Межкультурные коммуникации

Вмешательство извне, отчаяние

Из личного дневника наблюдений бывшего посла Вулкана на Земле Сарека

Звёздная дата: 134363.97

Дата по земному календарю: 2226.10.02, 23:15:01

(запись удалена)

Звёздная дата: 134363.98

Дата по земному календарю: 2226.10.02, 23:32:17

(запись удалена)

Звёздная дата: 134363.98

Дата по земному календарю: 2226.10.02, 23:37:46

Мой эмоциональный контроль нарушен.

Обстоятельства не позволяют уделить должное время медитации, и я испытываю влияние эмоций окружающих меня людей, которые ослабляют ментальные щиты. Однако я считаю своим долгом точно зафиксировать события, произошедшие за последние 26 часов, 20 минут 48 секунд, начиная с 2226.10.01, 21:16:58, звёздная дата 134362.89.

Событие №1.

Сообщение от мистера Теодора Ройса, в котором был одобренный всеми инстанциями Земли проект первого выезда вулканской научной команды на экспериментальный дилитиевый рудник в Бета-квадранте и последовавший через 46 секунд головидеонный звонок от того же мистера Ройса вынудили меня на 26 минут 20 секунд опоздать на нашу традиционную встречу с мисс Грейсон.

Примечание к событию №1: проект содержал грубую техническую ошибку, поэтому я не имел возможности его одобрить.

Событие №2.

За 456 метров до двери дома мисс Грейсон я услышал диалог, содержание которого указывало на то, что жизни и здоровью мисс Грейсон угрожает опасность.

Событие №3.

За 412 метров до двери дома мисс Грейсон я увидел источник опасности и оценил его как высокий с вероятностью 96,457%. Через 6 метров продвижения я скорректировал наблюдения — вероятность наступления неблагоприятных последствий для мисс Грейсон составляла около 98,973%.

Событие №4.

Мой эмоциональный контроль был нарушен, что привело к травмам лёгкой степени для четверых землян и к травмам средней степени для одного землянина.

Событие №5.

Голос мисс Грейсон позволил мне восстановить эмоциональный контроль на 28,45%. К своему стыду, я должен отметить, что без влияния мисс Грейсон я с вероятностью 87,567% стал бы убийцей. Для насилия, которое я совершил, не существует оправданий, так же, как для потери контроля.

Примечание к событию №5: мисс Грейсон транслировала мне эмоции, которые испытывала в момент нападения и моего вмешательства. Насилие не может служить ответом на насилие, однако я считаю действия, которые совершил, недопустимыми, но логичными.

Событие №6.

Свидетелями моей эмоциональной скомпрометированности оказались 7 представителей моего народа, спустя 36 секунд к дому мисс Грейсон прибыла команда человеческой медицинской скорой помощи.

Событие №7.

Логичным решением первого атташе посольства Вулкана на Земле М’Ковара я был отстранён от занимаемой должности по причине утраты эмоционального контроля.

Событие №8.

Транспортер перенёс меня, а также мисс Грейсон, которая предприняла попытку разорвать захват, в земную пустыню, координаты 26 г.с.ш, 6,5 г.в.д. При переносе оба наших коммуникатора были повреждены и прекратили функционирование.

Событие №9.

После событий, не имеющих существенного значения для передачи сложившейся ситуации и анализа имеющихся проблем, я использовал неглубокий ментальный контакт с разумом мисс Грейсон, чтобы связаться с персоной, гарантированно не вовлечённой в инциденты, которые я описывал ранее. Мистер Шурак, учитель общей физики в дипломатической школе Земли, прибыл на личном аэротранспорте и доставил меня и мисс Грейсон в Новый Париж. Его предложение не афишировать своего возвращения я счёл логичным. Данную запись я делаю, находясь в комнате в доме мистера Шурака.

* * *

Аманда, кутаясь в огромное пушистое покрывало, сидела с ногами в том, что с натяжкой можно было назвать креслом — по сути, большой мешок, набитый пахучими травами. Шурак расположился в точно таком же напротив, и здесь, у себя дома, в мягкой полутьме сводчатых комнат, выглядел как никогда инопланетным. Кажется, он и сам это понимал — и слегка неловко улыбался. Антенны его покачивались не переставая, транслируя сочувствие и доброжелательность.

— Даже вулканский слух недостаточно чуткий, чтобы расслышать наш разговор за этими стенами, мисс Грейсон, — сказал Шурак мягко. — Поэтому позволите ли вы обсудить с вами личный вопрос?

Аманда просто кивнула.

— Посол Сарек вчера касался вашего разума?

— Только эмоций. И передал Сванну сообщение. Почему вы спрашиваете?

Антенны Шурака настороженно задвигались.

— Это опасно, мисс Грейсон.

— Вам не нравится посол Сарек или вообще вулканцы?

Шурак явно слегка смутился от этого вопроса, но ответил:

— У наших народов непростая общая история, как вы знаете. Мне не слишком приятен их полный эмоциональный контроль, хотя это никак не влияет на моё отношение к ученикам. Кроме того, мне совестно, что я нарочно подвергал контроль посла Сарека некоторому испытанию. Однако я не сказал бы, что он мне не нравится. Он вызывает у меня опасения, поскольку, как я уже говорил, вы мне приятны, мисс Грейсон. И я испытаю внутреннюю боль, если кто-то причинит вам вред.

— Посол Сарек не причинит мне вред, — сказала Аманда убеждённо. — Ни физический, ни ментальный. Я в это верю. Шурак, как вы думаете…

Она замолчала, не в силах подобрать слов. Как же сильно ей хотелось увидеть Розу и просто обо всём поговорить! Не выбирая слов, не напрягаясь, чтобы разгадать мимику собеседника, открыто, может, со слезами и ругательствами.

Розы рядом не было, а чёртов транспортер вызывал подозрения.

— Вы понимаете… те, кто вчера напал на меня, точнее, кто стоял за нападением, это те же, кто организовал захват школы. И кто убил Т’Лока. Ради чего?

— Я не уверен, — произнёс Шурак, — что мы с вами располагаем достаточными сведениями, чтобы строить предположения. Но, вероятно…

— У Вильфоров обильно умирали с самого начала, да? — перебила его Аманда медленно. — Со второго, может, с третьего дня, не помню. Как будто кто-то хотел, чтобы этого посольства не было вовсе.

Шурак был безмолвно с этим согласен, но сказал о другом:

— Мы с вами учителя школы, мисс Грейсон. Эти вопросы не в нашей компетенции, а вмешательство в них может быть смертельно опасным. Если бы вы не оказались в опасности, я не дал бы убежища послу Сареку.

Это было по-андориански откровенно и немного жестоко, но Аманда думала о другом.

— А ведь их прибытия не хотели с самого начала. Ещё до того, как они опустились на Землю, Сванн случайно услышал обрывок разговора в посольстве. Кто-то весьма эмоционально ругал их «ушастыми пидорами».

— Простите… — Шурак озадаченно развёл в стороны антенны, — первую характеристику я могу понять, но вторая… вулканцы нечасто бывают склонны к гомосексуальным связям, насколько мне известно.

— Просто ругательство, — улыбнулась Аманда через силу. — Простите меня, Шурак. Я очень устала. Хочу попробовать уснуть.

Конечно, деликатный Шурак не попытался возражать. И, к счастью, он не мог определить, что Аманда ему бессовестно сорвала. В своей комнате — с округлыми стенами, тоже тёмной, отделанной с пола до потолка материалом, больше всего похожим на мох, с мешкообразной, набитой всё теми же травами кроватью, — она устроилась в коконе пледа, открыла коммуникатор и написала Розе короткое сообщение. Отправила.

«О, чёрт, я уже думала, что со своей аттестацией ты пропадёшь, даже не дёргала. Отвратительно дела! У меня вчера нашли какой-то инопланетный заразный насморк, я сижу в карантине и пересмотрела все сопливые дельтанские головидео, которые здесь есть в памяти экрана. Как ты?»

«В карантине? Звучит ужасно, — набрала Аманда, — где ты застряла?»

«На Базе 16, почти что рядом».

«Когда ты вообще успела подхватить заразу? Мы вчера утром болтали…»

«Вот почти сразу после этого и накрыло».

Несколько минут Аманда ещё поддерживала диалог, задавая те вопросы, которые требуются от заботливой подруги. Но мысли её были очень далеко. Если Роза говорит правду (а ведь так легко узнать!), то она не имеет никакого отношения к вчерашнему перебросу в пустыню.

Или наоборот, имеет прямое отношение. Не сама Роза, её транспортер. Человек, который этот транспортер установил и которому Роза собиралась вчера пожаловаться на неисправность.

Первым порывом было вскочить, разыскать Сарека и рассказать ему о своих догадках, но Аманда умела сдерживать такого рода порывы. Вместо этого написала сообщение, и спустя каких-нибудь две минуты лампочка над входной дверью замигала красным.

В извилистом коридоре стоял Сарек, одетый так же, как вчера вечером — в свободную чёрную тунику вместо тяжёлой верхней накидки. Посторонившись, Аманда впустила его в комнату и закрыла дверь.

— Мисс Грейсон, — произнёс Сарек ровно, — вы сообщили, что желаете обсудить со мной определённого рода информацию.

Аманда поёжилась. Она не понимала, как именно он это делал, не меняя интонации, но от него веяло холодом. И, конечно, это «мисс Грейсон». Не должно было бы задеть, а задело. Сарек приподнял одну бровь и спросил:

— Могу я узнать, что именно вызвало такую стремительную смену вашего эмоционального фона.

А теперь в груди зашевелилась злость. То есть про разрешение считывать эмоции он помнит, а про обращение по имени — нет. Или, точнее, помнит, но не использует.

— Ничего, просто…

Вообще-то, она могла объяснить это вулканцу. Только не была уверена, что хочет. Что у неё есть на это силы.

Сарек медленно, в некотором роде даже драматично поднял одну бровь. Опустил.

— Боюсь, я не в состоянии расшифровать ваши эмоции и корректно определить причину вашего… раздражения?

Они так и стояли перед дверью, что, если честно, было довольно глупо. Аманда вздохнула, прошла вглубь комнаты, присела на край кровати-мешка, смявшейся под её весом, и сказала:

— Правда, это не особо важно. Просто последние сутки были очень непростыми. И у людей много заморочек, связанных с именами. Когда мы кому-то разрешаем называть нас по имени, мы считаем это… проявлением дружелюбия и доверия.

Бровь снова поползла вверх, пожалуй, ещё медленнее и драматичнее, чем в прошлый раз. Интересно, в скудной палитре вулканской мимики есть разница в том, какая поднимается бровь? Например, левая — только для бытовых вопросов, а правая — для глобальных. Наоборот? Левая поднимается по понедельникам и средам?

Надо было просто остановить этот поток мысленного бреда.

— Я не был осведомлён об этом в полной мере, Аманда, — сообщил Сарек, понемногу опуская левую бровь на положенное ей место. — Также я не был уверен, что использование личного имени вне нарушающей вашу эмоциональную стабильность ситуации будет уместным. Стоит ли мне принести извинения?

Где-то там, за пределами тёмного, похожего не то на нору, но то на улей дома Шурака, люди и вулканцы пытались сорвать миссию посольства. Там ходили те, кто захватил школу, кто убил хорошего парня Т'Лока и мог сотворить ещё много ужасного. А Аманда сидела на мягкой кровати и не могла перестать улыбаться: слишком уж ярко воображение нарисовало картинку, где Сарек собирает в коробку сомнительного рода извинения и несёт ей. Возможно, для человеческого сознания вулканский контакт разумов опасен и вызывает психические расстройства. Аманда бы не сильно удивилась.