Основной аргумент контрразведки

Вынужденная вербовка

Майским утром 1960-го подполковник Олег Казаченко, заступив на дежурство в представительстве КГБ СССР в Берлине, принял заявителя, назвавшегося Вальтером Гизе.

Следуя должностной инструкции, запрещавшей принимать письменные заявления от представителей титульной нации, Олег порекомендовал ему обратиться к дежурному офицеру министерства госбезопасности (учреждение, в народе прозванное «Штази»).

…Визитер предложение отверг и на хорошем русском заявил, что за пару сотен марок готов сообщить «старшим братьям» — сотрудникам КГБ, — как днем ранее его пытался завербовать разведчик из Западной Германии, некий Густав Вебер.

Казаченко с недоверием отнесся к словам посетителя — за время службы в контрразведке ему пришлось иметь дело с таким количеством прохиндеев и чудаков, что поневоле усомнишься в порядочности и психическом здоровье всего рода человеческого!

Чтобы рассеять сомнения Олега, Гизе предъявил служебное удостоверение инженера «Висмута» и с ироничной улыбкой добавил, что не только долг интернационалиста заставил его обратиться в советское представительство, но и желание «срубить толику деньжат», так как от крохоборов из «Штази» их ему не дождаться.

Чтобы узнать больше о заявителе, Казаченко похвалил его русский язык. Уловка сработала, и Гизе рассказал, как в 1943 году он, штурмман СС, попал в плен и до 1955 года восстанавливал разрушенные объекты народного хозяйства Советского Союза, где и выучил язык Пушкина и Толстого.

Рассказ Гизе звучал убедительно, его искренность внушала доверие, и Казаченко, будучи амбициозным офицером, не устоял перед искушением приобрести в лице этого циничного, но, как казалось Олегу, рефлексирующего немца источник информации — у контрразведчика они всегда в дефиците.

Он играючи провел вербовку немца, успокоив себя тем, что победителей не судят — ведь воображаемая модель операции по компрометации офицера западногерманской Федеральной разведывательной службы (БНД), о котором сообщил Гизе, представлялась ему беспроигрышной.

…Инициативу Казаченко поддержал его начальник полковник Крылов. Вместе они отработали Гизе линию поведения, способствующую завоеванию доверия западногерманского разведчика с целью последующего разоблачения и захвату его с поличным.

Но глава представительства генерал-майор Беляев был категорически против единоличного решения судьбы шпиона. Его аргументы выглядели неоспоримыми:

«“Висмут” — совместное предприятие, значит и работу с Гизе для реализации всех мероприятий надо вести совместно с немецкими товарищами!»

Этой сентенцией генерал Беляев не ограничился и согласовал оперативную разработку лазутчика с начальником Главного управления разведки (ГУР) Германской Демократической Республики Маркусом Вольфом.

Ко всему выяснилось, что еще до появления Вебера в Карл-Маркс-Штадте сотрудники ГУР собрали на него пухлое досье, поэтому все мероприятия волей-неволей должны были проводиться под личным контролем генерала Вольфа.