История Мародеров

— Сириус! Джеймс! — отчаянно позвала Марлин парней.

Те примчались сразу же, услышав панику в ее голосе, и при виде бледной, безразличной к окружающему Лили, Джеймс тут же подскочил к ней и, обняв, встревожено спросил, что случилось. Сириус же послал Марлин вопросительный взгляд, и она протянула ему письмо. Лили, оказавшись в объятиях Джеймса, перестала напоминать статую, но ожила она только для того, чтобы разрыдаться — отчаянно, взахлеб, изо всех сил вцепившись в Джеймса.

— Лили, родная моя, милая, что с тобой?!

Джеймс крепко прижал ее к себе, гладил по голове, пытаясь успокоить, и постепенно она перестала дрожать, притихла в его объятиях, только тихонько всхлипывала. Джеймс вопросительно посмотрел на Марлин и Сириуса, и тот, чтобы снова не вызвать у Лили истерику, опять же молча показал ему письмо Петуньи. Джеймс побелел, как недавно Лили, и еще крепче стиснул жену в объятиях. Он как никто понимал, что она сейчас чувствует, слишком свежа еще была память о смерти его собственных родителей. Марлин растерянно посмотрела на Сириуса, взглядом спрашивая, что делать. Но тот только грустно качнул головой и мягко сжал ее ладонь — тут уже ничем не поможешь.

— Двадцать шестое — это сегодня, — вдруг глухо произнесла Лили и обреченно добавила: — Уверена, она нарочно это сделала.

Джеймс с Сириусом переглянулись и хором произнесли:

— Собираемся!

В церковь они успели к самому концу, когда родные и друзья уже прощались с усопшими. Лили, не обращая ни на кого внимания, двинулась прямо к гробу. Марлин же наоборот огляделась по сторонам, пытаясь вычислить Петунью среди огромного количества собравшихся здесь людей. Она много о ней слышала далеко не лестного, но не думала, что можно ненавидеть родную сестру настолько, чтобы не пустить ее на похороны родителей. Сириус, догадавшись, кого она ищет, кивком указал на высокую белобрысую дамочку. Марлин удивленно уставилась на нее: да не может быть, чтобы это была сестра Лили!

Петунья, поджав губы, в свою очередь, прожигала их компанию ненавидящим взглядом. Лили же точно и не видела никого: она замерла рядом с гробом и смотрела на него, не отрываясь. По лицу ее текли слезы. Джеймс обнял ее за плечи и что-то шептал на ухо. Лили, наконец, отмерла и наклонилась, чтобы в последний раз поцеловать родителей. Следом за ней склонился Джеймс.

— Пошли, — Сириус потянул Марлин за собой, чтобы тоже попрощаться с мистером и миссис Эванс.

Склонившись над гробом, Марлин содрогнулась: у женщины была обожжена правая часть лица, а у мужчины длинный глубокий порез шел ото лба до самой шеи. Что же должна была почувствовать Лили, увидев своих родителей в таком виде?

Собравшиеся на похороны люди отнеслись к Лили гораздо более тепло и сочувствующе, чем родная сестра. Ее обнимали, говорили какие-то утешающие слова, впрочем, совершенно бесполезные и ненужные. Лили молча кивала, иногда отвечала пару слов, ни на секунду при этом не выпуская руки Джеймса, который и сам был смертельно бледен. Мало того, что он переживал за жену, так к тому же вся обстановка похорон напоминала ему о собственной не такой давней потере. Сириус замер рядом с другом, положив ему руку на плечо. Джеймс только бросил на него мимолетный взгляд, но этого было вполне достаточно, чтобы они поняли друг друга.

Когда последние цветы были возложены на свежую могилу и пришедшие на похороны начали расходиться, Петунья, до сих пор державшаяся в стороне, приблизилась к сестре, сопровождаемая своим толстым мужем.

— Зачем ты явилась?! — зло прошипела она.

Лили, все еще с трудом воспринимавшая окружающее, отшатнулась, едва не упав.

— Ты — позор нашей семьи! Как ты посмела?! — продолжала тем временем наступать Петунья. — И почему ты, хотя бы ради такого случая, не можешь одеться нормально?!

Одеты все четверо были, действительно, не самым подходящим для похорон образом, поскольку искать траурную одежду не было времени и они аппарировали, кто в чем был. То есть девушки — в светлых платьях, Сириус — в своей любимой кожаной куртке, и один только Джеймс — в черной мантии. Лили прижалась к мужу, ища у него защиты, и тот уже хотел что-то сказать, но Сириус его опередил.

— Знаешь что, Петунья? — сощурившись, процедил он своим холодным блэковским тоном, от которого дрожь пробирала. — Всегда знал, что ты — стерва, но не думал, что настолько. Оставь Лили в покое, иначе смотри — как бы с тобой чего не случилось...

Петунья сначала покраснела, потом побледнела, а, увидев, как Сириус демонстративно достал палочку, нервно сглотнула и поспешно отступила. Ее муженек хотел было возмутиться, но она ему не дала, быстро утащив прочь.

— Она меня ненавидит! — сдавленно произнесла Лили и снова разрыдалась, уткнувшись Джеймсу в грудь.

Тот крепко обнял ее и, ласково гладя по волосам, тихонько прошептал:

— Ш-ш, родная, не плачь. Она того не стоит. Пошли домой.

— Сохатый? — Сириус вопросительно посмотрел на друга, и тот отрицательно мотнул головой.

В следующее мгновение они с Лили аппарировали.

Джеймс добился, чтобы Лили на некоторое время отстранили от боевых заданий. Он поначалу вообще хотел, чтобы она отдохнула, посидела дома, но Лили воспротивилась, сказав, что она тогда с ума сойдет от тоски, и лучше уж у нее будет хоть какое-нибудь занятие. В конце концов, аналитическая работа тоже важна для Ордена. И всегда кто-нибудь из друзей, кто в этот момент не был занят, оставался с Лили в штабе, чтобы она не была одна.

Две недели спустя Сириус пригласил всех в гости к своей кузине Андромеде, заявив, что ее дочь — лучший антидепрессант.

Не успели они войти в дом Тонксов и поздороваться с хозяевами, как с диким воплем Сириусу на руки кинулся маленький вихрь, на проверку оказавшийся шестилетней девчушкой с волосами неистово фиолетового цвета.

— Привет, подруга! — улыбнулся он, чмокнув девочку в щеку.

— Сириус! Я так скучала! Почему не заходишь к нам?! — возмущенно затараторила она, обняв его за шею.

Марлин разглядывала ее с огромным любопытством. Сириус рассказывал про свою племяшку-метаморфа, но одно дело — слышать, и совсем другое — видеть собственными глазами.

— Извини, совсем времени свободного нет, — покаялся Сириус и, предупреждая дальнейшие возмущения, предложил: — А ты не хочешь с гостями поздороваться и познакомиться?

Девчушка заинтересованно стрельнула в их сторону темными глазищами и кивнула.

— Ну, парней ты уже знаешь...

Означенные парни улыбнулись ей, и она заулыбалась в ответ.

— А это Лили и Марлин.

Девочка скользнула с рук Сириуса вниз, по пути преобразившись в маленькую копию своей матери, и важно сделала книксен.

— Рада знакомству.

Лили с Марлин с улыбкой переглянулись, что не помешало им ответить на приветствие со всей серьезностью.

— Знакомьтесь, девушки, это — Тонкс, — продолжил Сириус взаимные представления. — Прошу любить и жаловать. На самом деле ее зовут Нимфадора...

На этом месте девочка скривилась, ее волосы вспыхнули пурпуром, и Сириус с лукавой улыбкой заключил:

— Но лучше не называйте ее так, если не хотите поссориться.

Затем он представил свою кузину и ее мужа, и Марлин подумала, что в семье Блэк необычайная красота, наверное, является наследственной чертой, присущей всем представителям рода. Она понадеялась, что это свойство передастся и их с Сириусом детям. И тут же хмыкнула про себя: между ними еще даже о свадьбе разговора не было, а она уже о детях размечталась!

Насчет антидепрессанта Сириус оказался совершенно прав: очень быстро Лили заметно повеселела, заулыбалась и даже иногда смеялась. Глядя на неугомонную Тонкс, которая каждые десять минут меняла хотя бы цвет волос и болтала, не умолкая, невозможно было не улыбаться. Джеймс с Сириусом обменялись довольными взглядами — Лили оживала на глазах.

За столом Тонкс вскоре надоело сидеть на одном месте, и она перебралась со своего стула на колени к Ремусу.

— Ну, все, Рем, сегодня ты — нянька! — ухмыльнулся Сириус.

— Дора! — угрожающе произнесла ее мать, но та не очень-то и испугалась и ответила матери упрямым взглядом.

— Да ладно, Андромеда, — мягко произнес Ремус, — пусть сидит. Мне она не мешает.

Дора весело сверкнула глазами и расплылась в довольной улыбке.

— Избалуете вы мне дочь! — с притворным возмущением вздохнула Андромеда.

У Тонксов они прогостили допоздна, заигравшись в саду с малышкой. Парни смеялись, что в девушках проснулся материнский инстинкт, и были, в общем-то, правы. Лили даже тихонько прошептала Марлин:

— Хочу ребенка.

Марлин кивнула — она тоже была бы не прочь иметь такую дочку. Она привычно повернулась к Сириусу, но обнаружила, что того нет рядом. И когда, а главное — куда, он успел исчезнуть?

Сириус обнаружился неподалеку — возле беседки, увитой цветами, — о чем-то беседующим с кузиной.

— Что скажешь, сестренка? — спросил он с улыбкой.

Марлин замерла: конечно, очень нехорошо подслушивать, но ей стало ужасно любопытно. Тем более, как выяснилось в следующее мгновение, говорили они о ней.

— Хорошая девочка. По-моему, идеально тебе подходит. Ты уже сделал ей предложение?

— Нет, — Сириус резко помрачнел.

— Почему? — Андромеда посмотрела на кузена с некоторым недоумением, а Марлин и вовсе навострила ушки: этот вопрос и ее беспокоил.

Сириус вздохнул:

— Я боюсь за нее, Меди. Сама знаешь, что будет, если об этом узнает кто-нибудь из нашей «драгоценной» семейки. Не погнушаются ведь и убийством, лишь бы сохранить чистоту крови. А они обязательно узнают...

Так вот в чем дело! А Марлин-то уже начала бояться, что проблема в ней.

— Понимаю. Но ты не можешь откладывать вечно.

— Я знаю, — Сириус невесело усмехнулся и добавил: — Может, мне фамилию сменить?

— Не поможет, — фыркнула Андромеда.

Марлин тихонько отступила назад. В этот момент она ненавидела семью Сириуса. Ну, почему всю жизнь они разрывают его на части?! Они же выжгли его с родословного древа, какое им теперь дело до его жизни?!

От грустных размышлений ее отвлекла малышка Тонкс, буквально врезавшаяся в нее.

— Ой, извини! — вскрикнула она и тут же быстро зашептала, сделав большие глаза: — Спрячь меня!

— А что случилось? — так же шепотом поинтересовалась Марлин.

— Я — аврор на задании. Мне надо найти убежище.

— Поздно, Тонкс, ты попалась! — заявил появившийся следом за ней Ремус.

— Живой не дамся! — заявила девчуха и с визгом кинулась напролом.

Ремус, не ожидавший такой атаки, даже покачнулся. Марлин рассмеялась и подмигнула ему. Сразу стало как-то легче, и все проблемы в это мгновение отступили. Интересно, эта малышка на всех так действует?

— Присоединяйся, Марлин, — предложил Ремус. — Мы с Питом — Пожиратели, Тонкс — аврор, а Лили с Джеймсом — мирные жители, которых она спасает. Кем будешь?

— Пожалуй, для равновесия я буду аврором.

— Кстати, ты Бродягу не видела?

— Кто меня ищет? — спросил возникший словно ниоткуда Сириус. Веселый и улыбающийся, будто не было только что тяжелого разговора с кузиной.

Ремус принялся снова объяснять игру, а Марлин задумалась, как ей убедить Сириуса, что не надо за нее бояться, что, какая бы опасность ей ни грозила, она предпочитает быть с ним в любом случае.