Печать Джа

Я долго изучал стойку с образцами, пока не подошел местный служка и не поинтересовался:

— Чего изволите?

— Хочу пятизарядный пистоль. Такой, чтобы пули не через ствол вставлялись, а в специальное круглое приспособление.

— Барабан, — подсказал продавец. — Вам нужен револьвер, работающий на принципах магнитного импульса. Увы, у нас такие не продаются.

— А где тогда?

— Нигде, — огорошил он новостью. — Согласно законодательству, стрелковое вооружение импульсного типа изъято из свободной продажи. Говоря простым языком, запрещено.

— А как же тогда покупают? Я на днях у одного знакомого такой видел.

— Если речь идет о военном, то здесь возможно несколько вариантов. К примеру, револьвер был получен в качестве наградного оружия за боевые заслуги или выслугу лет. Все зависит от того, в каких частях служил ваш знакомый, и в каком звании ушел на гражданку.

— А другие способы имеются?

— О, их много — обо всех сразу и не упомнишь. Если заинтересовались данной тематикой, то я бы порекомендовал вам изучить законодательство со всеми принятыми дополнениями. Может и найдете лазейку.

Я гляделся и не обнаружив других посетителей, тихо спросил:

— А купить из-под полы? Если что, деньги имеются.

— Да что вы такое говорите, я законопослушный гражданин — искренне возмутился служка. И тут же добавил: — разумеется, есть черный рынок, но без связей и протекции с вами никто разговаривать не будет. Да и цены там, сами понимаете… кусаются.

По итогу пришлось купить нож. Я долго мучал продавца, заставляя доставать то один образец с прилавка, то другой. Каких здесь только лезвий не имелось: и обыкновенных прямых с долом, ошибочно именуемым в народе кровостоком, и изогнутых на манер лепардова когтя, и волнистых, будто кучерявый волос. Были и совсем уж выдающиеся экземпляры, к примеру с рукоятью, вырезанной из слоновьего бивня. Спрашивается, к чему такое чудо? Всякому же известно, что главная ценность ножа — это лезвие, а переплачивать семь тысяч кредитов ради красоты? Отродясь в кармане лишних денег не водилось, потому и взял простую модель: с плотной рукоятью из клена и лезвием длиною чуть меньше ладони. Не работы гарденских мастеров, но для защиты вполне сгодится.

Заодно прикупил чехол на пояс. Дрянное вышло приобретение, не пойми из какой кожи сделанное: тонкое, грозящее разойтись по шву при первой же непогоде. Ну и плевать, не на всю жизнь беру.

Укрыв нож полой сюртука, я остался довольным: и деньжат сэкономил, и защитой обеспокоился. Для полноты счастья оставалось лишь набить утробу.

Забегаловка обнаружилась по соседству, стоило лишь выйти из оружейной лавки и свернуть за угол.

Подлетевшему служке заказал знакомое блюдо из вареной картошки с мясом. Откинулся на спинку стула, и копируя местных завсегдатаев, принялся потягивать чай.

В небе никуда не торопясь проплывали облака и мои мысли под стать им, лениво шевелились в голове.

Верно в народе говорят, что утро вечера мудренее. Еще вчера не знал, что буду делать, а сегодня сам собою родился план. Пускай не такой мудреный, как в иных сказаниях про хитрого скомороха, но уж каков есть. Все лучше, чем плыть по течению, рассчитывая на капризную птицу Хумай.

Расплатившись за поздний завтрак, я поднялся и направился в сторону городского центра. По пути заглянул в пару магазинчиков, но от дальнейших покупок решил отказаться. И без того порядком поиздержался, отвалив за новенький нож с чехлом пять сотен кредитов.

Главный проспект встретил привычной толчеей и шумом проносящихся мимо повозок. Все куда-то спешили, бежали, и только горластые мальчишки стояли на месте, размахивая стопкой листов.

— Сенсация-сенсация, ужаснейшее торнадо обрушилось на западные регионы Конфедерации. Разрушены целые города и села, в краю тысячи погибших и обездоленных, — надрываясь во всю, голосил мой старый знакомец. — Читайте только в свежем номере Трибуны! От сердечного приступа скончался хозяин судоверфи. В городе грядет большой передел.

Заметив меня, он тут же умолк. И уставился по-детски смешно, нахмурив белесые брови.

— А-а, приперлись господин-хороший. Я уж надеялся, что вы того — померли от непомерной жадности. Нате вот, держите.

Я молча посмотрел на протянутую газету.

— Не надо? А чего тогда голову морочите честным людям? Шли куда-то, ну вот и идите своей дорогою.

— Денег заработать хочешь?

Мальчишка принялся изучать меня. Долго присматривался, пока не пришел к одному ему известному выводу. Потрескавшиеся губы исказила ехидная улыбка:

— Из глиномесов будете?

— С чего это? — удивился я. Сроду Сигу из Ровенска за гончарных дел мастера не принимали. Все больше за ворье, коим по факту и являлся.

— Уж больно вы мутным выглядите, господин-хороший. Все ходите, чего-то вынюхиваете. Так вот знайте — я не по этим делам. Если покуражиться надо, то тогда вам прямая дорога в бордель. Здесь ловить нечего, а станете приставать — мигом старших свистну. И тогда…

Я не выдержал и отвесил звонкий подзатыльник. Покрытая светлыми волосами голова мотнулась в сторону, будто спелый цветок подсолнуха на тонком стебле. Большие глаза испуганно уставились на меня.

— Больно много болтаешь, щегол.

— Я не щегол, — произнес тот с затаённой обидой. Пальцы принялись теребить волосы на отбитом участке.

— До другой птицы пока не дорос… Тебе деньги нужны или будешь обиженного строить?

— Вы толком скажите, чего делать.

— Ничего сложного, — успокоил я пацана. — Плачу сто кредитов за информацию о местонахождении экипажа «Оливковой ветви». Слышал про такое?

Мальчишка на миг задумался.

— Это название судна со старого континента, которое на днях в порту арестовали.

— Верно.

— А капитана ихнего посадили.

— Мне не капитан нужен, а простые матросы. Уверен, что сидят они по кабакам и пропивают последние кроны. Вот только найти их в большом городе сложно.

— Так зачем в городе искать, в порту они. Куда еще матросне податься, особенно если не местные — со старого континента.

— Вот и займись делом — поспрашивай у своих, разузнай, а я за оплатой не постою.

Пацаненок на миг задумался:

— Маловато будет сто кредитов. Придется с другими делиться.

— Слышь, щегол, я что — похож на человека, которого заботят чужие проблемы? Мое дело предложить работу, а уж как будешь крутиться — дело десятое. Хочешь — других привлекай, хочешь — сам по кабакам бегай.

— Тогда аванс заплатите. С вас пятьдесят кредитов, — узкая ладонь вытянулась ко мне в ожидании.

— Щегол, ты часом не оборзел? Сначала информация, потом деньги.

— А вдруг обманите?

— Из нас двоих ловчил только ты. Или забыл, как попытался кинуть со сдачей?

— Ничего я не ловчил, — протянутая ладонь, не получив желаемого, скрылась в широком рукаве.

— Слышь, щегол, ты эти сказки другим рассказывай. Не удивлюсь, если ваш брат половину заработка делает на обмане. Так что, будем сделку заключать или мне других поискать, посговорчивее.

Пацан посопел-посопел, да и согласился.

— Будь по-вашему. Только чур цену не снижать за количество найденных матросов.

— Ты хотя бы одного сыщи, — ответил я, понимая, что там, где — один, будут и остальные.

Распрощавшись с нахальным пацаненком, перешел на другую сторону улицы и направился прямиком к уродливому зданию с узкими окнами-бойницами. Доходной дом меня заботил мало, в отличии от спрятавшегося в проулке игорного заведения.

Узкий пятачок, окруженный стенами, и прочная дверь из ясеня. Над входом горела знакомая вывеска: девица с татуировкой на обнаженном плечике в виде ромба — «Дама Бубей».

Откликнувшаяся на звонок охрана пропустила внутрь, а дежурно улыбающийся служка поинтересовался:

— Впервые у нас?

— Нет, я был на днях… барон Дудиков моя фамилия.

Портье сверился с записями и после небольшой заминки, вновь улыбнулся:

— Господин барон, вам открыт доступ во второй зал со ставками свыше тысячи кредитов. Желаете начать игру?

— Не надо новой залы… Меня старая вполне устраивает, — я полез в карман за наличностью, но был остановлен.

— Для уважаемых гостей господина Моретти входной таксы не существует.

— А как же без фишек играть буду?

— Не волнуйтесь, вам всё выдадут в качестве бонуса от заведения.

Служка не обманул: спустя минуту в моем распоряжении оказались две коробочки, внутри каждой набор из ста фишек. До чего же приятная тяжесть. После улаженных формальностей охранник проводил в уже ставшую привычной подвальную залу: голые стены без окон, светильники на низком потолке.

Из восьми столов половина пустовала, видимо сказывался ранний час. Игроки лениво, без особого азарта перекидывались картами. Меня подсадили к двум старичкам и одному весьма тучному господину, потевшему то ли от избытка веса, то ли от недостатка свежего воздуха.

Я с ходу взял две партии, а потом волшебная птица Хумай неведомо за что обиделась и пошла у Сиги из Ровенска черная полоса неудач. А может виной всему внутреннее волнение. Мне никак не удавалось нащупать струны игры, впав в особое состояние магического транса. Потому за без малого час умудрился спустить большую часть фишек. Ладно хоть не из личного кармана. Я уже собирался поставить на кон последнее и закончить на сегодня с покером, когда ко мне подошли.

— Господин барон, с вами готовы встретиться.

Вот оно и случилось — то, ради чего пришел и одновременно боялся.

Я извинился перед соседями за ту поспешность, с коей был вынужден закончить партию. Поднялся из-за стола и в сопровождении служки направился в сторону кабинета владельца. У дверей нас встретила уже знакомая парочка поджарых охранников — тех самых, похожих на церковных псов. Они ловко обыскали меня, только после этого позволив войти.

Господин Матео Моретти устал. Нет, он по-прежнему выглядел безупречно: темно-бархатный жилет без единой пылинки, идеально выглаженная сорочка. Цвет лица ровный и свежий, без помятостей, свойственных страдающему от недосыпа человеку, но вот движения… Движения выдавали всё. Складывалось ощущение, что хозяина кабинета поместили в гигантский аквариум под толщу воды. Уж слишком заторможенным он выглядел.

А еще письменный стол владельца, склонного к акуратизму. Прошлый раз он удивил чистотой и порядком, сейчас же на поверхности царил истинный хаос: гора сваленных в кучу папок, письменные принадлежности разбросаны, в дальнем углу нашла приют грязная коробка со следами потеков.

— Господин барон, признаться, не ожидал вас увидеть столь скоро, — внимательные черные глаза уставились на меня.

— Да какой к шантру я барон.

— Нет уж, любезный вы наш, раз уж примерили чужую шкуру, будьте добры соответствовать. И я стану Алексом величать, уж не обессудьте… Так чем могу помочь, господин барон?

— Возникли некоторые непонятки с вашим братом.

Выщипанные брови хозяина кабинета пришли в движение, направившись к переносице.

— Что за жаргон? Дудиков, вы ли это?

Прав Моретти, тут с какого бока не погляди. Раз уж взялся, нужно играть роль до конца. Вона один раз расслабился на допросе у дознавателя и едва не угодил в переплет. Еще не известно, чем все эта оплошность закончится. Инспектор Колми ясно дал понять, что теперь будет приглядывать.