История Мародеров

Глава 46

Вечером Лили организовала ужин при свечах, и Джеймс заинтересованно наблюдал за ее приготовлениями, но пока ничего не спрашивал. Она тихонько напевала, накрывая на стол, и весело поглядывала на мужа. Интересно, когда любопытство победит и он начнет выяснять, с чего вдруг такая торжественность?

Настроение было просто чудесное. Хотя Лили немного волновалась, как Джим воспримет новость, главной эмоцией был сияющий восторг, переполняющий ее и рвущийся наружу. Было так удивительно сознавать, что внутри тебя зародилась новая жизнь, что там уже начал расти маленький человечек. Это было самым необыкновенным чудом, с которым ничто не могло сравниться.

— У нас какая-то годовщина, а я забыл? — спросил Джеймс, когда они сели за стол.

Полумрак, озаряемый лишь светом двух свечей, создавал ощущение сказки и праздника одновременно.

— Нет, — Лили покачала головой, загадочно улыбнувшись.

— Тогда в честь чего вся эта романтика?

— В честь очень важного события, — объявила Лили, наливая Джеймсу красного вина, а себе — сока.

Тот проследил за ее манипуляциями, удивленно приподняв брови.

— А себе почему не наливаешь? — поинтересовался он.

— А мне теперь нельзя алкоголь... — многозначительным тоном произнесла Лили.

На лице Джеймса быстро сменялся калейдоскоп эмоций: недоумение, удивление, недоверие, понимание и, наконец, ужас и восторг одновременно.

— Ты хочешь сказать...

— У нас будет ребенок.

Несколько мгновений он разглядывал ее, точно впервые увидел, а потом вдруг вскочил и, схватив в охапку, принялся кружить ее по комнате. Лили счастливо рассмеялась, обняв его за шею. Примерно такой реакции она и ожидала.

Джеймс замер, не выпуская ее из объятий и глядя на нее совершенно обалдевшим счастливым взглядом.

— Я стану отцом... — выдохнул он. — Поверить не могу, у нас будет сын!

— С чего вы взяли, мистер Поттер, что это мальчик? — с притворной суровостью спросила Лили, едва сдерживая улыбку. — А вдруг — девочка?

— Не-ет, миссис Поттер, — Джеймс весело мотнул головой, — я точно знаю, что мальчик.

— Спорим?

— Спорим!

В его глазах заплясали знакомые веселые огоньки, и Лили, насмешливо улыбнувшись, взлохматила его шевелюру и поцеловала, тут же забыв обо всем на свете, словно в мире остались только они вдвоем... точнее втроем.

Лили окончательно отстранили от участия в сражениях, да она, собственно, и не возражала. Другой работой в Ордене она тоже была не слишком загружена: Джеймс заявил, что ей надо беречь себя и больше отдыхать, так что никаких ночных бдений и вызовов. Лили теперь большую часть времени проводила дома, лишь изредка наведываясь в штаб Ордена. На курсах целителей, опять же по настоянию Джеймса, Лили перевелась на экстерна, чтобы пореже покидать дом. И все бы хорошо, но теперь ее еще больше терзал страх за Джеймса. Он нередко возвращался домой поздно ночью, и Лили ждала его, порой засыпая прямо в кресле. Хоть он и ругался, и говорил, чтобы она шла спать, не дожидаясь его, но Лили просто не могла спокойно отдыхать, когда он где-то рисковал жизнью. Она до дрожи боялась, что с очередного вызова он вернется искалеченный. Или не вернется вовсе.

Зато они чаще стали видеться с Алисой, которую тоже отстранили от активной деятельности в Ордене, и которая тоже беспокоилась за мужа —подруги служили друг другу утешением и опорой. Как обещали, они поделились тем, как их мужья восприняли новость о своем отцовстве. Алиса была вполне довольна произведенным впечатлением: Фрэнк сначала не мог поверить, а когда поверил, очень обрадовался. Правда, он отреагировал не столь бурно, как Джеймс, ну так Фрэнк всегда отличался гораздо более спокойным характером.

Сидя дома, чтобы заняться чем-то полезным, Лили обустроила себе небольшую лабораторию в одной из комнат первого этажа, где варила лекарственные зелья. В особенности — заживляющие, в которых постоянно была необходимость.

Впрочем, днем у Лили не было возможности заскучать, поскольку к ней постоянно забегали друзья, кто на данный момент был свободен. Она сильно подозревала, что Джеймс просил их приглядеть за ней в его отсутствие, чтобы быть уверенным, что с ней все в порядке.

Чтобы развеять свою и их тревогу, Лили постоянно придумывала какие-нибудь нейтральные разговоры, чаще всего о школьных временах. Однажды, когда компанию ей составлял Ремус, она спросила:

— Я давно задаюсь вопросом: каким образом вы четверо, такие разные, умудрились подружиться?

Ремус, просматривавший «Ежедневный пророк», усмехнулся:

— Сам не постигаю.

— Нет, я понимаю — Джеймс и Сириус. Они не сойтись просто не могли...

Эти двое действительно порой казались единым целым. Было время, когда Лили даже ревновала Джеймса к Сириусу. Ей казалось, что друг для него значит больше, чем она. Но потом поняла, что Джеймс любит их обоих по-разному, но одинаково сильно, и для каждого из них в его сердце особое место, которое больше никто занять не может.

— А ты знаешь, что их знакомство началось с драки? — неожиданно спросил Ремус, отложив газету.

— Как это? — удивленно хлопнула ресницами Лили.

— А вот так. Едва встретились на вокзале перед первым курсом, как тут же подрались.

Лили ошеломленно покачала головой — представить себе Джеймса и Сириуса дерущимися она была просто не в состоянии. И с любопытством поинтересовалась:

— А из-за чего?

— Кто их знает? — Ремус пожал плечами. — Спроси у них.

И она спросила, когда была очередь Сириуса охранять ее. Он, устроившись на подоконнике, развлекал ее байками из их мародерских похождений, старательно пытаясь при этом скрыть от нее свою обеспокоенность чем-то.

— Сириус, а из-за чего вы с Джеймсом подрались перед первым курсом?

— Откуда ты знаешь? — удивленно округлил тот глаза.

— Рем сказал. Ну, так что?

— Да из-за ерунды, — Сириус улыбнулся воспоминаниям и принялся рассказывать историю их знакомства, — ...а потом мы вместе начистили морду какому-то слизеринцу. Вот так и подружились.

Лили только головой покачала — мальчишки! Как можно подружиться, подравшись? А ведь с тех пор они не то что не дрались больше ни разу, так и никогда не ссорились. Вряд ли вообще на свете существовало что-то или кто-то способное их поссорить.

У Марлин же Лили поинтересовалась:

— Вот ты с ребятами с самого начала дружила. А как ты поняла, что Сириус для тебя уже не просто друг?

Марлин, с любопытством разглядывавшая фотографии на каминной полке, задумалась и несколько минут молчала, сосредоточенно нахмурившись.

— Даже не знаю. Иногда мне кажется, что я влюбилась в него с первого взгляда. А поняла... Наверное, когда другие девчонки начали за ним бегать. Ведь просто шагу невозможно было ступить, чтобы не услышать что-нибудь вроде: «Ах, Сириус! Какой он красивый! А какой он умный!..» — Марлин забавно передразнила тех самых девушек, и Лили рассмеялась.

— Бедная! Как тебе, наверное, тяжело было!

— Не говори, — Марлин скривилась. — У меня постоянно возникало желание их заколдовать, чтобы перестали пялиться, — и, немного помолчав, уже с сияющей улыбкой добавила: — Но это все ерунда, потому что он меня любит, а это самое главное!

Лили кивнула с понимающей улыбкой. Ей тоже казалось, что рядом с тем фактом, что Джеймс ее любит, все остальное просто меркнет.

* * *

Рождество друзья встретили в Годриковой Лощине.

На улице пушистыми хлопьями падал снег, создавая совершенно сказочную картину. Очень необычно было лететь сквозь этот снегопад на мотоцикле: крупные снежинки неслись навстречу, и казалось, будто падаешь в водоворот. Особенно завораживающим был вид медленно кружащихся хлопьев в желтом свете фонарей. Марлин даже замерла от восхищения, не в силах оторваться от чудесного зрелища.

Едва войдя в гостиную, Сириус чуть не наткнулся на громадную напольную вазу совершенно безумной расцветки.

— А это что за кошмар? — удивленно спросил он.

Джеймс хихикнул, а Лили только отмахнулась:

— Да это мне Петунья на Рождество прислала. Видимо, в качестве извинения за скандал, устроенный на похоронах. Поставить ее больше некуда, а выбросить — рука не поднимается.

— А по-моему, неплохая ваза, — заметил Питер. Они с Ремусом пришли немного раньше Марлин и Сириуса.

Остальные уставились на него удивленно, и он нервно поежился, как всегда, когда ему случалось привлекать всеобщее внимание.

— Да-а, Хвостик, надо бы поработать над твоим вкусом! — задумчиво заметил Сириус, весело сверкнув глазами.

Джеймс с Ремусом фыркнули, Питер смутился окончательно, а девушки посмотрели на них с упреком.

За столом разговор зашел о войне и о том, чем все это закончится, но Лили решительно воспротивилась развитию этой темы:

— Давайте хотя бы сегодня забудем об этом.

— Желание хозяйки — закон, — с легкой улыбкой произнес Ремус, склонив голову.

— А желание будущей матери — вдвойне закон, — вставил Сириус, отсалютовав Лили бокалом.

— Завидуй молча, Бродяга! — ухмыльнулся Джеймс.

Тут же завязалась шутливая перепалка — эти двое были самым настоящим наказанием. Ремус демонстративно закатил глаза, Лили с Марлин переглянулись и фыркнули. Новый штрих в пикировку внес кот Рыжик, который, неслышно войдя в гостиную, с довольным мурлыканием запрыгнул на колени к Сириусу.

— Я ж говорил: он меня больше любит! — с широкой улыбкой прокомментировал тот, давая Рыжику кусочек колбасы.

— Ха! Он просто знает, что от тебя всегда можно получить какой-нибудь лакомый кусочек, — возразил Джеймс, заметив его манипуляции.

— Это ничего не меняет!

— Меняет!

— Знаешь, Рем, — задумчиво заметила Лили вполголоса, опершись локтями о стол и положив подбородок на сцепленные пальцы, — не могу понять, как ты с ними в одной комнате семь лет выдержал?

Ремус хмыкнул:

— У меня просто есть одно надежное средство. Когда они слишком увлекались, я делал так, — Ремус сделал строгое лицо и рявкнул: — А ну-ка заткнулись оба!

Тут же воцарилась тишина — Сириус с Джеймсом удивленно уставились на Ремуса.

— Вот видишь — все еще работает, — спокойно заметил этот последний, продолжая есть, как ни в чем не бывало.

В следующую секунду все уже весело хохотали.

— Ой, Рем, научи меня так! — сквозь смех попросила Лили.

— Не получится, Цветочек, — заявил Сириус, отсмеявшись. — У тебя просто нет необходимой закалки. Но не бойся, со временем она появится.

— Спасибо, успокоил! — Лили состроила недовольную физиономию, но долго не выдержала и снова рассмеялась.

Праздновали до самого утра, болтая обо всем и ни о чем, вспоминая школу и мародерские шалости. Снаружи по-прежнему падал мягкий пушистый снег, и в уютной гостиной поттеровского особняка, в обществе самых близких и дорогих людей хотелось верить, что все будет хорошо, что война скоро закончится и они смогут начать спокойно жить. А не встречать каждый день с постоянным страхом, что кто-нибудь из друзей не вернется с очередного задания.

Разговор то затихал, то начинался вновь, и это было совершенно неважно, потому что есть люди, с которыми хорошо вместе даже молчать. Лили притащила свой альбом, с которым не расставалась еще в школе, и принялась рисовать их компанию.