Межкультурные коммуникации

Первый контакт, Рождество

Уснуть Аманде так и не удалось — она ворочалась в постели полночи, потом долго сидела и вручную разбирала языковой материал, который лежал ещё с прошлого года и ожидал своего часа. Но даже нудная разметка не помогла одолеть бессонницу. Так что, когда папа позвонил в половине шестого, спутав часовые пояса, она с радостью включила экран.

Папа был в звёзднофлотской форме и в шапке Санта-Клауса.

— Нет-нет, — сказал он вместо приветствия, — это не поздравление. Поздравления завтра!

— Тебе идёт. Корабль планирует слушать завтра рождественские гимны? — с улыбкой произнесла Аманда.

— Не то, чтобы у них был выбор, когда капитан, старпом и старший офицер по науке считают это важным для укрепления боевого духа.

— Есть риск укрепить боевой дух против капитана, старпома и старшего офицера по науке, пап.

— Что ж, пока никто не отменил гауптвахту, — пожал он плечами, но тут же отбросил весёлость и спросил строго: — Почему ты выглядишь так, словно не спала всю ночь?

— Наверное… потому что я, и правда, не спала.

Если бы папа был на Земле, она бы уже давно всё ему рассказала. И про Сарека, и про ментальную связь, и про информацию от Фрэнка. И, конечно, папа точно нашёл бы решение всех проблем — на это он мастер.

— Скажи-ка, имеет ли отношение к твоей бессоннице вулканский посол?

Аманда удивлённо приподняла брови.

— Дочь, я в глубоком космосе, нас на корабле — сто тридцать шесть человек, из них восемьдесят восемь не понимают половину из того, что я говорю, девятнадцать тошнит от моей рожи на сменах, потому что я их начальник, а с остальными мы уже пересказали все похабные анекдоты, сыграли тысячи партий в шахматы, раз сто набили друг другу морду и упились чаем. Конечно, я слежу за новостями! Кроме того, наши высокочувствительные современные приборы позволяют…

Аманда рассмеялась и без сомнений сказала:

— Тебе написала Роза.

Папа демонстративно надулся, потом поскрёб гладкий подбородок и спросил:

— Так что с послом?

Аманда сделала вид, что не услышала вопроса, и отошла к репликатору за кофе.

— Да ладно, расскажи! Или я спрошу Розу. Ну, хоть скажи, каковы мои шансы заиметь ушастого зеленокрового зятя с эмоциональным диапазоном как у чайной ложки? Нет? Я же приеду и узнаю сам.

— Приезжай, — ответила Аманда, и сама не поняла, почему это прозвучало не весело, а жалко.

— Ну, чего ты! — тут же спросил он ласково. — Малыш, я скоро вернусь. И мама тоже. Мы скучаем, очень сильно. Я подумал… Давай устроим Рождество, когда встретимся? Развесим гирлянды, я запеку индейку, мама… Ну, чего ты смеёшься? Я никогда не отмечал Рождество в феврале!

Сквозь смех, может, совсем немного истерический, но точно искренний, Аманда выдавила:

— Непременно.

Они ещё немного поболтали о разном, в основном — о науке. Папа, конечно, значительно больше интересовался биологией, но и про контакты с другими цивилизациями мог рассказать. Под конец он воскликнул:

— Забыл! Я же тут маму видел недели три назад! Пролетали мимо, я выпросил увольнительную…

А Аманда подумала, что не смогла бы так — в космосе, во многих световых годах от самого близкого человека. Радоваться редким встречам, копить воспоминания о паре днях вместе — и снова расставаться. Нет, это не её. Пусть не в уютном доме, а в том же космосе, на отдалённых планетоидах, на кораблях — но вместе.

Папа уже отключился, а она продолжала сидеть на диване, потягивая остывший кофе и пытаясь нащупать стабильность и спокойствие внутри самой себя.

От размышлений её отвлёк звонок в дверь. На пороге обнаружилась толпа — весь её класс в полном составе, возглавляемый, предсказуемо, Амиром.

— С наступающим Рождеством, мисс Грейсон! — выкрикнул он, и остальные подхватили, оглушая Аманду воплями.

— Мисс Грейсон, — выступил вперёд Сванн, когда крики утихли, — мы проанализировали две тысячи четыреста…

— Короче! — прервал его Амир.

Сванн недовольно оглянулся, дёрнул бровью и закончил, явно выпустив половину числа:

—…ситуаций дарения рождественский подарков. И смогли определить, что в ситуации…

— Сванн, — прошипела Мэй.

Аманда честно держала лицо.

— Опуская детали, которые обосновывают мотивацию нашего выбора, мы желаем передать вам предмет, имеющий назначение рождественского подарка.

Первым не выдержал Амир. Он захохотал, обнимая друга за плечи, и его поддержали остальные. Сванн достойно поднял подбородок… и Аманда увидела, как дёрнулся уголок его губ.

В конце концов Аманде в руки сунули плетёную корзину, в которой стоял горшок с серой сухой землёй. Из горшка сантиметров на десять поднимался коричнево-зелёный кактус. У него было плотное крепкое тело и несколько тонких, покрытых колючками отростков. Вообще-то, он немного напоминал растопырившего пять конечностей человечка.

— Очевидно, — самодовольно сообщил Сванн, — что некоторые пояснения необходимы. Мы провели анализ и пришли к выводу, что подарки, изготовленные с применением ручного труда, имеют на Земле значительную ценность. Также мы сделали наблюдение, что вы, мисс Грейсон, относитесь положительно к разнообразным формам жизни. Помимо этого…

— Мисс Грейсон! — вылезла вперёд Мэй. — Мы скрестили земной кактус вида Céreus и вулканский, вида Cir-cen. У нас получился… он. Он неприхотливый, его можно не особо поливать и всё в этом роде. Но мы подумали… — она вдруг шмыгнула носом, — если вы правда выйдете замуж и улетите на Вулкан… там же ничего не растёт, кроме кактусов.

— А это наш! Вы будете о нас думать! — выпалил Амир.

И Аманда поняла, что ей уже не хочется смеяться, зато тянет разрыдаться от умиления. Она выдавила из себя: «Спасибо, дорогие», — а потом кактус был отставлен в сторону, и Аманда принялась обнимать своих детей, всех вместе и каждого по очереди. И даже тихая Т’Лей не отказалась от объятий.

— Мисс Грейсон! У вас мокрое лицо, — заметил Сванн, а Мэй, как она думала, незаметно, но явно ощутимо ткнула его локтем в бок.

Аманда всё же рассмеялась, и дети поддержали её. Потом, конечно, она загнала всех в дом, построила очередью к репликатору и рассадила в гостиной. Кактус был торжественно установлен на место вазы с цветами. И Аманда решила, что он прекрасно там смотрится.

— Кстати, — произнесла она строго, когда восторги немного поутихли, — что это за сплетни про моё замужество?

Мэй с подружками переглянулись и захихикали, но Аманда тихим покашливанием привела их в чувство.

— Мисс Грейсон, — сказал Амир, отставляя пустую чашку, — ну, мы же не глухие! Про это всё говорят.

— Даже Шурак считает, что это правда, — неуверенно произнёс Караш, у которого надо лбом появились маленькие бугорки будущих антенн. — А он очень хорошо разбирается в людях. И в вулканцах.

— Раз даже Шурак… — протянула Аманда, — то, конечно, это впечатляет. Но сплетни любого происхождения — это недостоверный источник информации, и верить им опасно. А озвучивать сплетни и вовсе неприлично на большинстве планет Федерации и на многих за её пределами. Вы понимаете, что я имею в виду?

Ей показалось, что в общем гуле: «Да, мисс Грейсон», — прозвучал шёпот Амира: «А я говорил!»

* * *

Сплетни или нет, но вместо прогулки она пригласила Сарека зайти в дом. Нового обитателя он, конечно, заметил сразу. Подошёл, спрятал руки за спину, наклонился и произнёс:

— Должен признаться, я затрудняюсь с идентификацией.

— Сомневаюсь, что кто-то может это идентифицировать. Сумрачный детский гений встретился с лабораторией молекулярной биологией и породил его в качестве подарка на Рождество, — с улыбкой пояснила Аманда и осторожно, чтобы не уколоться, погладила кактус по шершавому стволу.

— Должен признать, что отдалённо он напоминает вулканский вид…

— Cir-cen — если я правильно уловила название. Надо сказать, вулканский в исполнении орионцев…

— Произношение некорректно, но не искажает смысла. Утвердительно. До сих пор я не думал, что подобная селекция возможна, тем более в школьной лаборатории.

— Мои дети, — с гордостью сообщила Аманда, — очень талантливы.

Повисла тишина. Сарек изучал кактус, Аманда — Сарека.

— Завтра день празднования Рождества, — внезапно сообщил Сарек, не отрывая взгляда от кактуса.

— Утвер… — Аманда запнулась, — я говорила, что это произойдёт. Да.

— Имеешь ли ты по-прежнему в планах посещение потенциально опасного заведения, специализирующегося на продаже токсичных алкогольных веществ?

Как интересно. Это наблюдение Аманда сделала давно, но только сейчас перенесла на Сарека. Чем больше вулканец нервничает и чем менее ему комфортно, тем более длинные речевые конструкции он создаёт. Кажется, Сарек не был в восторге от идеи с баром.

— Роза с Фрэнком собираются приехать и устроить Рождество прямо здесь, хочу я того или нет. Так что бар отменяется.

Повернувшись, Сарек встретился с ней взглядом и спросил прямо:

— Ты по-прежнему считаешь недопустимым посетить официальное мероприятие вместе со мной?

Да, именно этого не хватало, чтобы сплетен стало ещё больше.

— Я думаю, не стоит, — сказала она с сожалением, — я не фанат вопросов о своей личной жизни, а их и без того многовато. Ты слишком важная персона, чтобы о тебе не болтали.

— Отрицательно.

— Ещё как утвердительно.

Сарек поднял одну бровь, и Аманда решила, что сумела как следует загрузить его этим нелогичным утверждением. Но ошиблась. Он протянул руку, выставив два пальца, словно приглашая к контакту. И, когда Аманда ответила, слегка касаясь его кожи, спросил:

— Что именно означают твои эмоции?

Самой бы знать. Бессонница ещё усугубила хаос в голове, и разобраться в нём не представлялось возможным.

— Не знаю. Я устала, не хочу думать. Хочу в душ, в постель и…

Она осеклась. На самом кончике языка замерло очевидное продолжение: «Тебя». И, кажется, Сарек сумел его уловить — мыслью, эмоцией — неважно. Его брови сошлись к переносице, и Аманда поняла, что он принимает сложное решение.

— Это абсолютно нелогично.

— Точно.

— Крайне неразумно.

— Разумеется.

— Очевидно, у меня нет никакой возможности препятствовать реализации твоего желания.

Он осторожно погладил её кончиками пальцев по лицу, словно обозначал точки, которые нажимал, когда объединял их разумы. От легчайшей, но удивительно чувственной ласки Аманда на пару мгновений забыла, как дышать. А когда Сарек коснулся её приоткрытого рта, она поймала его пальцы губами.

И дальше ничего логичного уже не было.

Но, надо сказать, в этот раз они обошлись без уничтожения одежды и без пожаров, хотя до душа и кровати так и не добрались.

* * *

Сарек стоял у входа в кухонный уголок. Аманда резала овощи. В этот раз в холодильнике чудесным образом обнаружились серо-коричневые вулканского происхождения корнеплоды — пломик. И сеть подсказала, что их нетрудно превратить в суп.

— В моей культуре, — произнёс Сарек привычным, отстранённым тоном, — около девяноста двух процентов нашего взаимодействия находится за гранью нормы и приличий.

— Я почему-то так и думала. А именно? Что мы делаем не так?