Печать Джа
- Автор: Артем Углов
- Жанр: Детективная фантастика / Самиздат, сетевая литература
- Дата выхода: 2024
Читать книгу "Печать Джа"
Перед глазами плясал хоровод из лиц встречных прохожих. Красочный плакат гласит: Добро пожаловать в «Восточные Холмы». Вдоль темной улицы тянется длинная цепочка фонарей. Слишком яркий свет — до рези в глазах. И вот уже потрескавшаяся кора могучего дуба, затмившего раскидистой кроной половину неба. Под подошвой хрустят залежалые желуди — знакомая дверь…
Дребезжащий звук ударил по ушам. Палец долго жал кнопку звонка, пока на пороге не показалась знакомая фигура.
— О-о-о, етить твою мать, Гаскинс!
Меня схватили за грудки и мир вокруг завертелся. Он и до того не стоял на месте, а после вмешательства земля с небом и вовсе поменялись местами. Я оказался лежащим на траве, с гудящей головой и тошнотворным комом, норовящим подкатить к горлу.
— Гаскинс, какого хера?!
— Убирайся!
— У нас договоренности.
— Нет больше никаких договоренностей. Проваливай, пока не пристрелил.
— По какому праву?
— По праву вторжения в частную собственность, слышал о таком? Ах да, забыл… ты же у нас ворюга, для которого понятие «собственности» в принципе не существует.
— Гаскинс, ты на редкость чванливый и самовлюбленный болван.
Ладонь мужчины скрылась в кармане и спустя мгновенье на свет появился знакомый «ревульвер». Черное дуло уставилось промеж моих глаз.
— Советую убраться с лужайки, иначе пожалеешь. Считаю до десяти…
Я откинулся на спину и уставился в звездное небо над головой. Хотел было послать Гаскинса, а потом вдруг понял, что не испытываю злости. Что взять с дуболомного вояки, у которого всего одна извилина в голове и та, как известно, прямая.
— Р-раз.
Единожды довелось увидеть мозги в анатомическом театре столичного Лядово. Они хранились заспиртованными в большой стеклянной банке. На вид серые и невзрачные, с поверхностью, сплошь испещренной извилинами, что у земляного ореха. Видать умным был их обладатель.
— Два.
Интересно, а я бы согласился, чтобы мои мозги выставили на всеобщее обозрение? За тысячу кредитов точно нет, а за десять может быть и подумал. Мертвецу плевать, что с телом после смерти станется.
— Три.
Жаль, что анатомический театр церковники прикрыли. Сначала разрешили, а потом за директором пришли, заодно уничтожив все имеющиеся экспонаты. Даже сморщенного младенца с двумя головами не пожалели. Вот где жуть была настоящая.
— Четыре.
А еще была шестипалая рука. Лишний палец торчал сбоку ладони и казался маленьким. Ленька утверждал, что при жизни он не двигался и мешал хозяину, словно большая бородавка на подбородке. Может и мешал, а может, наоборот, помогал зарабатывать, демонстрируя уродство любому желающему за пару медяков.
— Пять.
Ежели задуматься, к чему лишний палец? Чтобы ложку в руках держать — трех будет достаточно, а нож крутить и четырьмя можно. Взять, к примеру мой случай. Отрезали фалангу мизинца и что — хуже стало? Вполне рабочая рука, только порою простреливает и воду не любит до жути: ни холодную, ни горячую.
— Шесть.
У человеческого тела есть много лишних частей, об этом директор театра рассказывал. Называл их атавизмами и рудиментарными пережитками, доставшимися от далеких предков. Почему наши предки были шестипалыми, спросить не успел. Директора через три дня после открытия увезли, а больше никто и не знал.
— Семь.
Если бы была возможность, я бы от волос отказался. Те, что на голове, пускай растут, а на спине не хотелось бы. Ходить волосатым медведем, как Мармыш с Кузнечного переулка, ну нафиг. Зимой толком не греет, а летом пацанва у реки задразнит. Станет требовать, чтобы скинул шубейку, прежде чем в воду лезть
— Восемь.
И подмышкам лишние заросли ни к чему. От пота волосы покрываются соляной коростой и становятся похожими на белесых червячков, поселившихся в протухшем мясе. Ох, и ругала меня Влашка, требовала стричь кусты, прежде чем в гости являться.
— Что здесь происходит? — раздался знакомый голос с порога. Я поднял тяжелую голову и попытался свести глаза в кучу. Картинка плыла и двоилась, но девичью фигуру все же удалось рассмотреть.
— Любезная сестрица, как рад вас видеть… А Гаскинс грозился меня пристрелить.
— Гаскинс, вы с ума сошли! — тут же накинулась на него баронесса.
— Я лишь пытаюсь избавить вас от проблем.
— И каким это образом, позвольте спросить? Тем, что убьете человека возле моего дома? Опустите револьвер, немедленно! Гаскинс, я вам приказываю!
— Как скажете, ваша светлость.
— Правильно, так его. Знай своё место, Гаскинс… а то совсем распоясался без пригляда, людям оружием грозить. И не просто людям — ближайшим родственникам.
Я с трудом поднялся на ноги. Мир вокруг кружился и плыл, а вместе с ним раздваивался образ любезной сестрицы.
— Уходи и не вздумай возвращаться, — произнесли две баронессы одновременно. — Из-за твоих выкрутасов возникли проблемы с Корпусом Охраны. Пришлось врать и теперь неизвестно, чем вся эта история закончится.
— Из-за меня? — искренне удивился я. — А не ты ли всему виной, дорогая сестрица? Хотя да, откуда тебе знать, если даже местная охранка не в курсе. Сига из Ровенска язык за зубами держит крепко и лишнего не болтает в отличии от настоящего Дудикова.
— Вас роднит другое — непомерное увлечение алкоголем, — бледные словно моль близняшки улыбнулись.
— Глумишься, а зря, потому как налет на гостиный двор затеяли по твою душу. Леонардо Моретти — знакомое имя?
— Снова Моретти, — нахмурилась девушка, — ты уже говорил о нем.
— Кто же виноват, что их развелось, как собак нерезаных. Я говорил о Матео — втором брате, а этот старший среди них. Получал информацию через портье в гостином дворе и выразил крайнюю заинтересованность двумя визитерами: одной дамой в широкополой шляпке и дуболомным воякой. Послал людей потолковать, вот только разговор у нас не сложился. Не люблю, когда ножом в рожу тычут.
— Баронесса, не слушайте вы этого проходимца, ему соврать ничего не стоит.
Зря Гаскинс волновался. В глазах девушки читалось плохо скрываемое сомнение, изрядно приправленное издевкой. Какой же я дурак, зачем нажрался? А с другой стороны — был бы трезвым, можети вовсе не отважился на серьезный разговор. Не верил, что смогу переубедить своенравную сестрицу, так оно по итогу и вышло. Теперь все что оставалось — пожать плечами и уйти.
Я развернулся, но не успел сделать и шагу.
— Минус сто кредитов, милый братец, а если еще раз увижу в невменяемом состоянии, то выйдет вся тысяча.
— Чего?
— Спать будешь на первом этаже, в бывшей складской. Конечно, комнатка не из лучших: завалов из старой мебели хватает, да и грязи немеренно, но тебе же не привыкать?
Мой рот открылся и беззвучно захлопнулся. А что еще оставалось сказать человеку, планировавшему провести эту ночь под открытым небом?