Основной аргумент контрразведки

По принципу «не верь, не бойся, не проси!»

Но не прост Игорь Вячеславович, ох не прост! Чтобы обезопасить себя, он в библиографическом списке литературы, якобы привлеченной при создании книги, в качестве первоисточников указал несметное число статей из журналов и из газет. Следствию пришлось перелопатить монбланы печатных изданий, просеять тонны информации, разбираясь, мог ли «чистый ученый», коим себя позиционировал Сутягин, позаимствовать в открытых источниках заявленные им сведения или нет?

Как выяснилось, нет, не мог. Все привлеченные эксперты дали на этот счет категоричное заключение. Именно поэтому, чтобы избежать накладок, Сутягину были вменены пять чистых эпизодов — тех, которые невозможно было получить из открытой печати.

На первых допросах «Книжник», ошибочно восприняв доброжелательность следователей как «приглашение к танцу», решил, что ему уготована почетная роль двойного агента, и с легкостью «сдавал» своих англо-американских подельников, откровенно рассказывая, как и что было в действительности.

Когда же он понял, что ФСБ в его услугах не нуждается, его поведение претерпело три стадии. Сначала Сутягин попытался переиграть «калужских колхозников из ФСБ», доказывая, что он — «чистый ученый», который делает свои умозаключения, копаясь в литературе широкого доступа. Затем, куражась, стал откровенно валять дурака, издеваться над следователями. И, наконец, «ушел в полный отказ», то есть отрицал даже очевидное, или вообще хранил молчание.

…Скрывая контакты с иностранными контрагентами, Сутягин выезжал в третьи страны, где проводились научные конференции и симпозиумы. Выезжал без «копья в кармане», а возвращался с солидным гонораром, что наглядно демонстрировали заполненные им собственноручно таможенные декларации.

Однако на предварительном следствии он не раз заявлял: «Это не я писал, вы сами заполнили декларации».

Следователи вынуждены были организовывать по каждому эпизоду графологическую экспертизу. Доказали — писал он!

Слуховой контроль в квартире зафиксировал фразу, брошенную объектом своей жене: «Я сегодня наразведывал тыщи на две фунтов стерлингов!»

На вопрос следователя, о чем конкретно шла речь, Сутягин отвечал: «Нет, я этого не говорил!» Вновь пришлось проводить фонографическое и лингвистическое исследование, которые подтвердили: да, говорил он!