История Мародеров

Глава 12

Про Запретный лес Джеймс все-таки вспомнил. Правда, только в конце ноября, когда они приспособились к ритму квиддичных тренировок, да и учеба вошла в обычную колею. И собрались они на эту прогулку, конечно же, на ночь глядя. Ремус хотел было демонстративно отказаться, но вовремя сообразил, что оставлять этих авантюристов одних не стоит.

Из замка выбрались вполне благополучно: хотя время до отбоя еще оставалось, на всякий случай укрылись под мантией-невидимкой, чтобы никто случайно не заметил, куда они идут.

На улице было довольно холодно, но Мародеры предусмотрительно надели теплые мантии и закутались в красно-желтые гриффиндорские шарфы. Школьный двор запорошило первым снегом. На нем оставались следы и Ремус, который по уже установившейся традиции отвечал за конспирацию, тщательно стирал их заклинанием. Что не улучшало его и без того не слишком хорошего настроения.

— Вот уж действительно — мародеры! — проворчал Ремус, когда они миновали хижину Хагрида и приблизились к опушке Запретного леса. — И чего вам в замке не сидится?

— В замке мы уже практически все изучили. Надо же заняться освоением новых территорий, — прошипел в ответ Сириус. — И хватит бухтеть, а то еще услышит кто-нибудь.

Запретный лес встретил их абсолютной тишиной. Все вокруг будто замерло. У Ремуса возникло стойкое ощущение, что лес, словно живое существо, присматривается и принюхивается к ним. От этого стало как-то зябко, и Ремус поежился. Рядом Питер нервно оглядывался по сторонам, как будто ожидал, что из любого куста может выскочить какое-нибудь чудовище, и вздрагивал от каждого шороха. Что касается Джеймса и Сириуса, они то ли не чувствовали напряженной атмосферы, то ли просто не обращали на нее внимания.

Оказавшись в лесу, мальчики скинули мантию-невидимку и теперь осторожно пробирались вперед, стараясь не шуметь. При этом у Джеймса и Сириуса в глазах был такой восторг, что сразу становилось ясно — никакие чудовища не заставят их отказаться от этой затеи.

Солнце почти село, в лесу было совсем темно, а по земле и голым веткам кустов скользили таинственные густые тени, которые то и дело заставляли Питера вздрагивать и испуганно попискивать. Ремус не вздрагивал: чутье оборотня подсказывало ему, что ничего опасного им пока не встретилось, но все равно было жутковато. Однако, как ни странно, это не умаляло завораживающей красоты Запретного леса. Ремус забыл про свое плохое настроение, вызванное бредовой затеей друзей. В глубине души он даже признал, что изучение Запретного леса — на самом деле увлекательное занятие. Но говорить об этом никому не собирался. Его друзья не нуждались в поощрении. Скорее наоборот — их приходилось постоянно притормаживать.

Идущие впереди Джеймс и Сириус вдруг резко остановились, и до Ремуса донесся восхищенный шепот Джима:

— Смотрите…

На небольшой полянке, припорошенной свежим снегом, неподвижно замер единорог. Шерсть его была настолько белой, что создавалось впечатление, будто она светится изнутри мягким белым светом. Как снег в лунном сиянии.

Мальчишки замерли, во все глаза уставившись на это чудо. Единорог повернул голову и посмотрел прямо на них громадными влажными глазами. Они даже дышать перестали. Несколько мгновений дети и волшебный зверь так и стояли — смотрели друг на друга. Вдруг Сириус сделал шаг вперед и начал медленно приближаться к единорогу.

— Куда? — попытался удержать его Джеймс. — Спугнешь же!

Сириус только рукой махнул — мол, не мешай. Единорог наклонил голову, разглядывая его, но с места не двинулся. Остановившись рядом с дивным животным, Сириус медленно и плавно поднял руку вверх ладонью, на которой что-то белело. Приглядевшись, Ремус понял, что это сахар. И где только взял? Неужели рассчитывал на подобную встречу? Или просто запасся на всякий случай? Единорог переступил ногами, словно готовясь убежать, тихонько фыркнул и вдруг ткнулся мордой в ладонь Сириуса, который другой рукой мягко провел по его шелковистой гриве и обернулся к друзьям, победно улыбаясь. Ремус удивленно покачал головой — это ж надо! А ведь обычно единороги подпускают к себе только девочек, мальчикам же не доверяют. Джеймс, а за ним и Питер, тоже приблизились к единорогу. Тот подозрительно скосил на них глаз, но позволил погладить себя по гриве.

— Рем, — все еще шепотом позвал Джеймс, — а ты чего стоишь? Иди сюда!

Поколебавшись, Ремус все-таки сделал несколько шагов вперед. Единорог шумно фыркнул, обдав мальчишек теплым воздухом, и в один прыжок скрылся с глаз, исчезнув в чаще леса. Ремус помрачнел.

— Вот поэтому я и не подходил, — тихо сообщил он, глядя себе под ноги.

— То есть? — не понял Джеймс.

Ремус вздохнул и поднял глаза:

— Животные чуют оборотня и стараются держаться подальше. А единороги особенно…

— Рем… — вздохнул Джеймс, положив ему руку на плечо, и тут же весело добавил: — Ну, ничего! Вот станем мы анимагами, и ты сможешь пообщаться, по крайней мере, с тремя животными!

Ремус невольно улыбнулся неунывающему оптимизму друга. Сириус тихонько фыркнул, согласно покивал — мол, верно говоришь, так и будет — и добавил:

— А, кроме того, мы всегда будем с тобой.

У Ремуса в который раз перехватило дыхание от горячей благодарности к друзьям. Он ничего не сказал, но им и не нужны были слова. Настоящей дружбе достаточно одного взгляда, одной улыбки.

— Ну что, идем дальше? — Джеймсу, как всегда, не сиделось на месте.

Ремус решил, что проще смириться с тем, что эта вылазка затянется надолго. А смирившись, неожиданно почувствовал бодрящий вкус приключения. Он вдруг понял, чт? именно заставляет его друзей вечно ввязываться в авантюры.

Долгое время ничего не происходило, только ветви тихонько шелестели, да снег с них иногда сыпался на головы мальчиков, отчего Питер каждый раз подпрыгивал, а Джеймс с Сириусом потешались над его испуганной физиономией.

Но когда Ремус уже начал удивляться, почему этот лес считают опасным — они вон, сколько времени здесь, и ничего до сих пор не произошло, — Питер заорал и резко дернулся в сторону от бука, рядом с которым остановился на мгновение. К нему тут же подскочил Джеймс и, зажав ему рот рукой, прошипел:

— Чего ты орешь?! Хочешь, чтобы все обитатели леса узнали о нашем присутствии?

— Там… там… — запинаясь, пробормотал Питер, показывая на бук. — Дерево с глазами!

Все переглянулись, и не успел Ремус ничего сказать, как Джеймс с Сириусом оказались около дерева.

— Всего лишь боутракл, — разочарованно протянул Джеймс. — Было бы из-за чего так орать!

— К-к-какой б-б-боутракл? — Питер все еще не решался приблизиться.

— Какой-какой! — нетерпеливо ответил Сириус, с нотками раздражения в голосе. — Обыкновенный, древесный — Хранитель деревьев. Никогда не слышал, что ли?

Питер помотал головой и нерешительно подошел. Ничего страшного в этом существе не было: небольшое — с ладонь размером, — по окрасу оно сливалось с деревом. Из-за этого на первый взгляд на самом деле казалось, будто у дерева открылись глаза.

Пока мальчишки разглядывали боутракла, не слишком довольного таким пристальным вниманием, рядом с ними появился кто-то еще. Они услышали легкий, почти невесомый стук копыт, словно очень осторожная лошадь приближалась к ним. Ребята заозирались, но никого не увидели. Шаги на мгновение замерли и стали удаляться. На снегу оставались отпечатки копыт, но по-прежнему никого не было видно.

— Фестрал! — выдохнул Ремус.

Друзья переглянулись и двинулись за удаляющимися следами, которые вывели их на полянку, где они обнаружили Хагрида, лесничего Хогвартса — громадного и бородатого, вызывающего ассоциации с великанами. По школе ходили слухи, что Хагрид питает слабость к хищным существам, и чем опасней зверь, тем лучше. Затаившись, мальчики наблюдали кормление фестралов. Было забавно видеть, как куски мяса будто растворялись в воздухе.

— А кто эти фестралы? — шепотом спросил Питер.

— Нельзя же быть таким необразованным, Пит! — попенял ему Джеймс, но все-таки снизошел до объяснений: — Это такие костлявые крылатые лошади. По крайней мере, так их рисуют. Потому что увидеть их может только тот, кто видел, как кто-нибудь умирает.

Питера передернуло. Раздалось фырканье фестрала, и Хагрид повернулся в их сторону. Некоторое время он всматривался в заросли, где они скрывались, и вдруг сказал:

— А ну, кто там? Выходи!

Мальчишки переглянулись. Выйти — значит, как минимум, нарваться на отработку и, скорее всего, потерять кучу баллов.

— Я ж знаю, что там кто-то есть. Выходи добром.

Пока они думали, что делать, Сириус встал и шагнул вперед. Джеймс хотел схватить его за рукав мантии, но не успел. Хагрид же при его появлении усмехнулся и словно даже не удивился ни капли.

— А остальные где?

— Какие остальные? — Сириус невинно хлопнул ресницами, в глазах плескалось искреннее недоумение.

Хагрид снова усмехнулся:

— Друзья твои. Ты ж не один по лесу шастаешь?

— Почему? Один! — Сириус упрямо вздернул подбородок.

Лесничий только головой покачал:

— Да не боитесь вы — не скажу я никому.

Мальчишки поколебались, но все-таки выбрались на полянку.

— А как вы узнали, что мы здесь? — тут же нахально спросил Джеймс.

— Дык… фестралы вас почуяли, — и, чуть нахмурившись, Хагрид добавил: — Давайте-ка возвращаться. Не след вам ночью по лесу бродить.

Джеймс и Сириус дружно разочарованно вздохнули. Ремус едва не рассмеялся — настолько забавно выглядели их физиономии. Ну как же — не дали нагуляться вдоволь!

Однако огорчались они недолго. Тут же нашли общий язык с Хагридом и всю обратную дорогу болтали с ним — расспрашивали про существ, живущих в Запретном лесу: кто там обитает, какие у них повадки, можно ли с кем-то из них подружиться, а от кого лучше держаться подальше. Хагрид рассказывал охотно: животных он любил, и разговор о них был верным способом завоевать его сердце. Так что лесничий и Мародеры прониклись друг к другу взаимной симпатией. А Ремус подумал, что все эти вопросы явно неспроста. Похоже, Джеймс и Сириус пытаются разведать обстановку для дальнейших походов в лес, а заодно и узнать, что интересного там можно найти.

— Ну вот, пришли, — Хагрид остановился на краю Запретного леса. — Я, значит, не скажу про вашу прогулку учителям. Хорошие вы ребята. Но только в этот раз. Чтоб в лесу я вас больше не встречал! А то мало ли что...

Мальчишки покивали, сделав честные-честные лица, а Ремус скептически хмыкнул. Он-то уже убедился, что если эта неугомонная парочка что-то задумала, их уже ничто не остановит. Но зачем разочаровывать Хагрида?

Накинув мантию-невидимку, они помчались к замку.

* * *

— Лили! Лили, проснись! — настойчивый шепот пробился сквозь сон, заставив Лили недовольно нахмуриться и отвернуться.

— Да проснись же, Лил!

Лили вздрогнула и открыла глаза. Над ней склонилась лучшая подруга.

— В чем дело, Лиса? — Лили бросила взгляд на будильник. — Двенадцать часов! У тебя бессонница, или кошмар приснился?

От недовольства, вызванного прерванным сном, в голосе прорезались ехидные нотки. Но Алиса только отмахнулась: