Основной аргумент контрразведки

Казус с Екатериной Фурцевой

Коммерческая деятельность Хаммера по сбыту на закордонных аукционах принадлежавших нам шедевров, а по сути разграбление нашего национального достояния, продолжилась и с приходом Никиты Хрущёва. Осуществлялась она с его благоволения и по личному указанию министра культуры Екатерины Фурцевой.

Екатерина Алексеевна, став членом Президиума ЦК, почувствовала, что масштабы государственной дачи стали ей не «по понятиям», поэтому решила обзавестись еще и собственной. Для этого за счет государства возвела в Подмосковье особняк, в убранство которого, по утверждениям всезнающих американских журналистов, Хаммер вложил более 100 тысяч долларов.

Надо сказать, что он умел быть бескорыстным, если это сулило выгоду. И, действительно, щедрость Хаммера при обустройстве нового «гнездышка» министра культуры была вознаграждена сторицей.

Когда Хаммер в очередной раз находился в Москве, Екатерина Алексеевна пригласила его к себе на дачу, ту самую, отделку которой профинансировал американец. Там за чашкой чая хозяйка, как бы невзначай, сказала ему, что из достоверных источников ей стало известно, что в его коллекции отсутствуют работы Казимира Малевича.

«Поэтому, — с пафосом произнесла министр культуры, — я, заручившись согласием Никиты Сергеевича и посоветовавшись с экспертами Третьяковской галереи, решила от имени советского правительства подарить вам, Большому Другу Советского Союза, одну из лучших работ Малевича периода супрематизма».

Услышав это, гость чуть не упал со стула. Еще бы! Любая картина всемирно известного русского художника-авангардиста, написанная им в манере супрематизма, на Западе стоила не менее миллиона долларов! Значит, потраченные им сто тысяч вернулись миллионом. За каждый потраченный доллар он получил десять. Недурственно! Однако, чтобы ввести в заблуждение хозяйку и скрыть от нее истинную ценность шедевра, авантюрист с показным равнодушием, позёвывая, как если бы речь шла о получении им коробки сигар, произнёс:

«Благодарю Вас, Екатерина Алексеевна за подарок. Я всегда придерживаюсь принципа: “Стоит ли отталкивать руку, протягивающую тебе подаяние”?»

Фурцеву от такой беспардонности чуть не хватил удар. Хаммер же, небрежно засунув драгоценное полотно в свой бездонный портфель, с которым никогда не расставался, поспешил раскланяться — от этих русских баб можно ожидать чего угодно: сейчас одарила, а через пять минут отберет подарок, спустит с крыльца, да еще и собак натравит!