Основной аргумент контрразведки

«Пиджаки» и «сапоги»: противостояние

— «Стингер» реальный и в рабочем состоянии… Я уже доложил о нем начальнику представительства генерал-майору Беляеву, — произнес полковник Булавкин, — так что, Олег Юрьевич, готовься получить благодарность…

— Так ведь, Героя обещали, товарищ полковник! — возразил Казаченко.

— Раз обещали, значит, дадут. Но не тебе. Начальнику представительства. А тебе — благодарность от председателя. Когда уж вы научитесь брать по чину, а, подполковник? — строго спросил Булавкин. — Но это еще не все… Беляев связался с Центром и получил приказ: передать «Стингер» «сапогам». Так что, собирайся в Москву…

— Опять «сапоги» на чужом горбу в рай въезжают! — взвился Олег.

— Я бы назвал это по-другому, — спокойно произнес Булавкин. — Да, Центр играет в великодушие и опять пытается помирить военных разведчиков с нами, для этого-то и дает им возможность откусить от пирога, что нам Бог послал…

— Не Бог — наш агент!

— Олег Юрьевич, сложившаяся ситуация — это данность, которую нам с тобой не изменить, поэтому будем выполнять приказ Центра!

— Слушаюсь и повинуюсь, шеф!

— Не ерничай, Олег Юрьевич! Соперничество — нет! — соревнование между нами и ГРУ было, есть и будет. Оно — движитель нашего разведсообщества и, в конечном счете, дает позитивные результаты всему государству…

— Вот уж не думал с явки попасть на лекцию политпроса! — перебил Олег начальника. — Знаете, Владимир Михайлович, лет десять назад в нашем «Информационном бюллетене» я прочел заметку начальника Второго главка генерала Григоренко, где он дал свое видение причин трений между сотрудниками зарубежных резидентур Главного разведывательного управления и Комитета госбезопасности. И хотя с тех пор воды утекло немало, думаю, мало что изменилось… Я не поленился и кое-что из рассуждений генерала записал. Вот, полюбопытствуйте, — сказал Казаченко, доставая из сейфа свою рабочую тетрадь.