Преступные игры гения

Глава 16

Олегу Ольховцеву страшно не хотелось ехать в коттеджный поселок, откуда сбежал прямо у них из-под носа подозреваемый Осетров. У него в отделе работы было невпроворот. Еще до конца не отработал машину Осетрова, ту самую, которую он подарил своей любовнице, забыв на нее переоформить. И на которой потом и сбежал. Олегу переслали уйму материала, он еще его весь не отсмотрел. А еще оставалось неясным, куда подевался Пеклов? Где, в каком месте, при каких невыясненных обстоятельствах он передал ключи от машины Осетрову?

И отчеты…

У него на столе груда материала, который требовалось в срочном порядке задокументировать. Смирнова сама перед отъездом ребром ладони по шее провела, изобразив, что с ними сделает Якушев, если Олег не подготовит к вечеру отчета.

И он собирался плодотворно потрудиться, пока начальство работает «на земле». Заехал в пирожковую за квартал от отдела. Купил целый пакет пирожков с разными начинками. Банку кофе с сахаром из дома прихватил. В общем, был готов к труду. И тут этот звонок!

— Нет, я не стану говорить по телефону, — настырничала пожилая дама, ссылаясь на какие-то обстоятельства, которые непременно надо демонстрировать.

— Товарищ подполковник, ну что за блажь? Мне отчет готовить к вечеру. Бумагами весь стол завален. Еще не весь материал по машине Осетрова отсмотрел, а тут эта тетя… — начал сразу жаловаться Олег, позвонив Смирновой.

— Не ворчи, капитан. Тети всякие нужны. Тети всякие важны, особенно Анна Егоровна. Быстренько смотайся туда-обратно, — сильно раздраженным голосом посоветовала Анна.

— Пробки восемь баллов, товарищ подполковник! — представил он ей на рассмотрение последний аргумент.

— Сначала на метро, потом такси возьми. Мне тебя учить? Сэкономишь пару часов. Как раз тебе время для отчета. Все. На связи.

Советом он пренебрег, поехал на своей машине. Ехал по навигатору. Сэкономил два с половиной часа, но в одном месте не вписался в узкий поворот на грунтовой дороге и задел бампером ощерившиеся колючие кусты. Как результат — четыре царапины на правой передней двери. Твою же мать!..

Если тетка начнет водить его за нос и наговорит какой-нибудь ерунды, он точно ее привлечет к ответственности! Найдет за что!

Оставив машину у обочины, Ольховцев вошел в распахнутую кованую калитку и пошел к дому. Дверь в него тоже была гостеприимно открыта.

— Эй, есть кто дома? — он для порядка стукнул согнутым пальцем по притолоке.

Ему не ответили, хотя где-то впереди, слева, кто-то громко и с удовольствием скандалил.

Ольховцев прислушался.

— Я сотню раз пожалела, что съехалась с тобой, братишка! — надрывался женский голос, уже знакомый Ольховцеву по недавнему телефонному разговору. — Странно, что твоя супруга не умерла раньше! Ты же кого угодно в могилу сведешь! Своими носками, трусами, футболками, которые ты разбрасываешь где попало. Я так больше не могу!

— Съезжай, — ответил ей скрипучий мужской голос безо всякого выражения.

— Я?! — задохнулась праведным гневом женщина. — Это и мой дом тоже! Я… Я нормальный, адекватный человек. И в отличие от некоторых дружу с соседями.

— И стучишь на них полиции время от времени, так? — мужчина хихикнул. — Вот они обрадуются, когда узнают.

— Я не стучу, а делюсь информацией! — взвизгнула женщина.

Кажется, Смирнова называла ее Анной Егоровной.

— Твоя информация искажает действительность, — с усиливающимся хохотом опротестовал мужчина. — Ты оговорила художника, разве нет?

— Нет! — завопила Анна Егоровна.

В стену полетела посуда. Потом еще и еще. Ольховцев насчитал четыре предмета, прежде чем вышел из укрытия коридора.

— Что здесь происходит? — сердито свел он брови, хотя ему, как и мужчине, хотелось посмеяться.

— Вы кто? — одновременно выпалили брат и сестра, сидевшие за поздним завтраком.

Олег представился, показав удостоверение. Скосил взгляд вправо. У стены груда фарфоровых черепков. Летели, насколько он мог судить, со стороны Анны Егоровны в брата.

Весело живут! И его втянули.

— Вы хотели что-то сообщить нам, Анна Егоровна, я вас слушаю.

Он не пошел дальше порога, хотя она отчаянно пыталась усадить его за стол. И даже поставила кофейную чашку.

— Я сейчас… Я сейчас… — суетливо забегала она по просторной кухне, насыпая конфет в вазу и доставая с полок варенье и домашний мармелад.

— Она хотела сообщить вам, что в прошлый раз соврала полиции. Оговорила Осетрова, — авторитетно заявил брат Анны Егоровны. Он сидел за столом в семейных трусах до колен и байковой рубашке с длинным рукавом.

— Какая же ты сволочь! — ахнула женщина, глядя на брата и стоя столбом напротив Ольховцева. — Я ничуть не оговорила его! Он уехал из дома именно тогда: в тот день и час. Уехал на машине, которую прежде подарил Лидии.

— Но уехал-то не за рулем, старая дура, — широко развел руки в байковых рукавах ее брат. — Ты ошиблась.

— Я не ошиблась. Просто случился казус. — Она вдруг виновато шмыгнула носом и потащила Ольховцева от порога к огромном зеркалу напротив окон. — Взгляните, товарищ капитан, в зеркало.

— Гляжу, — кивнул Олег.

Он уже начал догадываться, что произошло.

— Что вы видите? Улицу, так?

Анна Егоровна дождалась его согласного кивка и с виноватым вздохом проговорила:

— Вот и я ее вижу. И видела в прошлый раз, когда Осетров уезжал. Только из-за того, что я видела его не в окне, а в зеркале, я подумала, что он садится за руль. А он садился на соседнее — пассажирское кресло. То есть за ним кто-то приехал. Он не один был. Не один уезжал с картинами. А с кем-то, кто его забрал на машине его погибшей любовницы. Вот такая вышла ошибка, товарища капитан. Уж простите…

Анна, выслушав Ольховцева, заставила его повторить дважды. Помолчала минуту, а потом с тяжелым вздохом сказала, что теперь ей все понятно.

— Что понятно, товарищ подполковник?

— Олег, прекрати козырять, — оборвала она его беззлобно. — Не можешь простить, что пришлось тащиться в такую даль? Но видишь, как все обернулось? Теперь многое становится понятным. И даже появился подозреваемый. Реальный подозреваемый.

— Подозреваемый в чем, товарищ… Анна Сергеевна? В убийстве девушек?

— В убийстве девушек. И в убийстве Осетрова. Мы обнаружили его труп со следами насильственной смерти. В его же машине. Жди нас в отделе. Мы скоро будем. И да… Если ты к нашему приезду досмотришь материал с видеокамер выездов из города и обнаружишь машину Осетрова, ранее принадлежавшую Паршиной, я буду хлопотать за тебя, Ольховцев. Постараюсь выбить тебе если не внеочередное звание, то хотя бы премию.

Ему захотелось заржать в полное горло, как давеча брат Анны Егоровны. Только природа смеха была бы разной. Мужчина потешался над сестрой, над ее неуклюжими попытками быть кому-то полезной. Олег бы смеялся над самим собой. Он же ни за что не успеет! Материала уйма! Как ему все просмотреть, да еще и результативно?!

Но в отдел он не ехал, летел. Кустов по обочинам грунтовых дорог больше не замечал. И подозревал, что царапин на дверях его машины стало чуть больше.

Как ни странно, но он все успел к их возвращению. И даже наблюдал вместе с майором Сидоровым за допросом странного старика.

Почему странного? Да потому, что он то помнил, то не помнил. То сомневался, то был уверен. Анна с ним измучилась. А как не измучиться, если он сцену убийства девушки трижды рассказал по-разному!

— Он стоял спиной. Девушка — на коленях, — уверенно рассказывал старик Шарышев.

— Нож в какой руке у него был?

— Нож был у него за спиной, — покивал Сергей Степанович и неожиданно задумался. — Кажется, в правой.

— Кажется? Почему кажется? — наклонялась к нему через стол Анна.

— Потому что обе руки у него за спиной были. Вот так, — и старик, заведя себе руки за спину, сцепил пальцы на пояснице в замок.

— Нож он от девушки прятал, получается?

— Да! — ответ был очень уверенным.

— И она не ожидала нападения?

— А это как?

— Ну… Не плакала? Не звала на помощь? Не просила ее пощадить?

— Не-не-не, ничего этого не было. Они мирно говорили о чем-то. Он спрашивал, она отвечала. Я подумал, что это игра у них такая.

— А Митя часто предавался таким играм с девушками?

— Не видел ни разу. Они обычно мясо жарили в саду. Картинки малевали. Смеялись, загорали, на озеро бегали купаться.

— А в тот день все было иначе? Он на чем приехал тогда?

— Машину не помню, — смутился старик неожиданно. — Музыку слыхал. Мясо, опять же, жарили. Я и пошел знакомиться, а там…

— Вы перед тем, как пойти, Митю в саду хорошо рассмотрели, а его девушку? Сосредоточьтесь, Сергей Степанович.

— Девушку рассмотрел. Парня — нет. Спиной ко мне стоял. С ножом, — старик зябко передернулся.

— А днем? В саду?

— Я не заглядывал в сад. Неудобно.

— Но прежде же вы наблюдали за ними, — возразила Анна, с трудом сдерживая желание повысить голос. — Видели, как они танцевали, что-то рисовали…

— Некогда мне в тот день было. Я собирался в гости. Переодевался два раза.

— Ух ты! — вырвалось у Анны, и она заулыбалась. — На кого хотели произвести впечатление, Сергей Степанович? На девушек?

— А хоть бы и так! — неожиданно обиделся старик. — Что же мне, в гости с голым пузом идти? Или в футболке с пятном на животе? Девчонки-то все как одна красавицы. Стройненькие, беленькие.

— В смысле беленькие? — у Анны вытянулось лицо.

— Волосы белые. Как пух, понимаешь. Он — Митька-то — все любил в саду голосить, что это его типаж. Или что-то наподобие.

Он замолчал, настороженно посматривая в сторону затемненного стекла, сквозь которое за ними наблюдали Гена с Олегом.

— Сергей Степанович, давайте сосредоточимся еще раз… — Анна протянула ему бутылочку с водой. — Может, воды?

— Не. Не люблю я воду хлебать. Понимаю, что надо, но не люблю. Но спасибо…

— Итак, подведем итоги, Сергей Степанович. — Аня положила ладонь себе на лоб, осторожно трогая мизинцем плохо заживающую ранку. — Пять лет назад на ваших глазах в доме по соседству произошло убийство молодой девушки. Так?

— Так точно, — покивал он.

— Сосед — Дмитрий Пеклов — нанес удар ножом своей жертве в шею. Так?

— Так, — чуть менее уверенно проговорил старик. — Так-то оно так, но… Но вдруг что не так?

Все, нервы у нее сдали. Она встала с места и заходила по комнате для допросов. И Олег с Геной поняли, что у нее разболелась голова.

— Она и не ела еще сегодня ничего, — неожиданно обронил Гена.

— У меня пирожков полный стол. И банка кофе с сахаром. Сегодня принес. Работать собирался до ночи.

— Ты не переживай, Олег, может, работать и до утра придется.

Анна, походив, вернулась за стол. Проникновенно глянула в глаза старику.

— Что вас смущает, Сергей Степанович? Вы же видели, как он убил девушку?

— Видел. Выжить она после такого удара ножом точно не смогла бы.

— Тогда — что?

Шарышев все же потянулся к бутылке с водой. Открыл, дождался, когда шипение лопающихся пузырьков стихнет. Припал к горлышку пересохшими губами и выпил махом почти половину. Неторопливо закрутил крышку, поставил бутылку возле своего правого локтя.