ландшафтных работ и установки необходимого оборудования. Они внешне мало напоминают обычных гуманоидных роботов, представляя собой нечто вроде механического осьминога, оснащённого восемью манипуляторами, каждый из которых может оснащаться различными инструментами.

И сейчас «Скироны» в темпе вальса рыли шахту для закладки нашего сюрприза для будущих колонистов.

На крыше нашего УБР сейчас располагался зенитно-ракетный комплекс «С-10», как положено, «земля-космос», сверхскоростной, с гарантией уничтожения, так как десять килотонн боеголовка. Он будет ждать колониальный корабль, который, если американцы сделают вывод о том, что на Марсе слишком опасно, вероятно, вообще не прилетит сюда.

С нами на Марс прилетело ещё четырнадцать комплектов ЗРК С-10, поэтому наиболее вероятные места мы закроем зенитно-атомным колпаком, чтобы никто достаточно крупный не смог сесть. А вот за мелкими целями придётся побегать на ножках «Астрея».

Следующие пару месяцев мы будем рассекать по Марсу и устанавливать ЗРК, но зато после этого можно будет отдохнуть в колонии. Странно, я всего на первой вылазке, а уже устал заниматься всем этим. Не очень хороший настрой для второго дня на другой планете.

До заката, который достоин отдельного описания, мы добрались до колонии, но не торопились заводить «Астрея» внутрь.

— До чего же красиво... — произнесла Прасковья. — А почему он синий?

Я когда-то читал в детской энциклопедии, что это связано с тем, что частицы пыли рассеивают сине-голубой цвет, поэтому вокруг Солнца и распространён этот необычный голубой свет, дополнительно напоминающий нам, что мы не дома. Дюны черны как ночь, несмотря на то, что покрыты снегом, они особо контрастны на фоне розово-синего неба.

Дивно наблюдать такое, но картина заставила нас задержаться, а Прасковью сделать снимки высокой чёткости.

— Поставлю себе на телефон, — объяснила она зачем-то.

— Вы вот так просто можете наслаждаться марсианским закатом? — вновь возник Аркадий. — После того, что сотворили с десятками людей?

— Так их там были десятки? — без особого интереса спросил я. — Это неважно, Аркадий. Я сделал им большое одолжение, убив. Вы бы вели себя с ними гораздо менее благородно.

— Не принимаю твою людоедскую логику, — произнёс Аркадий и демонстративно отвернулся.

— Как пожелаешь, — пожал я плечами. — Только никогда не забывай, особенно когда будешь долгими часами старым сидеть в кресле-качалке у себя дома, а твои дети заменят тебя снаружи, выполняя различные важные для колонии работы, что делаешь это благодаря таким людям как я. Кто-то должен замарать руки в крови, чтобы остальные могли продолжать жить. Это верно при любом режиме, потому что наш мир — это не райские кущи, где всегда можно обойтись со всеми гуманно.

— Кажется, фронтир повлиял на тебя сильнее, чем я думала, — произнесла Суо. — Надеюсь, у нас не будет с этим проблем.

Но я чувствую, что я прав. Других вариантов всё равно не было. «Спасти» их пленив — продлевать агонию. Жить в мире и согласии с нашими колонистами они не смогут, более того, это создаст лишнюю напряжённость, а мне напряжённость, особенно лишняя, совершенно не нужна. У меня слишком много работы, чтобы я мог позволить себе отвлекаться на чужие проблемы.

— Вся беда в том, что ты прав, Гектор, — Суо появилась передо мной в своём обычном наряде, представляющим красное вечернее платье с непозволительно глубоким декольте. — Но люди твоего возраста не должны постигать правоту такого рода. Она губительна для рассудка и резко обесценивает чужие жизни.

*Марс, кратер Автономный, колония российских марсиан, 10 июля 2048 года*

— Кстати, Аркадий, — вспомнил я. — А как вы между собой называете вашу колонию?

— Дом, — хмуро буркнул тот.

Мы зашли под купол, я припарковал УБР на законном месте и разблокировал донный люк для выхода.

Вообще-то это самое защищённое место нашего убийственного аппарата. Люк и область его нахождения на корпусе, имею в виду. Обычно люки и прочие открываемо-закрываемые отверстия являются уязвимым местом любой бронетехники. Противники об этом знают, поэтому, если им вдруг понадобится выковырять нас из боевой рубки, они начнут резать болгарками и сварочными аппаратами именно люк и область вокруг него, ошибочно полагая, что тупые российские инженеры и представить не могли, что такая ситуация не может случиться.

Только вот демонстративно выпирающий слегка из корпуса люк — это лишь вершина айсберга. Ведь за ним есть ещё шесть бронеплит, одна из которых специально создана для того, чтобы быстро истратить ресурс инструментов всяких хитромудрых сверлильщиков и резчиков, а в случае со сваркой ещё и покалечить. Титановый сплав сам по себе опасен для резки болгаркой или сверлению без знания дела и принудительного охлаждения, композитные металлокерамические шарики, которым полна эта бронеплита, дополнительно усугубляют ситуацию. В случае с болгаркой, даже самой навороченной, диск сначала перегреется и перекосится, но если проявить упорство, то можно добраться до металлокерамического шарика, содержимое которого мало кому понравится. Как только диск дойдёт до ближайшего шарика, он расколется к чертям, осыпав защитный щиток инструмента острыми осколками. Если работать со сверлом, то можно досверлиться до пробития шарика, который очень не любит высокие температуры. Вернее, самому шарику плевать, а вот содержащемуся в нём веществу не всё равно. В таком случае происходит взрыв, уничтожающий сверло. Но если любопытному искателю сокровищ всё ещё мало и он решит прожечь броню посредством сварочного аппарата, то титан он, теоретически, пройдёт, но взрыв группы металлокерамических шариков можно и не пережить.

Технология известна уже несколько десятилетий, из такого металла с шариками изготавливают различные замки, двери и так далее. И вот она была блестяще применена в нашей боевой машине.

Только вот антивандальная бронеплита находится последней, а до неё есть ещё пять штук композитных, которые предназначены для защиты нас от рельсотронных снарядов среднего калибра. Чем этот композит пробивать? А даже я не знаю. И вообще, если противник доберётся до антивандальной бронеплиты, то уже неважно будет. Мы с Прасковьей к этому моменту, скорее всего, будем дохлые и варёные лежать на своих боевых постах.

— Суо, нахрена нам эта антивандальная броня? — спросил я мысленно.

— Она отлично держит электромагнитные импульсы, чего не скажешь о композитах, — сразу ответила Суо. — В ней ещё есть куча сенсоров состояния и вообще, через неё легче было наводить проводку. И её существование оправдано тем, что вы до последнего момента будете живы, так как подыхать и вариться у вас причин нет. Противник, если ему удастся как-то обездвижить и обезвредить машину, с высокой степенью вероятности организует локальный пробой композитной брони или даже найдёт способ демонтировать её, а это можно сделать, так как она сменная и у нас на корабле сейчас лежит два полноценных ремкомплекта. И вот сняли они участок брони и подступились к антивандальной броне. Что дальше? Надо ведь захватить машину по возможности в целости, ведь так? Вот и потратят они энное количество часов на попытки цивилизованного вскрытия, а там, авось, подмога какая-нибудь придёт или времени у них не будет... Мало ли.