Основной аргумент контрразведки

Разведчик «глубокого прикрытия»

В июле 1985 года, накануне окончания командировки и возвращения в Москву, «Уэй» настойчиво требовал от своих американских хозяев денег.

После долгих споров цэрэушникам удалось уговорить его денег с собой через границу не везти, а изъять их из тайника в Москве.

Для тайникового контейнера использовался испытанный камуфляж — увесистый булыжник. Там находились двадцать тысяч рублей — огромная по тем временам сумма, в ценах 1985-го — это стоимость почти трех а/м «Волга».

Цэрэушники заверили Полещука, что закладка тайника в Москве будет осуществлена разведчиком «глубокого прикрытия», который абсолютно вне подозрений и о существовании которого в КГБ даже не подозревают. «Уэй», не в силах противостоять напору, сдался.

…Практика использования в Москве сотрудника «глубокого прикрытия» (столичные «топтуны» прозвали их «подснежниками») показала, что резидентура ЦРУ берегла их как зеницу ока. Они не принимали участия в делах своих коллег и на «тропу войны» выходили только в решающий момент, и то лишь когда имелись абсолютные гарантии, что они не «засветятся».

К 1985 году методом тотального просеивания и исключения КГБ вышел на одного ну прямо-таки классически «тихого американца» — Пола Залаки, заведующего посольской библиотекой.

В ходе постоянного контроля его перемещений по столице были получены доказательства, что в его обязанности входит закладка тайников для особо ценной агентуры, поэтому, когда 19 июля из ворот посольства на огромной скорости вылетел «форд-таурус» с Залаки за рулем, контрразведчики знали наверняка, что американец выехал не на прогулку — на задание.