Межкультурные коммуникации

Временное затишье, море

Класс бурлил и даже не думал затихать, когда Аманда открыла дверь. Дети о чём-то бурно переговаривались, слышались восклицания, вздохи. Первым Аманду заметил Сванн, совсем не по-вулкански шикнул на товарищей и замер, сложив руки на парту.

— Отлично, Сванн меня уже удостоил вниманием, я рада, — сказала Аманда, и после этого остальные тоже начали рассаживаться по местам.

А Аманда увидела причину ажиотажа. Караш, андорианец, за неделю умудрился лишиться обеих антенн. Без них его безволосая бугристая голова выглядела непривычно, а сам Караш, обычно доброжелательный и улыбчивый, сжимался в комок и выглядел просто ужасно.

В теории, конечно, Аманда знала, что у андорианцев в подростковом возрасте меняются антенны, но увидеть это лично оказалась не готова. Караш, поймав её взгляд, ещё сильнее втянул голову в плечи, и Аманда решила, что лучшее, что может сделать, это отвлечь от него излишнее внимание. Тем более что их всех сегодня ждала болезненная и трудная тема — Первая директива Звёздного флота с разбором случаев её применения.

Обсуждение не вышедших в космос цивилизаций, их классификаций и особенностей захватило детей в достаточной мере, чтобы про Караша они и думать забыли. Сам андорианец тоже слегка расслабился, даже робко ответил на один вопрос. После урока Аманда его задержала, положила руку на плечо и улыбнулась. Караш попытался повторить движение её губ, но не преуспел и шмыгнул носом.

— Всё будет хорошо, — произнесла Аманда мягко.

Караш мелко тряхнул головой, демонстрируя яростное отрицание.

— Знаешь, ты можешь найти в этом свои плюсы, сойтись ближе с людьми, например.

Большие фиолетовые глаза уже наполнялись слезами, но смотрели с затаённой надеждой.

— Ни у кого из людей нет антенн, ты же понимаешь. В ближайшие месяцы вы с ними в равных условиях.

Караш промолчал, а Аманда судорожно пыталась подумать, что бы его утешило. Он лишился антенн — главного своего способа выражения эмоций. Он думает… Конечно, он думает, что никто его не понимает!

— Ты растерян, напуган и думаешь, что никто вокруг, даже родители, не могут понять твоих чувств. Правда?

Караш яростно закивал.

— Знаешь, человеческим подросткам это тоже знакомо. И не только подросткам. Спроси, например, Питера. А ещё загляни к мисс Чжао. Люди очень много писали книг и стихов об этом состоянии, может, что-то покажется тебе близким.

— Ладно, — слабо пробормотал Караш.

Аманда вздохнула, прижала его к себе, как никогда не поступила бы ни с вулканским, ни с человеческим подростком, и добавила:

— Ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью. Идёт?

Обхватив её за талию, Караш почти на минуту устроил голову у неё на плече, а потом выбрался из объятий и подтвердил со смутным намёком на улыбку:

— Идёт.

Шурак, которому Аманда рассказала о ситуации, дрогнул антеннами и сказал:

— Тяжкое время. В прошлом именно после смены антенн дети оставляли родителей и начинали самостоятельную жизнь. Иногда, кажется, мы все жалеем, что это не так.

— Дайте угадаю, подростки становятся невыносимы, — рассмеялась Аманда.

— Точно. Невозможно понять, что творится у них в головах.

— Людям это тоже знакомо.

Шурак покачал антеннами из стороны в сторону и налил Аманде чашку крепкого чая — видимо, для лечения нервов.

* * *

Меньше всего Аманда ожидала, что проведёт пятничный вечер в отделении полиции. Инспектор Кэмдон вызвала её, чтобы ещё раз уточнить детали нападения. Надо сказать, подробности уже начинали стираться из памяти, но Аманда добросовестно воспроизвела всю последовательность событий ещё раз: как она открыла дверь, вышла, повернулась, чтобы запереть замок, почувствовала боль и потеряла сознание.

Они сидели в небольшом светлом кабинете. Похоже, инспектор была ортодоксом. Помимо паддов на столе были навалены листы бумаги и целые толстые папки.

— Как посол Сарек оказался возле вашего дома? Что он там забыл? — спросила инспектор.

Аманда не стремилась распространяться об этом, но меньше всего ей хотелось, чтобы к послу приставали с беспочвенными обвинениями. Поэтому она ответила:

— У нас была назначена встреча, когда я не пришла, видимо, он решил проверить, в чём дело.

— Назначена встреча? Мисс Грейсон, вы не говорили об этом! — инспектор выглядела недовольной. — Какого рода встреча? Почему вы умолчали о ней? Это может быть важно!

— Я не посчитала это важным. Просто прогулка, мы время от времени с послом гуляем по вечерам. Я к тому, что если бы он хотел на меня напасть, он мог бы сделать это в любой момент.

Инспектор что-то отметила в падде и повторила:

— Вы гуляете с вулканским послом. Мисс Грейсон, это опасно!

Аманда пожалела только об одном: что её брови поднимаются совершенно не так выразительно, как у вулканцев. Потому что ей внезапно захотелось выразить одним этим жестом очень широкую палитру эмоций.

— Инспектор, с этим я как-нибудь разберусь сама. Кроме того, вулканцы — раса пацифистов, сомневаюсь, что общение с ними хотя бы в теории может быть опасно.

Кажется, ещё ни разу Аманда не видела, чтобы чьё-то отношение к ней менялось так стремительно. Только недавно инспектор была настроена дружелюбно, улыбалась и спрашивала про здоровье, и вот, её взгляд сделался холодным и неприязненным.

— Ваше дело, — резко бросила она. — Можете быть свободны.

Из-за этого допроса Аманда опоздала на встречу и пришла по-настоящему злая. И понимание того, что в присутствии вулканца надо как-то приглушить эмоции, не помогало.

После обмена приветствиями посол произнёс:

— Ваше эмоциональное состояние находится за пределами нормы. Могу я узнать, что именно вызвало у вас… нестабильность?

Поскольку дождя не было, Аманда без вопросов зашагала в сторону выхода из квартала. А вот ответ в голову не приходил. Было бы приятно произнести в человеческом стиле: «Ничего, ерунда», — и сменить тему. А ещё приятнее было бы, если бы её состояние осталось незаметным для собеседника.

— Я была сегодня в полиции, — сказала Аманда, пряча руки в карманы куртки, — и инспектор как следует меня разозлила.

Посол промолчал, и Аманда продолжила:

— Снова спрашивала меня о том нападении. И… повела себя не совсем корректно.

Если можно так сказать о полном неприязни взгляде. Посол продолжал молчать, и Аманда решительно сменила тему, спросив:

— Помните, я говорила о море? Если у вас будет время… давайте я вам его покажу?

За это предложение мгновенно сделалось стыдно, а следом пришла волна облегчения. Посол Сарек — вулканец. Он даст неэмоциональный ответ, и если на море не захочет — прямо об этом скажет. Посол ответил:

— Я нахожу этот потенциальный опыт полезным и располагаю временем в течение ближайших пятидесяти шести часов тридцати минут сорока двух секунд.

Почему-то Аманда думала, что он откажется. Но нет, только что она устроила себе очень специфическое развлечение на выходные.

— Отлично, — сказала она неуверенным тоном, — тогда я напишу вам позднее по поводу времени.

Посол сообщил, что это в высшей степени рационально, и на этом разговор затух. Они бродили по жилым кварталам почти в полном молчании, только изредка обмениваясь наблюдениями. Далеко не в первый раз Аманда заметила, что общество посла действует на неё очень благотворно — раздражение улетучивалось, от плохого настроения не осталось и следа, мысли затихали, делалось спокойно и тихо.

Вечером она полезла в сеть, искать место, откуда можно было бы показать послу море, но быстро сдалась и написала Розе. Та появилась на голоэкране через минуту, растрёпанная и улыбчивая. За её спиной была видна приборная панель корабля.

— Ага, романтический уикенд на море! — сообщила Роза, победно улыбаясь. — А как же «никаких инопланетян в личной жизни»?

Аманда рассмеялась и повторила, наверное, в десятый раз:

— Никакой романтики, исключительно дружба. И то, ещё никто не доказал, что вулканцы понимают концепцию дружбы.

— Пф, — Роза помотала головой, — про дружбу между мужчиной и женщиной расскажи мне в следующий раз, желательно, когда я буду пьяная или сонная. Миссис Грейсон, кажется, тоже с обаятельным учёным дружила. Дружила-дружила…

Оставалось просто дать Розе выговориться на любимую тему. Аманда отпила чаю, заплела волосы в косу на ночь и прибралась на столе, когда поток восклицаний и примеров иссяк.

— Мы с Фрэнком пари заключили, — произнесла Роза.

Аманда пожала плечами, делая нарочито незаинтересованный вид. Роза показала ей язык, но всё же вернулась к изначальному вопросу. Сказала:

— Я попрошу Фрэнка забронировать вам тот пляж, если хочешь. И… эй, у меня новенький транспортер с огромной дальностью действия. Давай я вас подберу и перенесу на место, а потом верну? Точно лучше, чем тащиться в каре через полконтинента.

В этом был смысл. И дело даже не в трёхчасовой поездке, а в том, что эти три часа придётся провести либо в неловком молчании, либо в ещё более неловких попытках придумать тему для разговора. Аманда сомневалась, что из посла выйдет приятный попутчик.

На сообщение он ответил сразу и идею с транспортером одобрил, так что Аманда достаточно быстро согласовала с ним и с Розой время. При этом она сама не могла решить, жалеет она о затее или предвкушает прогулку.

Из личного дневника наблюдений посла Вулкана на Земле Сарека

Звёздная дата: 134359.02

Дата по земному календарю: 2226.09.28, 00:31:14

Сегодня в 15:24:58 состоялась моя встреча с мистером Эдисоном. Он приветствовал меня многословно, что характерно для него, после чего сообщил, что хотел бы сосредоточить усилия в области культурного и образовательного сотрудничества между нашими народами. Он сказал, цитирую: «Слушай, пока все эти комиссии возятся с документами по дилитию, давайте подумаем о будущем детей». Я отметил, что подобная расстановка приоритетов нелогична, однако мистер Эдисон проигнорировал мои слова. Вынужден отметить, что, так же, как и вице-адмирал Балена, мистер Эдисон не стремится к скорейшему принятию соглашений о передаче технологии добычи.

* * *

С утра шёл мелкий дождь, и Аманда, кутаясь в любимый ковёр, подумала, что воды как-то многовато. Посол, разумеется, пришёл точно вовремя, и Аманда подумала, что очень давно последний раз видела его при свете дня. И тогда ей было не слишком-то интересно его рассматривать.

Полутьма и рассеянный жёлтый свет фонарей скрывали множество деталей. Чёрные волосы посла лежали плотно как шапка, капли воды стекали с них, не промачивая насквозь. От век в стороны шли глубокие мимические морщинки. Губы, как у всех вулканцев, имели едва заметный зеленоватый отлив. Но особенно привлекали внимание глаза. В темноте они казались человеческими, а на свету стали видны отличия — более крупный зрачок, очень тёмная радужка. Одет посол был в тёмный традиционно-вулканский наряд — как и всегда.

— Живите долго и процветайте, мисс Грейсон, — произнёс он. Аманда ответила, и в этот момент их обоих окутало золотистое свечение транспортера.

Перенос не был болезненным, но Аманда и не назвала бы его приятным. Всё тело стало ватным, потеряло чувствительность, зрение пропало — чтобы спустя мгновение вернуться сотнями ярких красок. Уши отложило. Аманда пошатнулась, но удержалась на ногах.