Это внутри. Рецидив

19[32]

Мир за стеклянными стенами сходил с ума, но и внутри было не лучше. Верхушка мафиози рассыпалась по штату, чтобы запутать ищеек, в небоскребе остались немногие. Перенести лабораторию оказалось гораздо сложнее, но Уилла берегли, как зеницу ока, отходных путей в случае чего было целых четыре, а в самой лаборатории установили маленькие детонаторы с удаленным доступом, что не добавляло спокойствия.

После того, как итальянец подмял остальные «семьи», обострилось напряжение между ним и Птахой. «Избранные» Птахи обладали бесстрашием, которое Уилл про себя называл идиотическим безрассудством, талантом в применении дара и беспрекословно слушались своего лидера. Он сам еще подчинялся capo*, однако споры, переходящие в открытое противостояние, уже имели место. Бианки позволял Птахе больше, чем другим приближенным, тот все еще был нужен. Кроме того, мафиозный босс не верил, что Птаха посмеет оспорить его авторитет. «Семья» это не звериная стая, чтобы возглавить ее мало просто убить предшественника. Уильям был уверен, что Птаха не хочет этого — парню достаточно просто творить бардак космического масштаба и упиваться безнаказанностью. Однако его действия не всегда точно совпадали с приказами и планами босса.

Чайную снесло во время одного из устроенных пожаров. Теперь Птаха приходил в квартиру и рассуждал о приятных для себя аспектах будущего. Ладно хоть прямо не спрашивал, на чьей Уилл стороне. Сам Бианки несколько раз устраивал своему химику настоящий допрос о главаре «избранных» и его настроениях. Уилл отвечал честно: помещения прослушивались и Птаха не осмеливался дерзить и обсуждать босса. Уильям понимал, что ему не позволят вечно сохранять нейтралитет, стеклянная клетка лопалась, грозя обрушиться. Ночью он просыпался от этого невыносимого звука, отдающего ломотой в зубах.

Интернет был полон съемками очевидцев, паранормальное перестало казаться невозможным и пугало гораздо больше. Массовая истерия на улицах, гнущиеся металлоконструкции и левитирующие объекты, люди в масках, невредимыми выходящие из огня очередного лесного пожара…

Уилл смотрел на ленту новостей с такой же необъяснимой жадностью, словно в детстве — на то, как хирург зашивает его руку, распоротую неудачным падением на гвоздь. Дырочка за дырочкой, ноющая боль от протяжки нити, несмотря на обезболивающее…

Страну парализовало в тот день, когда на главных соединительных трассах встала дыбом земля и десятки машин рухнули по обе стороны новоявленных пиков, ощетинившихся ломаным асфальтом и обрезками труб. На устранение последствий была брошена армия, незанятая масштабными происшествиями в других местах, власти объявили чрезвычайное положение, а на экранах появилось первое обращение Capo к народу, которое премьер-министр назвал шантажом в масштабах страны.

«Мы просим вас не противиться новому. Не ищите свободы, лишающей вас себя самих.[33] Демонстрация силы была необходима, ведь другого языка вы не понимаете. Нам не нужно захватывать ни Белый дом, ни Пентагон, чтобы нажать на красные кнопки, но мы не хотим до этого доводить. Мы любим эту страну свобод не меньше вашего. Но пришли сместить ваш лживый порядок и установить свой». * * *

Теперь Лорейн не нужно было скрывать материалы и согласовывать список доверенных лиц с начальством. Агент Фокс перестала быть уникальной: уже несколько дней делом занимались все департаменты, хотя Лорейн знала больше других и руководила следствием. Чем больше глаз, рук и мозгов, тем быстрее закончится этот кошмар. Счастье, что родители Лорейн успели улететь на острова до того, как были заблокированы аэропорты. Безумные твари поймали несколько пассажирских самолетов на взлете и обрушили на землю, десяток боевых джетов взорвались, едва выйдя на полосу… Общественные места закрыли и запретили собираться толпам, чтобы предотвратить масштабные теракты. Счастье, что родители уехали. Лорейн надеялась, что брата, где бы он ни был, они тоже успели предупредить. При мысли о Рауле в горле привычно закололо, она шмыгнула носом и переключилась на происходящее вокруг.

— Смотрите, еще один из них открыл канал!

Лорейн подошла к одной из младших агентов, молоденькой темнокожей Юми. Она и ее коллеги шерстили интернет в поисках зацепок: внятной информации о производителе или складах сыворотки по-прежнему не было, преступники берегли свое сокровище пуще глаза.

Рядом с Лорейн встал шериф. Судя по землистому цвету лица, последние недели он жил только на лошадиных дозах кофеина с никотином.

— И у сволочей появляется все больше поклонников, — раздраженно заметил он.

Лорейн вздохнула. Люди порой неприятно предсказуемы.

На экране мужчина в маске сдвинул с дороги перевернутый грузовоз, рассмеялся и погрозил кому-то пальцем. Из-под платка, закрывающего нижнюю часть лица, выбивалась борода. За кадром визжали от восторга подростки.

— Похож на Тони Ловато! — прищурившись, заметила Юми.

— Проверь, — бросил шериф.

Лорейн не стала отмечать нарушение субординации — в конце концов, все они сейчас заодно…

— Сделай, Юми, — тихонько подтвердила Фокс, когда шериф отошел.

Ее беспокоило другое видео, которое не только выложили в сеть, но и внаглую сбросили прямо на официальную страницу ФБР. Пустой аккаунт владельца, конечно, ни о чем не сказал, и зарегистрирован он был с уже несуществующего телефона. Лорейн многое отдала бы, чтобы найти его и оторвать руки и ноги. Ну или хотя бы упрятать за решетку навечно. Видео набрало триста тысяч просмотров прежде, чем его успели заблокировать, и Лорейн не давала покоя мысль о том, кого оно касалось напрямую.

— Мисс Фокс? — позвал секретарь. — Он здесь.

— Проводи ко мне, — отрывисто сказала Лорейн.

Пока она находилась в Нью-Йорке, ей выделили комнатку в полицейском управлении, душную и темную, но вполне подходящую для работы и сна. На туристическом матрасе в углу кабинета спалось спокойнее, чем в гостинице: управление окружал кордон военных, что внушало робкую надежду на безопасность или хотя бы отсрочку в случае нападения.

— Ты уже видел, так? — сразу начала Фокс, закрыв за собой дверь кабинета.

Джереми повернулся к ней от монитора, на котором в сотый раз за день щерилось скуластое лицо с пирсингом на щеке, кивнул и вновь уставился на экран. Лорейн дотянулась до клавиатуры, и кадр ожил.

Энди смеялся, играя парящей в воздухе зажигалкой, телефон тоже очевидно левитировал, повинуясь его жестам. Помещение было скудно освещено, но за спиной Янга у безликой стены виднелась связанная пожилая женщина. Растрепанные седые космы падали на грудь и лицо, плечи дрожали.

— Я тебя жду, — веселился Энди, обращаясь к камере, — поболтаем.

Он подошел к женщине. Рот у нее был заткнут завязанной на затылке черной тряпкой, а глаза — полны слез.

— Ты был прав, умом она не блещет, — оскалился Энди, — скучно… А ты вот всегда умел зажигать. Точно родной сын, а? — заржал он, потом посерьезнел и склонился к телефону. — Помнишь, мы подрались после днюхи Така? Ты тогда так удачно пошутил…

Экран потемнел.

— Что это значит? — спросила Лорейн, внимательно глядя на Джереми.

— Я не знаю, — медленно ответил тот.

— Уверен?! — недоверчиво нахмурилась Фокс.

— Он еще больший псих, чем я. Понятия не имею, что он имел в виду.

Лорейн подавила желание смачно выругаться: Янг принадлежал к высшим слоям этой быстрорастущей раковой опухоли, заполучив его, можно было бы узнать многое.

Она еще раз цепко оглядела Дэвиса, но не увидела признаков волнения. В юности он не ладил с матерью, может, ему и правда все равно? Или опять нацепил маску? Лорейн прекрасно знала, как легко защитная броня прирастает к лицу… Она закусила губу. Хотелось сказать что-нибудь по-настоящему утешительное, но в голову лезли только до тошноты избитые фразы из полицейских сериалов.

— Мы ее найдем, — наконец, проговорила Фокс, — сделаем все для этого.

Она хотела было похлопать его по плечу, но вспомнив, чем окончилась ее прошлая фамильярность, в последний момент отдернула ладонь.

— Если что-то всплывет в памяти — звони мне в любое время. А мы будем держать тебя в курсе поисков, обещаю.

Он кивнул и вышел, тихо прикрыв дверь. Лорейн тревожно глядела ему вслед. * * *

Смесь разнообразной химии в крови сплелась довольно причудливо. Холод не чувствовался вовсе, несмотря на то, что траву покрывал иней, а под косухой на Сайхеме была надета только черная майка. На периферии зрения мелькали радуги, а кончики пальцев онемели. Джерри не почувствовал жара и едва не обжегся тлеющим фильтром сигареты. Тишина на крыльце особняка Гарсиа бесила, даже охранники спрятались в свою конуру. У Джерри не было настроения просто стоять и пялиться на ноябрьскую луну, хотелось выплеснуть чрезмерную энергию в каком-нибудь заумном споре, только все годные собеседники либо разъехались по домам, либо были уже в дупель пьяными. Он щелчком отбросил бычок и вернулся в дом.

Из-за двери родительской спальни предков Гарсиа доносились голоса. Джереми поднял бровь. В эту комнату Таккер не позволял входить никому из приятелей — слишком много там хранилось дорогих безделушек. Сайхем нажал на позолоченную ручку.

Двое на кровати были так поглощены занятием, что заметили вожака далеко не сразу. Пит, сидя спиной к двери, тоненьким голоском читал вслух какой-то рифмованный бред, а на другой стороне широченного ложа устроился непривычно серьезный Энди. Даже серьгу оставил в покое, не пытался, как обычно, оторвать себе ухо…

Джерри усмехнулся. С ума сойти, это сколько же задира-Янг вылакал, что сидит тут с этим дохлячком и слушает… стихи?! Прямо кружок любителей искусства, какая прелесть.

Пит внезапно прервался и улыбнулся, показывая на строку:

— Это так чудесно…

Энди встретился с насмешливым взглядом вожака и растерянно замер. Пит резко обернулся и покраснел.

— О да, — глубокомысленно поднял палец Сайхем. — Чудо. Плохая копипаста с европейских писак, построенная на американской мечте. Чистый Клойстерс[34]! — он рассмеялся. — Кто этот непризнанный гений? Ты, Питер?

Подошел к кровати и вырвал у него из рук листок.

— Отдай, скотина! — рявкнул Энди, вскочил на ворох шелковых подушек и прыгнул на Джереми.

Они свалились на пол, увлекая за собой тонкий прикроватный светильник, лопнуло стекло, громко вскрикнул Пит. Джереми подумал, что явно ошибся с авторством, рассмеялся и ударил наотмашь, не жалея. Жажда действия ненадолго нашла себе применение. Энди сплюнул кровь и бросился опять, он был настроен всерьез. Джереми вспыхнул мгновенно: щенок получит хороший урок. Отшвырнув листок прочь, они катались по полу, выплескивая давно скопившуюся неприязнь. Ни один из них не применял дар, оба хотели разобраться с этим по-простому, кулаками, рыча, как звери, и едва не кусаясь. Сайхем был опытнее, старше и сильнее, Янг знал, на кого замахнулся, и имел представление о последствиях… Теперь пусть пеняет на себя.

Когда ярость перестала окрашивать мир в багровый, Джерри подхватил полубесчувственного парня за ворот цветастой кожаной куртки, стащил с лестницы и выбросил из дома на первый осенний снег.* * *