Это внутри. Рецидив

5

Уилл залез пальцем под респиратор и почесал зудящую полосу от резинки. Снова надел перчатку и отсыпал в плошку розоватого порошка. Посмотрев на результат, добавил щепотку — дешевые весы врали как минимум на полграмма, но Уилл гордился своей чуйкой. Она подсказывала, что на этот раз китайская хрень соврала в сторону уменьшения. Высыпав порошок в колбу, он прикрыл ее ладонью, ожидая, пока осядет пыль, налил туда заготовленную жидкость из мерного стакана. Затем повернул кран под небольшой горелкой и резким движением сорвал респиратор.

— Где чертова реторта, Дон?!

— Не знаю, — ответил из противоположного угла комнаты напарник. Копна спутанных кудрей и мигающие наушники шевельнулись, Дон выполз на свет, зевая и потягиваясь.

— Тебе не жарко в этом пакете? — спросил он, кивнув на плотный халат и фартук Уилла.

— Жарко. Но это лучше, чем дать расстрелять себя неудачно смешанными компонентами, — бесстрастно проговорил Уилл. — Как ты позавчера.

Дон опустил взгляд на свою футболку, покрытую мелкими аккуратными дырочками, и вновь зевнул, чуть не вывихнув челюсть.

— Ну, мне было любопытно, что получится… Пожрать осталось?

— Ищи реторту! — рявкнул Уилл. — Зачем я тебя только держу…

Дон лениво копошился в груде бутылок и коробок из-под фастфуда на дальнем столе. Выудив оттуда, наконец, стеклянную кривую посудину, он протянул ее Уиллу.

— Садись работать, — отрывисто приказал тот. — Я обещал Робби новую партию к концу недели. Сегодня пятница.

Цветные капли стекали по прозрачному боку колбы, вытяжка гудела, выбрасывая за окно желтоватый дымок. Дон нацепил защитные очки, взял пинцет и склонился над столом. Закатные лучи догорели, оставив нелегальную лабораторию под крышей обветшалого ангара во власти серого света люминесцентной лампы.

— Эй, Уилл, — позвал Дон, раскладывая кристаллы по пакетикам. — Что думаешь про эту фигню? Которую Тони приволок.

Уилл взглянул на часы, снял маску и повесил на крючок.

— Не знаю.

— Ну видушка-то настоящая.

— Не уверен. Скорее, монтаж.

— У Тони и компа нет, — засмеялся Дон, — даже телефон загнал вчера. Одни штаны остались.

Уилл поморщился, скептически хмыкнул и прицепил фартук рядом с маской. Его идеально чистый стол и равномерно вбитые в стену крючки являли собой почти комический контраст с бардаком, царившем в остальном помещении.

— А зачем взял тогда? Если не веришь? — спросил Дон, запаивая последний пакет.

— Интересно, — пожал плечами Уилл, и подойдя к холодильнику, достал банку колы. — Недорого же заплатил.

— Ну да, — фыркнул Дон, — Тони за дозу и душу продал бы… Интересно ему, — проворчал он, покосившись на напарника. — Зря ты из своей крутой лаборатории ушел… Там интересного, небось, побольше было.

— Не твое дело, — рявкнул Уилл, в его руках громко пшикнула вскрытая банка. — Закончил? Так вали. Робби ждет.

Дон накинул куртку с капюшоном, рассовал товар по карманам и вышел, хлопнув железной дверью. Уилл отставил банку, подошел к столу и выдвинул ящик. Задумчиво покрутил в пальцах пробирку с переливчатым голубым веществом. Сел, медленно провел по гладкой столешнице ладонью, смахивая несуществующие пылинки, снял чехол со сверкающего хромом микроскопа и надел перчатки. * * *

С улицы особняк поражал размерами, а вблизи просто-таки давил. Облицованные камнем стены уходили ввысь, казалось, стоит задрать голову, увидишь зубцы и опрокидывающийся прямо на тебя котел с кипящей смолой.

Микки стиснул руки в карманах куртки, потянулся к плечу привычно поправить лямку рюкзака и вспомнил, что оставил его дома. Прочистил горло и, вдохнув поглубже, нажал на звонок. Некоторое время стояла тишина, так и манившая отступиться и сбежать. Но мальчик упрямо сдвинул брови и уговорил себя ждать.

Наконец, тяжелая дверь раскрылась. На пороге стоял помощник Уэба Фостера — Феликс. Вообще-то он числился простым санитаром, но предпочитал называться «помощником» или «компаньоном». Разумеется, лишь тогда, когда этого не слышал патрон, который раньше, до выхода на пенсию, признавал компаньонов только в бизнесе, да и то ненадолго. Фостер согласился терпеть чужого человека в своем доме лишь после того, как на него надавил сын с помощью церберов из органов опеки. Скандал получился громким, на всю улицу. Тогда еще старик Уэб смог встать с коляски, чтобы гнаться за представителями служб с поднятой палкой, на удивление громко скрипя про подлых шакалов, которые хотят отнять у него дом, построенный собственным трудом. Но на санитара все же пришлось согласиться, когда у старика окончательно отказали ноги. Феликс жил недалеко от Кейтлин с Микки. Выходные дни у него выдавались редко, и он использовал их в основном для того, чтобы сидеть за уличным столиком бара и хвастаться роскошью, которую ежедневно видит вокруг себя. У парня был талант подогревать интерес собеседников намеками. Собрав достаточно народу, он, наконец, со вздохом сдавался и выкладывал подробности. Мистер Фостер в этих рассказах выглядел капризным мрачным старикашкой с прогрессирующим маразмом.

— Добрый день, — профессионально улыбнулся почтальону Феликс. — Чем я могу помочь?

— Меня зовут Майкл Хоран, мне бы встретиться с… с мистером Фостером, — проговорил Микки.

Его решимость быстро таяла под холодным, несмотря на улыбку, взглядом Феликса. Если он скажет, что хозяин не принимает посетителей, Микки можно будет вздохнуть с облегчением, сунуть ненавистное кольцо хоть в почтовый ящик и с чувством выполненного долга уйти домой.

— Что там, Феликс? — раздался хриплый голос откуда-то изнутри огромной прихожей.

Послышалось жужжание моторчика, и в конце коридора появился темный силуэт, похожий на большого нахохлившегося грифа. Лысая макушка и длинный нос хозяина дома усиливали впечатление. Встретившись с пристальным взглядом водянистых глаз старика, Микки сглотнул.

— Добрый де… вечер, мистер Фостер, — начал Микки, — Я тут… я работаю, разношу почту, мне… я должен поговорить с вами.

Он молился, чтобы старик не заставил его выкладывать все прямо тут, при Феликсе, чьи холодные глаза обшаривали Микки с ног до головы.

— Это… это не про газеты…

— Проводи гостя на террасу, — бросил хозяин дома и, развернув кресло, поехал впереди.

Санитар нехотя посторонился, пропуская мальчика, дверь гулко хлопнула за спиной Микки.

Внутренний сад особняка не было видно с улицы. Выйдя на очищенные от снега цветные плиты двора, Микки невольно зажмурился от ударившего в глаза солнца. Даже сейчас сад поражал великолепием. Аккуратно подстриженные тисовые шары казались забытыми игрушками, упавшими с великанской елки. Высокие деревья тянулись к небу, на ветвях уже наливались ранние почки. Посреди террасы белел маленький стол и полукруглая металлическая скамейка. Кресло старика остановилось напротив. Микки невольно вспомнил наказ матери не садиться зимой на холодное, но выбора не было. Он осторожно примостился на самый краешек ажурного сидения.

— Встань!

Микки подскочил от неожиданности, чуть не своротив столик. Хозяин дома шепнул что-то помощнику, Феликс поднял брови и ушел, спустя минуту вернувшись с черным сложенным пледом в руках. Точно такой же закрывал колени мистера Фостера, сидевшего в кресле с идеально прямой спиной, словно на троне.

— Можешь идти, Феликс.

Санитар набросил плед на скамейку, в последний раз оглядел Микки, будто играя роль охранника, и вновь скрылся в доме. Старик указал мальчику на скамейку, тот сел и с удивлением ощутил, что ткань была горячей, словно плед сняли с нагревателя.

— Я слушаю.

Хозяин особняка сложил сухие белые пальцы «домиком», на лице нельзя было прочесть ничего. Микки глубоко вздохнул, вытащил из кармана кольцо и положил на середину круглой столешницы. В предзакатном солнце бриллиант сиял особенно ярко, как маленькая звезда. Глаза старика на миг блеснули, но лицо не потеряло бесстрастного выражения.

— Я подобрал его неделю назад. Около ваших ворот. — Микки заставил себя посмотреть прямо в глаза хозяину дома и быстро выпалил:

— Мне нужно было принести кольцо сразу, но… трудно не захотеть всего на свете, когда такое находишь… Я не смог. Простите, Мистер Фостер!

Старик рассматривал мальчика молча и долго, словно заново оценивая и делая какие-то выводы. Под этим взглядом кровь у Микки прилила к щекам, жар расползся по всему лицу, даже шея под шарфом зажглась, словно натертая перцем.

— Но теперь смог, — наконец, отозвался мистер Фостер. — Феликс! — повысил он голос. Из дома тут же выглянула гладко прилизанная голова. — Принеси нам по чашечке какао!

Дождавшись, пока помощник поставит перед ним поднос, и жестом отправив Феликса восвояси, он взял перстень и надел на палец. Сразу стало ясно — там украшению самое место, на этой сухой, но твердой руке с синими прожилками вен.

— Знаешь, сколько лет фамильному перстню Фостеров?

Микки помотал головой.

— Больше двухсот двадцати… Менялось лишь само кольцо, верхушка оставалась неизменной. Как и девиз.

— «Правда и храбрость». Я прочитал, — кивнул Микки и спрятался за чашкой.

— Это видно, — усмехнулся старик. — И то, и другое среди людей встречается редко.

Схлынувшая было краска вновь окатила уши Микки. Какао оказалось горячим и очень густым, но внутри и без него уже разлилось тепло. Некоторое время они молча смотрели, как краешек солнца уходит за высокую каменную стену.

— Пойдем, познакомлю тебя кое с кем.

Старик покатился по расчищенной каменной тропке, огибающей особняк. Микки шел за ним. Высокая стеклянная оранжерея давно не использовалась по назначению. Прихотливо изогнутые бетонные клумбы пустовали, фонтан зеленел сухой патиной и белесыми потеками птичьего помета. Лишь у одной стены высились заросли бамбука, достающие до потолка.

Раздался хриплый крик, Микки поднял голову. Из-под крыши пикировала большая птица. В первую секунду Микки испугался, но не успел ничего предпринять. Птица оказалась попугаем, он хлопнул цветными крыльями и уселся на колени старику, как на привычное место. Мистер Фостер улыбнулся и провел пальцами по ярким перышкам на голове. Большие глаза попугая прикрылись тонким веком от удовольствия.

— Чер-р-рта с два! Уэб! Уэб, ск-котина!

Микки не выдержал и прыснул. Уэб Фостер невозмутимо обернулся.

— Это Капитан. Ара. В прошлом месяце ему исполнилось тридцать семь лет. Капитан, познакомься с Микки.

Мистер Фостер пересадил ара на предплечье. Попугай смотрел на мальчика хитро, грозный клюв внушал опасения. Микки счел за лучшее спрятать руки за спиной.

— Привет, Капитан.

— Не трогай, пока Капитан сам к тебе не проникнется, — заметил старик, — Феликса он терпеть не может, — неожиданно хихикнул мистер Фостер. — Хотя кормит пернатого поганца именно он.

Ара соскочил на пол, прошелся туда-сюда, взмахнул крыльями и взлетел. Микки восхищенно наблюдал за полетом большой птицы, пока она не скрылась в зарослях бамбука. Лишь скрежет и чириканье продолжали разноситься по оранжерее.

— Круто! У меня в комиксах тоже есть попугай, правда он робот… Я рисую, — пояснил мальчик. — Мистер Фостер, а можно… можно я буду иногда приходить его рисовать?