История Мародеров
![История Мародеров](/uploads/covers/2023-02-20/istoriya-maroderov-201.jpg-205x.webp)
Читать книгу "История Мародеров"
Глава 3
— Сириус! Подъем!
Безмятежно спящий Блэк даже не пошевелился. А мама еще говорила, когда Джеймс особенно расходился, что его крик и мертвого поднимет! Но спящего Сириуса, судя по всему, не сможет разбудить даже труба, возвещающая о кончине мира.
Люпин давно ушел на завтрак, Петтигрю увязался за ним. Он вообще старался от Ремуса не отставать — то ли боялся чего, то ли просто чувствовал себя свободнее в компании кого-то знакомого. А вот Джеймс на свою голову взялся будить Сириуса. Но тот на все его попытки, только пробормотал что-то вроде: «Отвали, Кричер», — и, отвернувшись к стене, продолжил спать.
— Ну ладно, — угрожающе произнес Джеймс, — ты сам напросился.
Набрав в ванной ледяной воды (и пожалев мимоходом, что еще не может ее наколдовать), Джеймс вылил ее на Сириуса. Тот с диким воплем взвился вверх, синие глаза зло сверкнули из-под мокрой челки:
— Поттер!
— По-другому тебя было не разбудить, — невинно хлопнул ресницами Джеймс, изо всех сил стараясь не расхохотаться. — И учти — ты почти опоздал на завтрак.
Пока Сириус открывал и закрывал рот, словно вытащенная из воды рыба (стекавшая с волос на пижаму вода довершала сходство), в поисках достойного подобной наглости ответа, Джеймс произвел тактическое отступление: со скоростью вспышки заклятия вылетел из спальни.
По лестнице он сбежал, уже не сдерживая хохота, под возмущенные вопли Сириуса, которые было слышно даже внизу в гостиной.
Джеймс появился в Большом зале, когда Ремус и Питер почти закончили завтрак. Он выглядел невероятно довольным собой: в глазах плясали чертики, а губы то и дело расплывались в улыбке. Ремус приподнял брови и вопросительно посмотрел на него, но Джеймс взгляд проигнорировал и, как ни в чем не бывало, принялся за еду. Ремус пожал плечами и занялся изучением расписания.
Пару минут спустя появился Сириус. Злющий как черт — от него только что искры не летели — и взъерошенный. У Ремуса брови поползли вверх: видеть аристократа Блэка в таком виде было… странно. Сириус молча плюхнулся рядом с Ремусом и, смерив сидевшего напротив Джеймса убийственным взглядом, подвинул к себе овсянку.
Да что такое происходит? И тут Джеймс громко расхохотался. Сириус метнул в него еще один убийственный взгляд и мечтательно произнес в пространство:
— Знаешь, Поттер, я тебя все-таки убью…
Джеймс фыркнул:
— Ты просто себя со стороны не видел: идет такой взъерошенный и насупленный — ну чисто еж… И вообще, ты меня благодарить должен: если бы не я, ты проспал бы и завтрак, и первый урок.
— Я тебя сейчас поблагодарю! — зловеще пообещал Сириус.
Ремус, наконец, поняв, в чем дело, невольно улыбнулся. За этими двумя вообще невозможно было наблюдать без улыбки.
— Что, Блэк, совсем в Гриффиндоре опустился? Причесаться, как следует — и то не можешь… — раздался рядом насмешливый голос, манерно растягивающий слова.
Ремус повернулся, чтобы увидеть высокого белобрысого слизеринца курса, наверное, с шестого, со значком старосты на груди. Он был красив, но впечатление портило надменное и презрительное выражение на холеном лице. Ремус покосился на Сириуса и, заметив, как тот сощурился и напрягся, словно струна, понял, что до этого он сердился на Джеймса как-то… не всерьез.
— Отвали, Малфой! — процедил Блэк, и Ремус поразился, каким ледяным, оказывается, может быть его голос.
— И это наследник благороднейшей семьи! — Малфой презрительно скривился.
— Уж кто бы говорил... — не остался в долгу Сириус, передразнив его манеру растягивать слова.
Слизеринец подначку проигнорировал:
— Я, собственно, чего хотел: твоя кузина просила меня проведать, как ты тут устроился.
— Что ж сама не подошла?
— В отличие от некоторых, она забоится о том, чтобы не опаздывать на уроки.
— А ты, видать, не заботишься, — Сириус насмешливо прищурился. — И знаешь что? Передай дорогой Цисси и всем остальным родственникам, — он сделал выразительную паузу и рявкнул: — Чтобы они прекратили уже пасти меня, словно младенца!
— Позоришь ты семью, Блэк, — Малфой изобразил сокрушенную мину.
— Слушай, Малфой…
Договорить он не успел: в их обмен любезностями вмешался Джеймс, который, вытащив палочку, прошептал:
— Вингардиум Левиоса.
Сумка с учебниками, висевшая на плече Малфоя, резко поднялась и так же резко рухнула хозяину на голову — тот аж пригнулся от неожиданного удара. Сириус удивленно моргнул, глянул на Джеймса, состроившего невинную физиономию, и расхохотался. Секунду спустя хохотал уже весь гриффиндорский стол.
Малфой пошел красными пятнами и яростно прошипел:
— Вы еще пожалеете об этом!
Резко развернувшись, он с достоинством удалился.
— Ты откуда это заклинание знаешь? — отсмеявшись, спросил Сириус.
— Да я отца упросил показать мне пару простейших заклинаний, — и, состроив задумчивую физиономию, Джеймс многозначительно добавил: — Мама, правда, против была…
— И ведь не зря… — в тон ему протянул Сириус.
Оба снова расхохотались. Ремус с улыбкой покачал головой. От этих мальчишек исходила такая неуемная жизнерадостная энергия, что казалось, будто она брызжет во все стороны. И как быстро они спелись! В полном смысле слова — нашли друг друга. Глядя на хохочущих сокурсников, Ремус почувствовал жгучую обиду на свою несправедливую судьбу — он всегда мечтал о таких друзьях!
В зале появились совы с утренней почтой, и перед Сириусом упало письмо. Едва взглянув на конверт, он сразу перестал смеяться и резко помрачнел. Некоторое время Сириус вертел письмо в руках, словно не решаясь или не желая его читать. А когда он все-таки вскрыл конверт, Ремус поразился происшедшей с ним метаморфозе: только что весело смеявшийся мальчишка в одну секунду превратился в надменного аристократа с непроницаемым выражением лица.
— Что случилось? — обеспокоено спросил Джеймс.
— Ничего, — Сириус сунул письмо в сумку и резко встал. — Пошли, а то на урок опоздаем.
Джеймс обменялся с Ремусом недоуменным взглядом, но настаивать не стал. В последствии Ремус не раз замечал, что Джеймс, обычно не слишком разбиравшийся в нюансах настроения окружающих, Сириуса чувствовал удивительно тонко. Он всегда знал, когда к Блэку не стоит даже подходить, а когда можно попытаться его разговорить.
И никто из ребят не заметил, как из-за слизеринского стола за ними внимательно наблюдает Северус Снейп.
Сириус быстро перестал хмуриться и снова стал обычным: смеялся, шутил, болтал. Но Джеймс каким-то образом понимал, что все это напускное, что Сириус старается скрыть от него свои настоящие чувства.
После обеда он и вовсе куда-то исчез, Джеймс даже не успел заметить, когда он встал из-за стола, хотя, казалось бы, все время исподтишка наблюдал за другом. И это говорило о том, что Сириус хотел остаться один. Джеймс нахмурился. Что же такое было в том проклятом письме? С этой мыслью он отправился на поиски Блэка.
Улизнув из Большого зала, воспользовавшись тем, что Джеймс отвлекся на сидевших неподалеку девочек, Сириус бродил по пустым школьным коридорам — большинство студентов еще не закончили обед. Письмо матери больно ранило, хоть Сириус и не хотел этого признавать. Он и не ожидал, что его погладят по головке, но то, что написала Вальбурга… Он ведь ее сын, какой бы он ни был. Остановившись около окна в одном из коридоров третьего этажа, Сириус прислонился лбом к стеклу. Джеймсу, наверное, придется рассказать, хотя совсем не хотелось озадачивать его своими проблемами. Он и так весь день смотрит на друга вопросительно. Пока молчит — но это же Поттер, долго молчание не продлится.
— Что, Блэк, получил выговор от мамочки? — раздался рядом язвительный голос.
Резко развернувшись, Сириус обнаружил Снейпа, который стоял, засунув руки в карманы и перекатываясь с пятки на носок.
— А тебе что за дело, Нюниус? — пренебрежительно ответил он.
Снейп вспыхнул и выхватил палочку:
— Фурункулос!
Только благодаря великолепной реакции Сириус успел отпрыгнуть в сторону, тут же достав свою палочку.
— Не боишься, Нюниус? Сейчас рядом нет доброй Эванс, чтобы тебя защитить.
— Заткнись, Блэк! — процедил Снейп сквозь зубы. — Ступефай!
— Протего! Правда глаза колет?
Некоторое время они обменивались заклятиями пополам с ругательствами. Впрочем, «обменивались» — не совсем подходящее слово, поскольку использовал их в основном Снейп. Сириус поразился, откуда тот знает столько заклятий, в большинстве своем далеко не безобидных. Сам он не был столь осведомлен, даром что чистокровный, и большей частью защищался или уворачивался. Как вдруг в их поединок вмешался третий голос:
— Экспеллиармус!
Палочка Снейпа отлетела в сторону. Подобраться к ней ему помешал запыхавшийся Джеймс, преградивший врагу дорогу и сверлящий его гневным взглядом.
Дело закончилось банальной дракой по-магловски, в которой тщедушный Снейп был им не соперник, и вскоре оказался поверженным.
— Что тут происходит? — раздался знакомый тягучий голос.
— Они напали на меня, Люциус! — пожаловался Снейп, воспользовавшись случаем, чтобы, наконец, подобрать свою палочку.
— Мы напали?! — возмутился Сириус.
Малфой прищурился и, постучав ногтем по значку старосты, ехидно произнес:
— Минус двадцать баллов с Гриффиндора.
Джеймс сердито фыркнул и не удержался от комментария:
— Берегись, Нюниус, когда-нибудь ты попадешься, когда рядом не будет сильных защитников!
Снейп только пожал плечами, а Малфой небрежно бросил:
— Еще минус десять баллов за угрозы другому студенту.
Джеймс насупился и замолчал, а Снейп гордо удалился в компании Малфоя. Друзья возмущенно посмотрели ему вслед.
Рассказывать, что у него случилось со Снейпом, Сириус наотрез отказался и снова закрылся в показном веселье. Правда, когда Малфой с Нюниусом удалились, он задумчиво изрек: «Надо бы выучить парочку боевых заклинаний. Пригодится». С чем Джеймс не мог не согласиться.
Запас веселья иссяк вечером, когда они вернулись в спальню. До этого в общей гостиной Сириус усиленно делал вид, что по горло занят домашним заданием. А теперь швырнул сумку на кровать и с ногами забрался на широкий подоконник. Обхватив колени руками, он положил на них подбородок и уставился в окно. За окном лил дождь.
Питер задернул полог и, похоже, уже уснул; Ремус, как всегда, что-то читал; а Джеймс сидел на своей кровати и сосредоточенно смотрел на друга. Наконец, он решился — подошел к Сириусу и сел рядом с ним на подоконник, заставив того подвинуться и оторваться от созерцания пейзажа.
— Что случилось?
Сириус несколько мгновений смотрел ему в глаза, а потом молча встал и, вытащив из сумки утреннее письмо, протянул его Джеймсу. Тот развернул тонкий дорогой пергамент:
«Сириус Орион Блэк!
Как ты мог поступить на Гриффиндор?! Подумать только — ГРИФФИНДОР! Ты позор моей плоти. Мне стыдно, что у меня родился такой сын. Наверное, я что-то упустила в твоем воспитании. Когда ты вернешься из школы, я непременно постараюсь восполнить это упущение.
Надеюсь, хоть Регулус не пойдет по твоим стопам и станет таким, каким должно быть Блэку.