Волшебное стекло

— В семьях Мастеров наследником становится тот, кто продолжает дело, — пояснила госпожа министр, — но я продолжу. Члены королевской семьи, разумеется, знают о существовании волшебников. Другое дело, что многие считают их кем-то вроде фокусников. Точно так же относился принц Уэльский к своему приятелю. Вот только принцу хотелось не только веселиться. Он мечтал о власти. У некоторых людей есть странный вывих в плане морали: они готовы совершить любую подлость, но не готовы убить. Вот и принц решил свести своего отца с ума, чтобы стать регентом. Первая попытка была совершена в 1789 году. Принц действовал осторожно. Он доставал зелья через своего приятеля Сигрейва и тихонько травил отца. В 1811 году он стал регентом. И тут же избавился от своего подельника. Правда, дал ему возможность бежать в Америку. Марвин Сигрейв даже сумел снять почти все деньги со счета в Гринготсе. Поместье было опечатано. Формальным обвинением было нарушение Статута Секретности. А Маргарет Сигрейв осталась одна. Без помощи и поддержки. Тогдашние министры магии больше интересовались квиддичем, а не тонким искусством стекла.

— Кошмар! Кошмар! — слышалось в зале.

— И что же было дальше? — спросил Крауч.

— Что дальше? — переспросила миссис Дженкинс. — Думаю, и так все ясно. Маргарет Сигрейв сумела выжить. Хоть и осталась без денег и поддержки. Сумела заработать. А потом нашла достойную ученицу. А вот Марвину Сигрейву, похоже, деньги семьи впрок не пошли. Да и магию его потомки растеряли.

— Все знают, что магическая сила прирастает, если творить сложное волшебство, — строго проговорил седой маг в мантии сливового цвета, — а если только бытовым колдовством заниматься, то Дар впустую растратится. Мисс Шервуд традиции и законы чтит, потому ей сложные артефакты удаются. Пусть эти Грейвы скажут, почему они только сейчас наследством озаботились? Раз уж помнили, что в Англии родня осталась, что же познакомиться не захотели? Знали, что и на порог не пустят?

— Да-да, это действительно интересно, — в заговорившем волшебнике Петунья узнала лорда Малфоя. — Весьма интересно узнать, как потомки славного Рода дошли до такой жизни. Известны случаи, когда маги перебирались в другую страну. Они основывали свой Род или становились другой ветвью своего прежнего Рода, но связи не рвались.

Волшебники кивали. У многих родственники перебрались в США, Канаду, Австралию. Были и те, кто обосновался в бывших африканских колониях, хотя там пришлось не на шутку схлестнуться с местными темными колдунами. Даже если кто-то уезжал после разрыва с родней, потом частенько пытался связи восстановить. Кровь не вода, да и поддержать могли оставшиеся в Европе родственники не только деньгами. Имелись ритуалы, помогающие создать что-то вроде дочернего родового алтаря. В этом случае магическая мощь была намного больше, не приходилось ждать, пока сменится несколько поколений.

— А сколько лет прожил Марвин Сигрейв? — спросил Крауч.

— Шестьдесят пять, — ответила Элиза Грейв.

— Слабак, — протянул кто-то из зрителей.

— Так от семьи отрекся, — покачала головой ведьма в первом ряду, — сестру родную без кната оставил. Вот и получил. Расстались бы по-людски, так и сам бы подольше пожил, да и кто из его потомков мог учеником стать. Сам свою участь выбрал.

— Деньги быстро кончились, — сказала Элиза Грейв, — а тут еще Великая Депрессия…

— То есть, ваши предки состояние не преумножали, а только проживали? — уточнил Крауч. — Так чего же вы хотите? Золото из ниоткуда не берется. А почему никто из вас даже магического образования не получил? Ну, отреклись от старого мастерства, кто мешал другое освоить? Даже если слабыми магами стали. Есть же руны, расчеты, переводы. А вы, как я понял, пару фокусов заучили и магглов дурите?

— Это не от хорошей жизни! — сузила глаза Элиза Грейв. — Это… это очень унизительно для нас с сыном! Но жить на что-то надо! А тут… в газете… кто-то пользуется именем нашей семьи! И всем остальным! Какая-то грязнокровка!

Зал охнул. На верхних ярусах засвистели. Петунья замерла. Это было серьезным оскорблением.

— Вот нахалы заморские! — закричала какая-то ведьма из зрителей. — Еще и оскорбляют! Арестовать их!

— К порядку!

— Мадам, — сказал секретарь, — это неуважение к суду. И оскорбление мисс Шервуд. Вы будете наказаны.

— Мы подаем иск за оскорбление в зале суда! — поднял руку мистер Коллинз.

Члены Визенгамота качали головами и совещались.

— Иск мисс Шервуд принимается! — сказал секретарь.

— И прошу отметить, что оскорбление было ничем не спровоцировано, — заметил мистер Коллинз. — Моя клиентка не позволила себе ни одного высказывания или замечания в адрес истцов.

— Кто за то, чтобы признать завещание Маргарет Сигрейв законным и вступившим в силу, а ведьму, именующую себя Анабелл Шервуд, достойной и законной наследницей? — громко спросил секретарь суда.

Члены Визенгамота подняли руки.

— Единогласно! — провозгласил секретарь.

Три удара в пол посоха распорядителя обозначили принятие решения. Встал председатель Визенгамота.

— Объявляю решение суда!

Все присутствующие поднялись со своих мест.

— Иск Элизы Грейв и Марвина Грейва к Петунье Анабелл Эванс, известной как Анабелл Шервуд, отклоняется. Судьбу поместья Сигрейвов будет решать Ее Величество. Элиза Грейв и Марвин Грейв арестованы за оскорбление Визенгамота. Их судьба будет решена позже. Решение Визенгамота окончательное и обжалованию не подлежит.

К Грейвам двинулись авроры. Зал рукоплескал.

— Иск не отзывайте ни в коем случае, — строго сказал Коллинз Петунье, — слабость показывать нельзя. Это не те люди, которые поймут милосердие.

Петунья кивнула.

— Нет! Вы не имеете права! Мы граждане другой страны!

Но Элизу Грейв никто не слушал. Ее сын испуганно озирался. На их руках защелкнулись наручники.

— Проклятая грязнокровка! — это был уже какой-то вой. — Мы можем договориться! Слышишь, ты! Мы можем договориться! Марвин на тебе женится!

— Не усугубляйте своего положения! — сказал старший аврор. — Силенцио!

Грейвов увели. Петунью передернуло. Да что же это такое!

Между тем ее поздравляли, пожимали руки. Сверкали вспышки колдофотокамер.

— Мисс Шервуд! Какие у вас планы? Что вы собираетесь делать с поместьем, если его передадут вам?

— Если поместье передадут мне, то я постараюсь его полностью восстановить, — Петунья собралась с силами и приветливо улыбнулась репортерам. — Я очень надеюсь на то, что там сохранились портреты Сигрейвов. Я так хочу выразить им свое почтение и благодарность. Очень жаль, что портрета Маргарет среди них не будет, но, может быть, отыщется возможность его создать.

Вопросы посыпались со всех сторон, но к Петунье уже прорвался Принц, за него она ухватилась, как утопающий за соломинку.

— Наши порт-ключи в Мунго могут сработать из соседнего помещения, — негромко сказал он, — Эйлин уже там. Пойдемте!

Они с трудом пробились сквозь толпу и переместились в Мунго. Вслед за ними в свой кабинет валился Шаффик.

— Ну ничего себе! — проговорил он, выставляя вино и огневиски.

— Одну секунду, мистер Шаффик, — сказала Петунья, — можно я воспользуюсь камином? Мне надо маме сказать, что все хорошо.

— Конечно! Конечно!

— Мама! — позвала Петунья, когда пламя стало зеленым. — Мама!

— Туни? — откликнулась миссис Эванс. — Это ты? Как дела?

— Мама, у меня все в порядке, — сказала Петунья, — не волнуйся! Суд оставил в силе завещание. А сейчас решается вопрос с поместьем. Я пока в Мунго. Вечером расскажу подробности.

— Ну и хорошо! Спасибо, что сказала, Туни! Я ужасно волновалась. И папа тоже. Я все ему передам.

— До вечера, мама!

— До вечера!

— Ну, с победой! — Шаффик протянул ей бокал. — Все наши за вас болели!

— Мистер Шаффик, но это же ужасно!

— Это жизнь, моя дорогая! Это жизнь! Мы не нужны никому, когда у нас ничего нет. Хотя даже последнему нищему могут позавидовать. И постараться отнять все, что у него в карманах. Грейвы классические вырожденцы, от них надо держаться подальше. Ни в коем случае нельзя им помогать, они могут только затянуть на дно.

Принц вздохнул.

— Вырожденцы? — переспросила Петунья.

— Да, — сказал Шаффик, — мы в Мунго с таким сталкиваемся. Не часто, но бывает. Я много думал об этом, обсуждал с коллегами. И мы пришли к кое-каким выводам. Думаю, что и вам это будет интересно. Прошу!

Они устроились в креслах. На столике появилась легкая закуска.

— Никто доподлинно не знает, что такое магия, и откуда она берется, — начал Шаффик. — Возможно, все дело в том, что у некоторых людей в предках были магические создания. А может, дело в чем-то другом. Это не важно. Важно, что это фантастический Дар. И человек волен распоряжаться им по своему усмотрению. Но…

— За все надо платить, — тихо проговорила Петунья.

— Именно, — кивнул Шаффик. — А об этом многие забывают. Согласитесь, глупо использовать Силу только в быту или для дешевых фокусов. Те, кто так поступает, быстро деградируют. Но и здесь есть один нюанс. Магглокровки, за которыми не стоят поколения предков-волшебников, более свободны в своих действиях. От Дара отказаться невозможно. Но если человек тратит на ерунду только свой личный Дар, то с него и спроса меньше. А вот если он транжирит достижения поколений… О, тут наказание неизбежно. Именно поэтому чистокровные волшебники тащат в дом артефакты, охотятся за знаниями.

— И за чужими в том числе, — буркнула Петунья.

— Да, и за чужими, — согласился Шаффик. — Способы от совести зависят. Кто по-честному договаривается, а кто обманывает, шантажирует и принуждает. Но речь сейчас не о том. Марвин Сигрейв не продолжил семейную традицию. Это было не так уж и страшно, за дело взялась его сестра. Он мог прожить обычную жизнь, но предпочел весело тратить нажитое предками. Потом бросил сестру, которую к тому же и обобрал. Ничего удивительного, что у него такие потомки. Они тоже только тратили. И деградировали. Прочитали в газете про артефакт, что вы сделали для Мунго, и примчались требовать денег.

— Я другого не понимаю, — сказала миссис Снейп. — Перед этим Марвином Сигрейвом была целая страна. Он мог сам достичь многого. А остался в том же порту, куда прибыл. И никто из его потомков тоже с места не сдвинулся.

— Кто знает, — вздохнул Шаффик, — может, Марвин Сигрейв проклял свой магический Дар, пока плыл в Америку. А такие вещи всегда сказываются на потомках. Они постепенно теряли магию. А вот дурной гонор от принадлежности к старинной семье волшебников только усиливался. Отсюда и оскорбления в ваш адрес.

— Этот… Марвин Грейв такой противный, — поежилась Петунья.

— Но его мать считает, что сделала вам шикарное предложение, — грустно усмехнулся Шаффик.

— Ну уж нет! У меня есть жених! — Петунья залпом допила вино.

Принц улыбнулся. Шаффик снова наполнил бокалы.

— Скажите, — Петунья нахмурилась, — а почему никто так и не помог Маргарет? Неужели все дело только в том, что квиддич зрелищнее стекла? Она могла к другим министрам обратиться. Да и королей и королев с тех пор много сменилось довольно.