Основной аргумент контрразведки

Предложение, от которого невозможно отказаться

Вебер протестовал. Потрясая дипломатическим паспортом сотрудника министерства иностранных дел Федеративной Республики, он клялся, что нашел контейнер, собирая грибы, и подобрал его из чистого любопытства. Окружавшие его люди в штатском и полицейские в знак согласия кивали головами и, улыбаясь, составляли протокол. Сознательные прохожие, упиваясь своей ролью понятых, возмущались вероломством дипломата-грибника.

Подписывать протокол Вебер отказался. Впрочем, подписей остальных участников действа хватало для того, чтобы объявить его personой non grata и выслать из страны.

…Процедура по оформлению протокола задержания Густава Вебера в связи с действиями, несовместимыми с его дипломатическим статусом, подходила к концу, как вдруг Казаченко увидел, что из окна подъехавшего «мерседеса» выглядывает… Маркус Вольф! Он приветственно помахал рукой группе захвата и, одарив Вебера одной из своих самых подкупающих улыбок, пригласил занять место на заднем сиденье. Затем потребовал передать изъятый у разведчика контейнер и протоколы.

Проходя мимо Олега, переодетого в форму гэдээровского полицейского, Вебер прошипел: «Вы меня еще не знаете, я из этой свинской ситуации сумею вырезать кусочек ветчины для себя, вот увидите!»

— Не видать нам орденов, товарищ полковник, — провожая взглядом удаляющийся «мерседес», произнес Олег. — Генерал Вольф на наших спинах в рай въехал, а мы, наивные, губы раскатали, дырочки на мундирах собрались сверлить…

— Не дрейфь, Олег Юрьевич! — Крылов похлопал Казаченко по плечу. — Что бы ни предпринял генерал Вольф, всё пойдет в актив не только ГУР, но и КГБ, ведь он считает Юрия Владимировича своим старшим братом…

А то, что Маркус Вольф делает сейчас, называется «работа на контрасте»: мы с тобой — плохие дяди, а он — хороший… То есть играет роль спасителя, кто поможет провалившемуся разведчику выйти сухим и чистым из дерьма, в которое тот вляпался…

— Каким образом?

— Для начала Вольф покажет Веберу фото, где тот, раскорячившись на дубе вверх тормашками, пытается «обработать тайник» — достать из дупла контейнер. Пояснит, что его фотография и пространный комментарий о шпионе с дипломатическим паспортом, которого сознательные жители Карл-Маркс-Штадта задержали с поличным в расположении особорежимного объекта, появятся в газетах всех стран Варшавского договора и в коммунистических изданиях Западной Европы…

Публикации с фотографиями Вебера сначала обнаружит Информационно-аналитический отдел, а затем они окажутся на столе руководства БНД… Далее генерал Вольф сочувственно посетует, что путь каждого разведчика усеян банановой кожурой и зачастую она лежит на льду. А Карл-Маркс-Штадт и есть тот самый лед и та самая кожура, на которой Вебер поскользнулся и упал — ну с кем не бывает!

А в конце беседы генерал вобьет последний гвоздь в гроб разведчика-неудачника: участливо поинтересуется, не скажется ли провал операции по добыванию информации о «Висмуте» на размере его пенсионного пособия — ведь Вебер утратил бдительность и не распознал подставу в лице инженера Гизе…

Когда генерал Вольф убедится, что его доводы достигли цели и Вебером восприняты положительно, тогда он начнет говорить с ним как профессионал с профессионалом: сделает ему такое предложение, от которого тот не сможет отказаться…

— А именно?

— Предложит поработать на ГУР…

— Лихо!

— Лихо девки пляшут, а такие, как Вебер, на КГБ и ГУР пашут!

Глава двадцатая. «План по принуждению Израиля»