Межкультурные коммуникации

— Известно ли вам, что ваш ученик установил с вами одностороннюю эмоциональную связь?

— Что? — повторила Аманда. — Нет!

Сегодня Аманда уже один раз видела злого Сарека и решила, что вот сейчас что-то похожее есть в его лице.

— Значит, он сделал это без вашего разрешения.

— Кто? Ох. Сванн? Это Сванн?

— Утвердительно. Установление такого рода связей без согласия второй стороны недопустимо.

— Наверняка это вышло случайно… Он ребёнок.

У Аманды всё ещё слишком сильно стучало сердце, и она плохо понимала, что произошло.

— Он вышел из возраста, когда подобное может случиться непроизвольно. Если вы позволите, я разорву эту связь немедленно и помогу вам уснуть.

Насколько там, Сарек сказал, у неё снизились интеллектуальные способности? Легко можно накинуть ещё процентов десять за алкоголь.

— Пока я плохо соображаю, не надо ничего делать, особенно немедленно. Я приду в себя, мы вернёмся в Новый Париж, поговорим со Сванном и… — вдруг ей пришла в голову мысль, однозначно нездоровая, но очень эффектная. — А эту связь можно использовать?

Сарек приподнял одну бровь.

— Как именно вы могли бы использовать незаконную связь с подростком?

— Не то чтобы я была экспертом… Связаться с ним можно через неё? Передать сообщение. Мы понятия не имеем, кому доверять, но я сомневаюсь, что, например, Шурак может быть как-то во всём этом замешан. Сванн передаст ему просьбу, Шурак отправит за нами аэрокар…

— Это противоречит нашим принципам и правилам, — сказал Сарек, — однако в сложившейся ситуации ваше предложение логично. Мне придётся снова коснуться вашего разума, поскольку вы не сможете воспользоваться связью самостоятельно без обучения.

Аманда кивнула, откинулась на подушку и закрыла глаза. В этот раз пальцы показались не настолько горячими, но ощущение столкновения с чем-то добрым и безопасным осталось. Её разум погрузился в спокойную уютную черноту.

* * *

Она не помнила, когда в последний раз так замечательно спала. И пробуждение не принесло привычных утренних страданий — глаза открылись сами собой, легко. В теле ощущалась бодрость.

Поднявшись с постели, Аманда провела пальцами по волосам, но поняла, что их ничто не спасёт, и завязала на голове уродливый пучок. Сменной одежды всё равно не было, так что она просто вышла из спальни в гостиную. И с удивлением увидела немую, почти статичную сцену.

Сарек и Шурак стояли друг напротив друга, их разделял разложенный пустой стол. Сарек убрал руки за спину и сохранял каменное, типично вулканское выражение лица. А Шурак… Что ж, оставалось надеяться, что Сарек не слишком хорошо разбирается в мимике андорианцев и не понимает, что Шурак беззвучно, но очень выразительно кроет его матом. Потом Аманда поняла, что, даже если Сарек не понимает движений антенн, он считывает эмоции — и этого достаточно.

— Доброе утро, — произнесла она как можно более доброжелательно. Сарек и Шурак повернулись к ней одновременно. Антенны Шурака радостно дрогнули, а сам он воскликнул:

— Мисс Грейсон, как отрадно видеть вас в добром здравии! Вы нас очень напугали. Слухи ходят самые разные.

— Когда только успели, — покачала головой Аманда и призналась. — Я тоже рада вас видеть, Шурак.

Андорианец снова качнул антеннами, и в этот раз Аманда прочитала по ним хитрую весёлость. Удивилась, а Шурак подошёл и осторожно обнял её за плечи. Антенны его при этом начали мелко подрагивать. Аманда, конечно, на объятие ответила, но бровь подняла очень выразительно. Шурак по-человечески пожал плечами, отошёл обратно к столу и обернулся на Сарека.

— Мистер Шурак прибыл лично на аэрокаре и готов доставить нас в Новый Париж примерно за три часа, двадцать минут сорок восемь секунд, — сообщил тот ровным тоном.

— Я сказал, что часа за три с половиной, плюс-минус, доберёмся, — заметил Шурак, — но посол, ох, простите, мистер Сарек внёс поправку.

У Аманды сложилось стойкое, хотя и ничем не подкреплённое ощущение, что эти двое невзлюбили друг друга с первого взгляда. Но она решила, что с тонкостями межкультурных взаимоотношений разберётся как-нибудь в другой раз, а Шураку ещё и несколько уточняющих вопросов задаст, но пока есть дела более насущные.

— Что мы будем делать, когда вернёмся? — спросила она, поворачиваясь к Сареку.

— В действиях нет необходимости, — ответил он, и Аманда вдруг почувствовала перемену. Да, он всегда говорил в вулканской манере, почти без интонаций, но накануне это всё равно звучало дружелюбнее и ближе, чем сейчас.

— Действительно? — уточнил Шурак. — Даже если слухи верны хотя бы наполовину, действия ещё как требуются. На мисс Грейсон напали посреди дипломатического квартала, двое нападавших умудрились сбежать из-под ареста, посла Вулкана обвиняют в том, что он чуть ли не обезумел и набросился на кого-то без причины. И в довершение всего вы двое оказались посреди пустыни без, как я понял, средств связи.

Больше Шурак не веселился. Его антенны шевелились гневно и напряжённо, а губы растянулись в улыбке, но не человеческой, доброжелательной, а андорианской, агрессивной.

— Какие именно действия в таком случае вы предлагаете, мистер Шурак? — спросил Сарек.

— Сесть. Подумать. Сделать логические выводы, вы же в них такие мастера.

Конечно, люди — пси-нулевая раса. Но это не мешало Аманде чувствовать, как в гостиной сгущается воздух.

— Давайте, — сказала она каким-то слишком тонким голосом, — я сделаю всем чай и завтрак, а после этого мы решим… что бы там ни решили.

Её предложение было встречено в молчании, и она сочла это знаком согласия. Чай, как и накануне, вышел водянистым и бледным, а вот рисовая каша на растительном молоке, специфический компромисс между различными пищевыми предпочтениями, получилась с первого раза. Ни в вулканской, ни в андорианской культуре не было концепции разговоров за едой, так что завтракали в молчании. Когда с кашей было покончено, Сарек собрал посуду и отнёс её в утилизатор, отошёл к окну, опять спрятал руки за спиной и заговорил.

— Мисс Грейсон сделала вчера наблюдение и предположила, что один из человеческих мужчин, участвовавших в нападении на неё, также был причастен к захвату дипломатической школы, имевшему место шестнадцатого августа с одиннадцати часов восьми минут до восемнадцати часов сорока шести минут пятидесяти четырёх секунд.

— У меня ещё есть несколько предположений, одно другого краше, — сказала Аманда, жалея, что нет чашки чая, которую можно было бы обхватить ладонями, чтобы скрыть нервозность. — И первое из них… Вчера на меня напали на пустой улице. Никого не было, ни патруля, ни случайных прохожих. Зато потом появилась целая толпа. Откуда они взялись?

После долгой паузы Сарек произнёс:

— Я не уведомлял о сложившейся ситуации никаких персон и никакие службы.

— Мне тоже было не до того, однако они появились там почти сразу. Мой вопрос: откуда? Вопрос второй: кто именно пригласил вашего… неприятного коллегу?

— Подобная личностная характеристика поверхностна и неуместна, мисс Грейсон, — сказал Сарек, и тут Аманда заметила, что за ночь он изменил обращение. Кольнуло, не больно, но неприятно. Не будь рядом Шурака, она бы отважилась на прямой вопрос, но сейчас это было бы, выражаясь вулканскими терминами, неуместно.

— Я всё равно не знаю, как его зовут, — сказала она вслух, — а люди вообще склонны давать быстрые характеристики.

— Первый атташе, ныне исполняющий обязанности главы посольства Вулкана на Земле М’Ковар, — сообщил Сарек. — И я также не сообщал ему о данном инциденте.

— То есть, если я правильно понимаю, мы говорим о… — Шурак дрогнул не только антеннами, но и всем телом, — провокации? И это можно было бы списать на случайность, если бы, — он качнул головой в сторону Аманды, — у Вильфоров так обильно не умирали.

Сарек приподнял одну бровь и сказал:

— Вынужден признать, что смысл ваших слов полностью мне недоступен, мистер Шурак.

— Когда случилось несчастье с Т’Локом, — пояснила Аманда осторожно, — все говорили об этом, мы с педагогами в том числе. И Шурак использовал эту цитату из земной книги, подразумевая, что в вулканском посольстве происходит как-то подозрительно много неприятностей. И вы хотите сказать, — она перевела взгляд на Шурака, — что вся вчерашняя ситуация могла быть специально затеяна, чтобы подставить посла?

— Простите, мисс Грейсон, — Шурак улыбнулся по-человечески, — но едва ли целью были вы. Зато о том, что вы с мистером Сареком имеете очаровательную привычку гулять ночами, знают, наверное, даже садовые крокусы. Нетерпимость вулканцев к насилию также не секрет. Сложить два и два, предположить, что посол слегка расстроится, увидев, как хорошо знакомого ему человека обижают, опять же несложно. И ещё проще предсказать, что именно произойдёт, если вулканец, — он направил обе антенны на Сарека, — расстроится.

— Вопреки вашим предположениям, мистер Шурак, эмоциональный контроль представителей моей расы находится на значительном уровне, чтобы подобный план заранее представлялся неразумным.

— А сработал, да? Мистер Сарек, вы мне, простите, биологически и исторически неприятны, но я могу предложить вам вернуться в Новый Париж без шума и переждать немного у меня дома, под защитой моей планеты. То же предложение, конечно, распространяется на мисс Грейсон. Хотя бы до завтрашнего утра, чтобы оценить ситуацию.

На мгновение Аманда испугалась, что Сарек откажется. Но он наклонил голову и сказал, что это предложение логично.

Уже на выходе из дома Шурак наклонился к Аманде и сказал:

— Ваши дети — просто, используя земное выражение, звери, мисс Грейсон. Боевая четвёрка под предводительством Амира разбудила меня в ночи и устроила допрос с пристрастием, решая, достоин ли я чести спасать их дорогую мисс Грейсон.

Аманда не выдержала и рассмеялась. Вчера ночью она об этом не подумала, а стоило бы. Конечно, с проблемой Сванн пошёл первым делом к друзьям. Мэй наверняка сказала, что дело слишком серьёзное. И вообще, доверять такое посторонним нельзя — надо кидаться на помощь самим. К счастью, у них была Т’Лей, которая вовремя предотвратила это безумство, тогда как Амир решил, что на всякий случай Шурака надо проверить на благонадёжность. И вот если он не пройдёт проверку — тогда уже куда-нибудь кидаться.