По прихоти Малфоя

— А что ещё он делал с тобой, а?

— Рон! Ты не слышишь! Люциус помог нам — мне, тебе и Гарри! Мы обязаны быть благодарными хотя бы за то, что, похитив, он не убил меня, не отдал Волдеморту! А за вас я вообще молчу…

— Ты хоть слышишь себя, Гермиона? Что с тобой стало? Ты защищаешь Малфоя.

— Знаешь, Рон, даже самый опасный преступник заслуживает защиты.

— Конечно, Малфой не самый опасный преступник. Он самый богатый и напыщенный индюк, старый извращенец, которого ты теперь покрываешь! Сколько он тебе заплатил?

— Что? — от удивления Гермиона открыла рот.

— Что он тебе пообещал? Или ты под Империусом? — ехидно скривившись, проговорил Рон.

— Ты с ума сошёл! — Гермиона толкнула Рона в грудь. — Знаешь, мне совсем не жаль, что ты переспал с другим человеком, думая, что это я. Раз ты не понял подмену, то ты этого заслужил! И я не буду говорить, чтобы ты не убивал их, можешь попробовать, ведь ты не такой хороший, каким казался. Возможно, это твой удел — стать убийцей, который не видит дальше собственного носа!

Она снова отвернулась от него и побежала настолько быстро, насколько могла, чтобы не позволить Рону догнать её.

* * *

Гермиона обнаружила Карту Мародёров в своей сумочке, и они с Роном быстро нашли Гарри. Тот шёл по одному из коридоров Хогвартса, а потом резко исчез.

— Выручай-комната, — в унисон проговорили Рон с Гермионой и, не медля ни минуты, побежали к ступенькам, чтобы подняться на третий этаж.

Всё, что происходило после того, как они оказались в Выручай-комнате, казалось Гермионе очередным нереальным сном. Что-то похожее на причудливое воображение разума, который придавал нереальности жизни. Гермиона отстранённо воспринимала происходящее.

Разум был настолько одурманен, что она всерьёз задумалась — не подсунул ли ей кто-нибудь запретного зелья? Как в страшном сне они вместе с Гарри и Роном убегали от Адского пламени, которое вызвал Гойл. Новый бросок страха нахлынул, когда им пришлось лететь на мётлах. Как же она не любила подыматься в высоту, не чувствовать под ногами земли, а значит — не быть уверенной в своей безопасности.

— Хорька оставим! — крикнул Рон, чем заставил Гермиону обратить на себя внимание.

— Нужно помочь им! — послышался ответ Гарри.

Только теперь, оглянувшись, Гермиона заметила два силуэта, стоявших на куче мебели, которая вырастала из пламени и вот-вот норовила завалиться. Они пошли на разворот и, присмотревшись внимательно, Гермиона распознала слизеринцев — Блейза и Малфоя, которые испуганно смотрели на приближающихся Рона и Гарри.

Ещё одна картинка навечно засядет в её голове. Страх перед смертью, который отразился на лице её сокурсников. Есть вещи, которые никогда не забыть и не выбросить из памяти. Эти воспоминания заседают глубоко под кожей, на уровне клеток, и их невозможно вычеркнуть из памяти даже Обливиэйтом.

Они отделались от столь опасного огня, вылетев из Тайной комнаты и бросив в пламя диадему Кандиды Когтевран. Поток чёрной магии заставил огонь вспыхнуть, а двери комнаты — закрыться.

Боковым зрением Гермиона увидела, как Гарри сползает вниз по стенке.

— Змея. Она — последний крестраж, — хриплым голосом проговорил Гарри.

Гермионе показалось такое препятствие непреодолимым. Они даже не предполагали, что живое существо может быть крестражем. Как же она не любила именно такие ситуации, когда ты не можешь найти выход и не имеешь ни малейшего понятия, как действовать дальше.

И за сегодняшний день в её сознании собралось столько картинок боли, которые заполнили её всю. Гермиона словно дышала воспоминаниями о смертях, которые сегодня увидела.

Смерть Северуса Снейпа и многих членов Ордена Феникса, смерть Фреда Уизли и многих других магов, которые сражались против Волдеморта, которые сражались за Гарри Поттера, заставляли надежду таять, словно сахарную вату под дождём.

Когда Гарри ушёл навстречу своей судьбе, Гермиона не без труда отпустила его одного. В этот момент ей показалось, что вместе с ним оторвался кусочек её сердца.

Она ненавидела ждать — это чувство стало настолько противным, что Гермиона предпочла не сидеть на месте в ожидании новостей из Запретного леса. Она слонялась по коридорам Хогвартса, время от времени останавливаясь для того, чтобы восстановить разгромленные стены.

Гермиона не могла больше видеть страданий дорогих ей людей. Сейчас ей казалось, что она попала в личный ад, который испытывал её прочность по всем параметрам.

Она отвела взгляд в сторону и в окне увидела толпу людей, идущих к замку. Это были люди Волдеморта, Пожиратели и другие приспешники. Впереди всех прыгала и активно махала руками какая-то ведьма, скорее всего, это была Белла. И радость у неё могла вызвать только одна причина — смерть Гарри. Взглядом она нашла высокую фигуру — это был Хагрид, который нёс кого-то на руках.

— Этого не может быть, не может быть, не может… — повторяла Гермиона, быстро шагая к выходу из замка, в надежде опровергнуть то, что видела из окна.

Она встретилась с Роном на ступеньках у входа и, не задумываясь, схватила его за руку, почувствовав, как тот сжал её ладонь в ответ. Они вместе с другими магами спускались навстречу ужасной правде.

Гермиона вскрикнула, когда увидела, как Хагрид держит тело Гарри Поттера.

— Гарри Поттер мёртв, — прошипел Волдеморт, противно улыбаясь. За этими словами послышался ехидный смех его приверженцев. Громче всех хохотала Беллатриса Лестрейндж; её ядовитые вскрики переросли в гулкий звон колокольчиков, которые, кажется, слышала только Гермиона.

Она посмотрела по сторонам и увидела, что все внимательно смотрят на Волдеморта; Джинни вырывалась из объятий мистера Уизли, а Невилл зачем-то вышел вперед, держа в руках Распределительную шляпу.

Оглохшая от переизбытка чувств Гермиона решила взглянуть на Хагрида, но её взгляд зацепился за макушку светлых волос Драко Малфоя. Малфой-младший стоял в первом ряду Пожирателей смерти — рядом со своим отцом.

«И когда только он успел покинуть Хогвартс?»

Люциус Малфой, её самый близкий враг, выглядел так же, как в начале их встречи. Скомканные волосы, заметная щетина и потрёпанный вид дорогих одежд говорили о том, что Люциус переживает нелёгкое время.

Снова.

Но тем не менее он стоял и улыбался, гордо подняв подбородок вверх. Он улыбался! Лживый и аристократический ублюдок! Люциус, словно шлюха, подстраивался под сильнейших, чтобы всегда быть в выигрыше. Гермиона прикусила губу от обиды и собственной глупости, позволяя солёным слезам падать вниз по щекам.

Что-то произошло и все ахнули; она подняла голову и увидела, как Гарри перемещается по руинам замка в поисках ближайшего укрытия.

«Это точно сон! Или волшебство!»

Теперь Гермиона улыбалась, замечая вокруг себя радостные лица. Она видела, как многие Пожиратели растворялись в воздухе, превращаясь в тёмный дым и обращаясь в бегство. Просто крысы, спешащие покинуть тонущий корабль.

Она сжала древко палочки, направляясь в укрытие, ведь те Пожиратели, которые остались, перешли в наступление. Она пробежала в отверстие в стене и попала в коридор Хогвартса, не успев сориентироваться. Что-то жгучее связало её тело, заставляя замереть на месте.

— Так-так-так, — Антонин Долохов медленно шагал к ней, словно кот, крадущийся к своей жертве. — Кто тут у нас? — улыбнувшись, он окинул Гермиону заинтересованным взглядом.

Она попыталась пошевелиться, но любое движение отдавалось режущей болью в местах, где её сжимала невидимая жгучая верёвка.

— Я бы с удовольствием с тобой развлёкся, маленькая грязнокровка, но боюсь, что у меня мало времени, — Долохов подошёл к ней, и Гермиона почувствовала запах крови, исходивший от мага. Он поднял руку и убрал непослушные пряди волос с её лица. — Как бы мне отомстить за тот маленький инцидент в маггловском кафе? — наигранно задумчиво произнёс он и скользнул рукой по её щеке, сомкнув пальцы на шее. — Как насчёт простого Круцио? Или, быть может, чего-то такого…

Гермиона почувствовала, как он провёл палочкой по её руке, разрезая одежду вместе с её плотью. Тёплая кровь омыла руку и активно стекала вниз, на мгновение задерживаясь на кончиках пальцев. Гермиона сглотнула, пересиливая желание опустить голову и посмотреть на руку. Она слышала крики и видела вспышки заклятий, она чувствовала, что идёт борьба. Но свою борьбу Гермиона, похоже, проиграла. Её палочка была в правой руке, но она не могла пошевелить даже кистью.

Какой толк от палочки, если твои руки связаны?

Она крепко зажмурила глаза, не желая видеть лицо смерти в обличье Долохова.

— Открой глаза, грязнокровка, — взревел Долохов ей на ухо.

Она открыла глаза, встретившись с ним взглядом. Жестокий и сумасшедший взгляд — это то, что Гермиона меньше всего хотела видеть перед смертью.

Долохов отошёл на два шага назад, выставив палочку перед собой. Мгновение, и её жизнь пролетела в сознании за доли секунд, словно ускоренные кадры фильма.

Гермиона сморгнула слёзы, давая волю собственным чувствам. Она снова закрыла глаза, словно чувствуя приближение, но поспешила открыть их, чтобы с достоинством встретить судьбу.

Она слышала слова, что несли в себе смерть, и последнее, за что ухватился её взгляд, был яркий зеленый свет.