Преступные игры гения

Глава 19

Якушев после обеда укатил в главк. Многие шутили, что за генеральскими погонами. И уже несколько человек заглянули к ним в кабинет и в шутку или всерьез, кто их знает, требовали проставиться за новую должность.

Аня сначала отшучивалась, пыталась донести до бестолковых, что не слышала ни о каком повышении. Но все бесполезно. Народ пошел.

— Так! — шлепнула она по столу ладонями, когда очередной ходок принес ей сразу три пирожных.

Будто бы просто так. Будто по пути купил и вспомнил, что сам на диете.

— Здесь нам работать не дадут. Это будет продолжаться до тех пор, пока Якушев не вернется.

— А точно вас на его место назначат? — вытаращился Ольховцев.

— Это вряд ли, капитан, — отмахнулась она от него. — Найдут достойных. А пока предлагаю расположиться на нашем любимом месте через дорогу. — И, хватая с тумбочки сумочку, Аня скомандовала: — За мной, коллеги!

Любимым местом их отдела было кафе «Чебуречная». Располагалось через дорогу. Кормили вкусно, недорого и не одними чебуреками. Ане можно было и салатика перехватить, и супа диетического из тыквы, брокколи и еще какой-то зелени, от которой Гену воротило. Нет, он ни разу не пробовал. Его от одного вида этой еды мутило. Они, к примеру, с Ольховцевым всегда заказывали либо пельмени, либо шашлык из свиной шейки, либо фирменные чебуреки.

Летом кафе принимало гостей на улице под полосатым навесом, оградив посетителей от тротуара высокими цветущими кустами в кадках. Зимой предлагалось сразу три обеденных зала под гостеприимной стеклянной крышей. Аня любила зависнуть в мыслях, устремив взгляд на прозрачный купол.

Их любимые диваны были в самом углу, подальше от посторонних глаз и ушей.

Усевшись, Аня сразу сняла с себя узкие туфли. Ступни просто горели. И чего это ей приспичило их надеть? Перед Геной, что ли, решила выпендриться? Узкие кремовые туфли, кофейного цвета блузка, темно-шоколадные брюки. Нерабочий какой-то наряд. Может, потому и народ пошел с поздравлениями? Решили все, что она уже празднует?

— Что у нас имеется на данный момент, коллеги? — сразу начала она, как только официантка с заказом отошла от их столика.

— На данный момент у нас четыре жертвы, — отозвался Ольховцев.

Он все размышлял: добавить ему к заказу десерт или подождать?

— Пять, капитан. Не забывай Осетрова, — сделала замечание Аня. — Думаю, это звенья одной цепи… Подозреваемых у нас двое.

— Дмитрий Пеклов и Станислав Крылов, — подхватил Гена.

Он сильно проголодался и поедал теперь кусок хлеба с солью. Завтрака не было. Анька не дала рассиживаться. Буквально вытолкала из-за стола. Позволила лишь кофе выпить. Пустой! Даже без сахара и молока.

Но он не очень роптал. С полным желудком на место преступления ехать — та еще радость.

— Да. Эта парочка у нас в приоритете. Оба были знакомы между собой. И знали Осетрова и Паршину. Крылов был знаком с Серовой. Пеклов — с Аленой Востриковой. Как ни крути, всех жертв они оба знали. Вступи они в сговор и…

— Ваш салат, — официантка поставила перед Аней тарелку с горой зелени.

— Вступи они в сговор, круг жертв замыкается. Так как в совокупности оба знали всех.

Она запустила вилку в самый центр зеленой горки, потыкала. Нанизала несколько кусочков пекинской капусты, отправила в рот. Гена смотрел на нее с сожалением. Ей бы после нападения калорийной еды побольше, а она опять сено жует.

И он тут же представил, как сегодня вечером приготовит что-нибудь вкусное из мяса. Ну, это если соседка Матрена Ильинична не сподобится. Что вряд ли. Судя по лоткам в холодильнике, указания она получила строгие: ничего жирного и вредного.

— Сидоров! Не спим! — Аня поводила возле его лица вилкой с нанизанной долькой помидора. И продолжила рассуждать: — Почему убивали девушек именно так, мне более или менее понятно. У нас два несостоявшихся художника. Один, считающий себя непризнанным талантом, — Пеклов. Второй — любитель заработать на всем, что громыхает в новостях, — Крылов. В какой-то момент эти двое сошлись. Либо по пьяной лавочке, либо еще по какой причине. Участвуя пять лет назад в пьяной оргии, они, возможно…

И Аня замолчала. Представить себе пьяного Крылова, бреющего девушку неверной рукой, она не могла. А ведь надо было еще и волосы в труху смолоть, и разложить все аккуратно. А Крылов был пьян настолько, что уснул рядом с жертвой. И вчера вечером опять уснул, убив Алену.

— Чего замолчала, Ань? Не можешь представить мотива этих двух уродов? Попробую я… У этих извращенцев в процессе пьяной болтовни возникла идея необычной натуры. Тут еще кто-то подбросил идею про кровь девственниц для пурпура Осетрова. А в соседней комнате девушка надрывается в сексуальном восторге. Переклинило, они ее и пригласили прогуляться, чтобы не выпачкать квартиру, где пили.

— Там и не сотворишь подобного. Народу много, — поддакнул Ольховцев.

Ему принесли двойную порцию пельменей со сметаной. И он уже пару съел. Наверное, еще тарелка на стол не встала, как он с нее начал пельмени хватать.

— Они заманили девушку в укромное место. Скорее всего, это был загородный дом Пеклова. И начали создавать натуру для своей преступной картины. Обрили, убили…

— Волосы где перемалывали? — хмуро посмотрела на коллег Аня. — Не пережевали же прямо там. Что-то не клеится, господа хорошие. Такая натура, как ты выразился, Гена, требует тщательной подготовки. А на это нужно время.

— Ну… согласен, — он кивком поблагодарил официантку.

Ему тоже принесли заказ — три чебурека. Два с мясом, один с картошкой. И ему страшно хотелось их съесть, не думая и не рассуждая об убийствах. Но Ане разве это объяснишь? Он раньше пытался. Теперь не станет. Ее же не изменить. И, как оказалось, его в ней все устраивает. И если он и устает, то точно не от нее, а от ситуации.

— Кто мог так тщательно выбрить Серовой голову? А волосы измельчить? Разложить в позе грации и покоя. Ты хочешь сказать, что это сделали два пьяных мужика?

Она подозрительно прищурилась в его сторону. И ему показалось, что она посылает ему сигнал: только посмей возразить.

— Но мы же не знаем ничего про Пеклова, гражданин начальник. Был он там, не был? Никто его не помнит.

— Кто-то помнил Митю. Но не помнил, в какое время он там был, — мотнула Аня головой, отодвигая опустевшую салатную тарелку. — А что, если он там был и не пил? Только притворялся, что пьет за компанию?

— Или его там вообще не было. Заглянул на минутку, и все.

Он возражал ей? Снова возражал, как и прежде? Блин! Что он делает? Она сейчас примется злиться. Метать в его сторону острые как бритва взгляды.

Но все вдруг пошло не так. Она согласно кивнула и неожиданно признала, что он может быть на сто процентов прав. И она просто за уши притягивает версию причастности Пеклова к убийству Серовой.

— Надо срочно отыскать ее молодого человека. Без этого никак!

Аня взглянула на тарелку с густым овощным пюре зеленого цвета.

— Какая гадость… — пробормотала она негромко и потащила с его тарелки чебурек.

Ну вот очень ему хотелось довольно заулыбаться, очень! Как сдержался? Вместо этого пододвинул ближе к ней свою тарелку. И проговорил:

— Бери еще.

— А ты? — она уже хрустела слоеным тестом, засыпая крошками стол.

— Еще закажем… И знаешь… — Гена тщательно вытер сальные пальцы салфеткой. — Надо еще доказать, что Пеклов причастен к убийству девушек. Может, это Осетров? А Пеклов его убил, отомстив за подругу детства. Ведь мы же уверены, что Пеклов убил Осетрова, так?

— Он его увозил от дома. Отпечатки пальцев на руле машины его. С учетом дороги до села, где у Пеклова земля со сгоревшим домом, и времени убийства Осетрова — все совпадает. Осетрова убил Пеклов. Слушай, капитан, точно ориентировки по нему разосланы?

Тот судорожно сглотнул, мотнул головой и добавил сдавленно:

— Так точно, товарищ подполковник.

— И найти не могут. Столько времени? — она подозрительно щурилась теперь уже в сторону Ольховцева.

— Карточки банковские не трогает. У него их две. Одна дебетовая, там почти пусто. И кредитка. По ней ноль движений.

— Телефон?

— Выключен.

— Как давно?

— Так… Так мы же начали его пробивать уже после убийства Осетрова, — с легкой обидой проговорил Ольховцев.

— Это вы начали именно тогда, — поддел его Гена, сурово сводя брови. — А мы — сразу с того момента, как стало известно, что он ездит на машине Осетрова и по приметам мог быть тем, кто напал на Анну возле ее дома. Мне Алена подробно о нем рассказала. И я сразу начал пробивать его телефон. И он молчал уже тогда.

— А Осетрова тогда он как из дома вытащил?

— Мог позвонить и на домашний. У него ведь есть домашний телефон?

Он вопросительно глянул на Анну, она внимательно слушала их, доедая чебурек с картошкой.

— Есть, — кивнула она. — Ольховцев, записывай номер, позвони кому следует. И узнай, кто, когда и во сколько.

— Так мы пробивали его телефон, товарищ подполковник, — Ольховцев недоуменно качнул головой. — И домашний, и мобильный, и даже бывший рабочий. Я все в отчете указал.

— И что там? Я не помню, чтобы ты мне докладывал. А отчет не читала пока.

— Так я вам его еще и не пересылал, каюсь, — он вздохнул и отодвинул тарелку с недоеденными пельменями. — Но там ничего интересного. На бывший рабочий Осетров не звонил. С домашнего никому не звонил тоже. На мобильном тоже пусто.

— В смысле — пусто? — не понял Гена.

— После гибели Паршиной он ни с кем, кроме полиции, не общался. Вы в числе абонентов, которым он звонил и писал сообщения, товарищ подполковник. В тот день, когда была убита Алла Иванова, он лишь сделал ее фото в кафе. И все.

И он неожиданно задумался, почесывая висок.

— Что, капитан? — насторожилась сразу Аня. — Что-то упустил?

— Да нет, не думаю, но… — он крутил на столе тарелку с пельменями в застывшей сметане. — Фото Аллы, сделанное когда она сидела в кафе «Страус», я по времени проверил… Так вот, это фото Осетров переслал.

— В смысле — переслал?! — Аня даже привстала с места, нависнув над столом. — Капитан, ты в уме?! Девушка была жестоко убита буквально через час, а ты только сейчас…

— Но там ничего такого, товарищ подполковник. Я же проверил этот номер. Он оказался тем же, что и… — Олег чесал теперь уже оба виска. — В общем, ваше фото по этому номеру Осетров тоже отправлял. Это телефон фотостудии. Думаю, там Осетрову делали большие портреты, с них он уже писал картины. Вы же наверняка ему не позировали, нет?

— Нет. Но ты абсолютно прав. Мое фото он увеличивал в натуральную величину. И писал портрет уже с него, — Аня легонько коснулась заживающей ранки на лбу. — Видимо, портрет Аллы он тоже хотел писать так же — с большой фотографии. И я согласна с тобой, капитан. Нет здесь ничего такого. Но… Но все же проверить это фотоателье следует. Мало ли что он им там заказывал? Может… В общем, может быть всякое. Доедай свои пельмени и дуй на адрес. Это где, кстати?

Это оказалось в самом центре. И после недолгих поисков в Интернете нашлось упоминание о данной фотостудии.

— Оп-па! Да это тот самый мажор, о котором мне рассказывал Крылов! — воскликнула Аня, заказывая кофе себе и Гене. — Некто Никита Вербин. Несостоявшийся художник. И что… Что получается: Осетров отсылает портрет Аллы ему, и через час ее уже нет в живых?