Основной аргумент контрразведки

Любитель эффектов

Солнечным майским днем Казаченко подъехал на служебном «трабанте» к Александерплатц, традиционному явочному месту сотрудников берлинской резидентуры со своими агентами, и, присев на скамейку у фонтана «Нептун» лицом на восток, стал поджидать «Новобранца». Согласно разработанной схеме, тот должен был прибывать только с восточной оконечности площади. Это позволяло Олегу вести контрнаблюдение и выявить гипотетичную слежку за агентом.

Казаченко взглянул на часы и недовольно поморщился: агент опаздывал на целых три минуты. В тот же миг сзади зашуршала листва, и боковым зрением Олег увидел, как из кустов сирени вынырнул «Новобранец».

— Что, мой друг, эффекты любишь? — вместо приветствия сказал Олег, не поворачивая головы.

— Ах, герр Алекс, это только начало — главный эффект впереди…

Агент для рукопожатия протянул пятерню, похожую на связку свиных сарделек, но Олег сделал вид, что не заметил жеста — для окружающих они незнакомы! — и, не оборачиваясь, зашагал к отелю «Штадт Берлин».

Сохраняя дистанцию в несколько метров — конспирация превыше всего! — они порознь подошли к входу, но в лифт вошли одновременно. Ехали молча, каждый по-своему переваривал встречу, уставившись в несуществующую точку на потолке.

В номере Казаченко выставил из холодильника на стол бутерброды с красной и черной икрой, осетрину, соленые грибочки, пикули, баночное пиво и взялся за бутылку «Столичной».

— Давай, закусывай, друг мой, а потом расскажешь, какой-такой главный эффект ты приготовил!

— Некогда закусывать, герр Алекс! Я «Стингер» вам привез…

От неожиданности Олег едва не уронил бутылку на пол.

— Ничего себе явка начинается! — воскликнул он и, всем телом откинувшись на спинку дивана, вонзил взгляд Понтия Пилата в зрачки агента.

Памятуя высказывание «Новобранца» о его готовности подчиняться, Олег на явках старался создать дружескую атмосферу, но при этом никогда не опускался до амикошонства и фамильярности. Хотя порой ему было трудно удержаться от менторского тона или даже окрика в адрес агента. Каких нервов стоила Казаченко одна лишь апрельская выходка «Новобранца»!

Агенту было отработано простейшее проверочно-тренировочное задание: выяснить количество офицеров-холостяков в западноберлинском филиале ЦРУ, которые проживали в общежитии, расположенном рядом с его баром; записать номера машин, регулярно там паркующиеся; ознакомиться с режимом охраны.

Прогуливаясь у общежития, «Новобранец» обнаружил, что оно вообще не охраняется, если не считать одного морского пехотинца, сидящего в вестибюле.

Три раза в неделю из проносящегося на предельной скорости военного джипа невидимая рука выбрасывала на крыльцо общежития холщовую сумку, наподобие тех вализ, в которых курьеры перевозят дипломатическую почту. На гудок клаксона появлялся морпех-охранник, забирал вализу, срывал свинцовые пломбы и раскладывал корреспонденцию в ячейки настенного ящика.

В одно прекрасное утро случилось непредвиденное. Когда вализа, подняв облако пыли, плюхнулась на крыльцо, а джип, прогудев, скрылся за углом, морпех не появился ни через секунду, ни через тридцать. Оказавшийся рядом «Новобранец» отреагировал мгновенно: рванул с себя пиджак, накинул его на вализу и с этой добычей дал дёру.

Офицеры резидентуры рукоплескали Казаченко и готовы были поить его целый месяц. Еще бы! Никогда прежде госпожа Удача не была так щедра: даром достались десятки адресов сотрудников ЦРУ в Соединенных Штатах и подробности их семейной жизни!

Олег же был вне себя. Он накричал на «Новобранца», попугал застенками Моабитской тюрьмы и пригрозил прекращением сотрудничества. Агент божился, что впредь будет паинькой… И вот теперь, на тебе — «Стингер». Нет, эту песню не задушишь, не убьешь!

Сделав над собой усилие, Олег произнес:

— И где он?

— У меня в машине, на заднем сиденье, закутан в плед, — скороговоркой ответил агент.

— Как тебе удалось пройти пограничный контроль?

— Сегодня пятница — машин тьма, солдаты на Чек-Пойнте зашиваются… Я сунул одному сто марок, сказал, что у меня в машине, кроме пледа, ничего… Он заглянул в багажник — пусто, затем в салон, там увидел только плед на сиденье, ну и пропустил без очереди…

— Согласен, в западном секторе можно подкупить американского солдата, но наших погранцов — никогда! — произнес Олег тоном маршала Жукова при подписании капитуляции Берлина. — Как же они тебя пропустили? Может, ты владеешь гипнозом?

— Нет, все проще… Старшему наряда я назвал вашу фамилию, должность, ваш телефон и сказал, что у меня дело государственной важности. Офицер взял мой паспорт и ушел. Вернувшись через минуту, он махнул рукой, и солдаты подняли шлагбаум…

Вдруг агент умолк, его вызывающе наглый взгляд стал обреченным, а в голосе послышалась мольба.

— Герр Алекс! Не смотрите на меня так, будто пограничник не с вами говорил по телефону… Если не с вами, то почему меня пропустили?! Еще кто-то знает о наших отношениях?! А как же конспирация?!

— Успокойся, Курт! Уходя на встречу с тобой, я переключил телефон на шефа, на известного тебе полковника Булавкина. Он-то и дал отмашку, чтоб тебя пропустили… Ты лучше скажи, откуда «Стингер»?

«Новобранец» вмиг расцвел и облегченно выдохнул:

— Мой друг, Хрен устроил…

— Что-то я о таком друге от тебя не слышал! — повысил голос Олег.

— Он — мой новый друг в НАТО, грекоамериканец, сержант, заведует складом. Звать его Костас Хренопулос, но я зову его просто Хрен… Завтра в 8.00 «игрушка» должна быть на складе. У нас всего 20 часов. Если не успеем — Хрена посадят… На электрический стул! Да, вот еще: за демонстрацию «Стингера» он просит 15 тысяч «зеленых»…

«Новобранец» замолчал и уставился на Казаченко, пытаясь понять, какой эффект произвели его слова.

— Не слишком ли дорого за один просмотр?!

— Плата соразмерна риску Хрена, — агент развел руками, — он сказал, что более секретной штуки в армии США сейчас нет…