Межкультурные коммуникации

Слияние разумов, поиск

Аманда проснулась с затёкшей шеей и гудящей головой — её сморило прямо на диване в душной гостиной. Часы на коммуникаторе показывали половину шестого, пропущенных вызовов не было. Найдя в санузле на первом этаже звуковой умывальник, она слегка привела себя в порядок (хотя по-прежнему хотелось плеснуть в лицо прохладной водой) и вышла на улицу. Девочка-сержант помахала ей рукой и спросила:

— Вы там не спарились? Я заходила дважды, думала, умру.

— Слегка. Нет новостей?

Сержант покачала головой. Большие глаза стали печальными.

— Жуть, правда? Как представлю, что мой папка пропал — мурашки по спине. Но я тут подумала… Он же вулканец, да? Здоровенный сильный вулканец. Что ему сделается?

Аманда не ответила — она подозревала, что при желании и должной подготовке навредить можно и вулканцу. Они быстрые, но не быстрее же фазерного луча. В доме послышались какие-то звуки, и Аманда, пообещав девочке раздобыть чашку кофе, поспешила вернуться.

Сванн обнаружился внизу. Можно было бы сказать, что он в полном порядке, но его выдавали мелкие детали: морщинка между бровями, позеленевшие губы, тёмные пятна на щеках. Если не знать, на что смотреть, будет незаметно, но Аманда знала.

— Пока новостей нет, — сказала она.

Сванн окинул её внимательным взглядом и тихо спросил:

— Мисс Грейсон, вы пьёте вулканский чай?

Она никогда не пробовала, но кивнула. Сванн занялся чем-то вроде ритуала. В нём участвовал глиняный сосуд с пахучими травами, два разной формы чайника, четыре пиалы, свеча, прутики, ложки, винтообразные вулканские вилки — всё это покрыло низкий столик ровным слоем. Аманда реплицировала девочке снаружи кофе, отнесла, вернулась — Сванн продолжал священнодействие.

Наблюдать за ним было подобно медитации — все мысли пропадали из головы, оставалась только концентрация на чётких движениях. Возможно, этот процесс успокаивал и самого Сванна. Как знать, не придумали ли вулканцы этот ритуал как раз для подобных случаев, когда нужно всеми силами скрыть обуревающие чувства.

Звук открывшейся двери заставил Аманду подпрыгнуть на месте и вскрикнуть, сердце зашлось бешеным боем. Сванн только поднял голову и снова вернулся к процессу, а Аманда, всё ещё держась за грудь, медленно выдохнула и пробормотала:

— Доброе утро, посол Сарек.

Посол, облачённый в тёмные вулканские одежды, похожие на длинную, с жёсткими квадратными плечами мантию, отороченную мягким металлом, поднял руку в приветственном жесте, чуть нахмурил брови и сообщил:

— Я слышу биение вашего сердца, мисс Грейсон, вы здоровы?

— Полностью, вы меня просто напугали внезапным появлением.

Кажется, он не совсем понял, как именно это возможно — но промолчал, а Аманда подумала: они же телепаты и эмпаты, возможно, чувствуют приближение живых существ на некотором отдалении.

Посол стоял посреди гостиной молча, не сводя взгляда со Сванна, который ни на мгновение не прервал своего дела. Только спустя несколько минут, когда чай был заварен и разлит по пиалам (для посла Сванн достал ещё одну), молчание было разрушено.

— Ваша мать направляется к Земле на третьем варпе и будет здесь через шесть часов двадцать семь минут и примерно тридцать секунд по земному времени, — произнёс посол. — Было сочтено, что при её содействии поиски вашего отца будут проходить эффективнее.

— Это логично, — кивнул Сванн, протягивая Аманде и послу чай.

На вкус, правда, это оказался не чай вовсе — напиток был густым, острым, с горьковатым привкусом. От первого глотка немедленно бросило в жар.

Осушив пиалу, посол отставил её на столик, сказал что-то по-вулкански и добавил на стандарте:

— Логично начать поиски вашего отца незамедлительно. Поскольку на данный момент на Земле отсутствуют целители разума, я собираюсь сам вступить с вами в ментальный контакт.

— У меня нет ментальных уз с моим отцом, посол, — ответил Сванн.

Аманде стало не по себе. Да, конечно, для Сванна идея пустить кого-то постороннего к себе в голову не должна быть настолько ужасной, как для неё. Но то, что посол, по сути, не спрашивал, а констатировал факт, коробило.

— Отрицательно. Пусть в зачаточном состоянии, но у каждого ребёнка есть связь с обоими родителями.

Похоже, этого оказалось достаточно для Сванна — отставив чай, он подошёл к послу, запрокинул голову и закрыл глаза.

Аманде иррационально захотелось отвернуться, она прикусила язык, чтобы не вмешаться. А посол снова что-то сказал на вулканском (Аманда опознала только слово «разум») и пальцами правой руки коснулся лица мальчика. Тот дёрнулся, но не попытался отстраниться. Посол тоже закрыл глаза.

Никто не шевелился. Аманда впивалась ногтями в кожу ладоней, напрасно убеждая себя, что всё хорошо. Это воспринималось противоестественно, одновременно интимно и жестоко. Особенно если осознавать, что прямо сейчас чужой, по сути, человек копается в голове у её ученика, у ребёнка, который понятия не имеет, где его отец.

Лучше всего смотреть было на наручные часы. Цифры мигали, отсчитывая секунды. Звук собственного дыхания казался Аманде оглушительным в повисшей тишине. А потом всё закончилось. Через три минуты двадцать две секунды посол опустил руку, открыл глаза и сообщил обыкновенно-бесстрастным тоном:

— С вероятностью более девяноста семи целых двадцати девяти сотых процента Т’Лок мёртв.

Вытащив коммуникатор, он велел кому-то зайти. Аманда прошептала:

— Мне очень жаль.

Обернувшись на неё, Сванн сказал спокойно:

— Мне тоже. Будет необходимо найти его тело для установления факта смерти с вероятностью в сто процентов ровно. Сейчас я испытываю потребность в медитации, мой эмоциональный контроль нарушен. Живите долго и процветайте, посол. Мисс Грейсон…

Сванн обернулся, и Аманда, подойдя ближе, протянула руку. Сванн долго думал, прежде чем дотронуться пальцами до её кожи, но, когда это произошло, Аманда сосредоточилась на двух мыслях-ощущениях: «Это нормально — скорбеть» и «Ты не одинок». Сванн тяжело сглотнул, но продолжал касаться её руки долгие несколько минут, прежде чем кивнул, развернулся и ушёл наверх, в свою комнату.

Дом наводнили вулканцы.

— Полагаю, ваше присутствие не требуется, посольство осуществит присмотр за ребёнком до возвращения его матери, — сообщил посол.

Аманда покивала и вышла на улицу. Её сомнительной выдержки хватило, чтобы пройти метров двести и завернуть за угол, но потом ноги подкосились, она села прямо на газон, уткнулась лицом в ладони и зарыдала. Это было ужасно. Так ужасно! Т’Лок, высокомерный зануда, конечно, но Аманда знала, как сильно он любил сына, как заботился о нём. И его жена… Она пряталась за его широкой спиной, их пальцы иногда соприкасались, и на её щеках выступал зеленоватый румянец. Трагедия, пусть чужая, оказалась слишком близко, накрыла с головой. Сванн, её замечательный ученик, разве он готов столкнуться с подобным? Те полтора процента надежды, которые дал им посол, казались несущественными. Было понятно, что он оставил их по той причине, что не видел тела.

От этой мысли сделалось ещё хуже, и слёзы, как будто затихшие, полились с новой силой.

Не сразу Аманда почувствовала, что рядом кто-то есть. Продолжая всхлипывать, размазывая влагу по лицу, она подняла голову и с ноткой истерического веселья подумала, что если посол Сарек действительно решил довести её до заикания — то он действует в верном направлении.

Огромный (если смотреть, сидя на земле, то даже слишком) вулканец стоял на тротуаре, заложив руки за спину, и выглядел так, словно собирался оставаться неподвижным весь день.

Шмыгнув носом и вытерев, насколько удалось, глаза, Аманда спросила квакающим голосом:

— Что случилось?

— Ваше состояние неудовлетворительно, вам требуется медицинская помощь? — уточнил он.

Если бы у Аманды осталось хоть немного юмора, она бы точно рассмеялась. А так — просто покачала головой.

— Нелогично.

— Медицинская помощь не нужна, я просто расстроена. Это пройдёт, — сказала Аманда, понимая, что вот-вот снова сорвётся и заплачет. И лучше бы, чтобы многоуважаемый посол к этому моменту свалил лесом.

— Эмоциональная реакция? Я не вижу логических причин для неё. Т’Лок — не член вашей семьи. Он был вашим другом?

Аманда не была готова отвечать ему прямо сейчас, она просто сжала пальцами переносицу, чтобы остановить слёзы. А посол Сарек между тем пришёл к каким-то выводам, шагнул на газон, наклонился и, удерживая за плечи, рывком поставил Аманду на ноги. Отступил, опять спрятал руки за спину и сообщил:

— Приношу извинения за то, что инициировал тактильный контакт.

Очаровательно.

— Извинения не требуются, — сказала Аманда, — спасибо, что подняли. Я… пойду домой.

Она попыталась было сложить пальцы в прощальный жест, но руки так тряслись, что сомнительную попытку лучше было даже не демонстрировать.

— Нелогично. Ваше состояние неудовлетворительно, перемещение в пространстве в одиночестве может быть опасным и с вероятностью более тридцати целых ста шестидесяти тысячных процента приведёт к физическим повреждениям. Я прошу вас не менять местоположения в течение одной минуты шестнадцати секунд, — и, развернувшись, куда-то ушёл.

Надо сказать, насчёт тридцати процентов посол ей польстил — тут все семьдесят с множеством цифр после запятой. Земля покачивалась под ногами (как-то внезапно вспомнилось, что со сном в этот день не сложилось), глаза жгло огнём. Даже при большом желании Аманда вряд ли нашла бы в себе мужество «поменять местоположение».

Она успела отряхнуть брюки и вытереть лицо салфеткой, когда из-за угла вывернул аэрокар. Дверца со стороны пассажирского сидения приподнялась, и Аманда залезла внутрь. Посол был за рулём. Он не спросил адреса, а Аманде внезапно стало безразлично, куда они направляются — она устала, чувствовала себя разбитой и бесполезной. Машина шла ровно, посол вёл уверенно и, кажется, привычно — хотя, испытывай он даже ужас и панику, это никак не отражалось бы на его лице.

Они миновали пропускную дипквартала, но свернули и не к вулканскому посольству, и не к дому Аманды — аэрокар остановился возле двухэтажного современного здания — что-то типа куба из непроницаемого матового стекла. Посол молча вышел, Аманда сочла за благо последовать его примеру. В том же молчании они вошли внутрь, и сразу стало ясно — дом принадлежит либо посольству, либо самому послу. Характерный жёлто-красный камень в отделке, запутанные коридоры с высокими потолками, пряный мускусный запах, душная жара — всё было очень характерным.

— В этом доме есть помещение, в котором установлена комфортная для людей температура. Проходите, — и посол нажатием невидимой кнопки открыл дверь в стене.

Гостиная, в которую они попали, выглядела по-земному, даже стены, ради разнообразия, были покрыты матовой голубой краской. Аманда облегчённо выдохнула, ощутив прохладу, но тут же подумала, что послу, наверное, здесь холодно. Впрочем, может, его облачение давало достаточно тепла. Аманде было указано сесть на диван, сам посол занял кресло, положил ладони на колени и очень долго молчал. При этом его тёмные глаза не отрывались от лица Аманды, словно он надеялся обнаружить там ответ на очень важный вопрос. Судя по всему, не нашёл, потому что сказал: