Тёмная королева Самайна

Глава 15. Разряд

Ребро — блестящее, белое — удобно легло в руку. Обломанный край так и притягивал взгляд.

Надеюсь, тебе было больно… седьмая невеста.

Бывшая Тёмная королева распласталась на столе, как кукла с обрезанными нитями — Алхимик усмехнулся такому тонкому сравнению. Ни слова неправды! Лишённая сил, но не манящей сердцевины. Самый лакомый приз.

Алхимик давно обнаружил пещеру, где они находились. Точнее, ему помогли. Бойкие хулиганы оказались на удивление полезны в этом деле — а он ведь всегда терпеть не мог детей, что живых, что мёртвых. Но со свежеиспечёнными прислужниками Тёмной королевы нужно было подружиться, и привычные губы послушно расходились в дружелюбной улыбке. Немного лести, немного наигранного интереса к их шалостям — зомби-деткам явно не хватало настоящего внимания — и троица, подвирая и приукрашивая, посвятила нового взрослого друга в подземные тайны. Они гордились тем, что проникали туда, где не бывал сам — ха-ха! — Повелитель тыкв. В самое секретное место, откуда можно легко и безопасно управлять всеми механизмами верхнего зала. Ребятам, правда, бывать тут было не положено. Корыто при воспоминаниях потёр мягкое место, хотя, как знал Алхимик, после смерти Бугимена прошло уже больше года. И всё же они пронюхали, как открыть тайный проход. А со всем остальным: пультом управления, тумблерами и рычагами — Алхимик постепенно разобрался сам. Ему повезло: спроектировал здесь всё Финкельштейн, просто и надёжно. Но увечья, которые он получил от Уги, не только приковали его к инвалидной коляске, но и лишили части памяти. Он забыл многое из своих прошлых изобретений и почти не высовывался из лаборатории. Хорошо, что рухнувший как снег на голову Повелитель тыкв оказался слишком узколобым, чтобы остановить хоть на миг свою идиотскую погоню за вчерашним днём и порасспрашивать с пристрастием своих же сограждан. Всё хорошо…

Шито, Крыто и Корыто Алхимик потом от себя отвадил. Наплёл им что-то и перестал обращать внимание, как и все в городе. А сам начал потихоньку обустраивать подземелье для себя. Троица его не беспокоила — была поглощена слежкой и подслушиванием для Королевы, хотя, наверное, и затаила обиду. Но что ему до чувств малолетних сопляков?

И вот теперь остался последний компонент, который он, Биттерн Баркис, обладатель ещё шести забытых имён, Алхимик, держит в руках, последний шаг, отделяющий его от всемогущества и… Люсиль. Да, он иррационально верил, что тогда он встретит её снова. Он на пороге тьмы, которая клубилась и в её глазах.

Алхимик бросил пристальный взгляд на распростёртое тело бывшей королевы. Рыжие волосы в беспорядке разметались по столу. Чёрные пряди потускнели и затерялись, и когда пришла пора отрезать локон, Алхимик долго и педантично выбирал, хотя в рецепте об этом ничего не было сказано. Просто ему так хотелось.

Даже в жалком положении упрямица всё ещё умудрялась смотреть вызывающе. Будто она и вправду — королева. Она угрожала ему так, словно и правда верила, что её спасут. Что она кому-то нужна. Хотя и за собой он порой замечал… Иногда она восхищала его — силой духа, которая жила в этом мягком, слабом теле. Но это же всё тьма? Сама Салли — он наблюдал её в течение целого года до того, как сошла тьма — не смогла пережить свою потерю. Значит, всё, что его притягивает в этой красивой кукле — порождение тьмы. И стоит лишить её этого — останется лишь пустая оболочка.

Алхимик подошёл к нише, которая была скрыта от глаз жертвы. Там, в котле на подставке, мерцало изумрудным светом и пенилось, как вода в Кислотном фонтане, драгоценное зелье. Салли, нахмурившись, ловила каждое движение — растеряла гонор наконец-то. Уголок рта Алхимика непроизвольно дёрнулся. Он так долго ждал… Незачем тратить время на разговоры. Рука вытянулась над котелком, разжались пальцы… И кость Эмили упала в зелье. "За тебя, Люсиль…" Ни всплеска, ни брызг. Зелье словно разошлось, принимая подношение, и безмятежно сомкнулось над упавшим ребром. Алхимик затаил дыхание. По рецепту, который он выучил наизусть, цвет должен был измениться на пурпурный. Время шло. Гудела подземная река лавы. Зелье оставалось зелёным. Салли — он чувствовал это — жадно ловила выражение его лица. Казалось, прошла вечность, прежде чем зелье нехотя, будто сопротивляясь самому себе, начало менять цвет. Высветились синим контуры ребра, разорвались, стали растекаться в стороны… Алхимик поймал себя на том, что ему видится бабочка в этой неровной плёнке синевы. Он осадил себя. Просто Эмили доставила ему слишком много хлопот, вот и чудится всякая дрянь…

Алхимик, сохраняя на лице натужную улыбку, с затаённой тревогой всматривался в меняющуюся поверхность зелья. Но прошло несколько страшных минут, и из центра начал расходиться вожделенный пурпур. Королевский пурпур! Контуры проклятой бабочки размылись, как теряют свою форму облака в небе, и ты уже не понимаешь, как минуту назад видел в этом расплывчатом силуэте напугавший тебя символ. И когда зелье стало монотонно пурпурным, Алхимик бросил в котёл волосы предназначенной в жертву. Не долетев до поверхности жидкости, они искристо вспыхнули и, словно нити расплавленной меди, исчезли в сверкающем пурпуре. Алхимик повернулся к Салли. Торжество распирало изнутри — так и хотелось его с кем-то разделить. Она поняла — сжала упрямо губы, сузила наглые глаза. Но на каждые стиснутые зубы найдётся отмычка. Слово или лезвие.

— Всё готово, моя Королева. — С издевательской почтительностью он изобразил поклон. Пародией на свои прежние манеры. Слишком долго он за ней увивался — внезапная злоба и жажда отомстить за унижение и подчинённое положение ударили в голову. — Ваше зелье забвения. Уверяю, ты забудешь всё.

— Что это?! На самом деле? — Алхимик с удовольствием отметил, как дрогнул её голос. Тёмная королева боится своего верного друга?

— То, что ты так жаждала получить — избавление от снов о прошлом. С небольшими побочными эффектами. — Он взял два заранее подготовленных кубка и наполнил их зельем. — Выпьешь сама или мне придётся тебе помочь? — Угроза в голосе не ускользнула от Тёмной — пока ещё тёмной — хорошо. Её глаза расширились, и она неосознанно подалась назад, беспокойно оглядываясь. "Всё ещё веришь, что тебе кто-то или что-то поможет?"

Алхимик с жадностью впитывал её образ единственным глазом. Терпкое знание — это в последний раз — придало особую сладость моменту. Измученно прекрасная. Трогательно непокорённая. Возмутительно бесстрашная. Тёмная. Светлая. Тёмная…

Салли безнадёжно крутанула запястьем — скорее обозначила, чем сделала настоящее движение, как будто уже отчаялась. Что-то толкнуло Алхимика в грудь. Несильно, но и такого ещё не должно было быть! С вербеной, с тем, как она вымотала себя схваткой… Надо спешить.

Алхимик быстро и резко поднёс бокал с зельем к губам Салли, вынуждая её сделать глоток. Она дёрнула головой, отвернулась. Жидкий пурпур двумя струйками стёк по подбородку, оставил неровные дорожки на шее… На голубой коже он смотрелся почти фиолетовым, как разбавленные чернила. "Не сдастся она", — с досадливым восхищением подумал Алхимик. Он бы мог применить силу, прямо сейчас. Но отказать себе в удовольствии в последний раз обмануть свою королеву?..

— Я могу избавить тебя от тьмы, — вкрадчиво прошептал он над самым её ухом.

Слова достигли цели. Салли громко вдохнула и посмотрела на него почти с надеждой.

— Избавить от тьмы? Как?.. — Она взглянула ему в лицо, потом на бокал в его руке. Надежда и недоверие сменились пониманием. — Ты хочешь забрать тьму себе. Стать тёмным властителем. Вот, что это за рецепт. — В голосе прозвучала горькая усмешка. — Поэтому ты преследовал меня все эти годы… — Она прикрыла глаза, беззвучно шевельнулись губы. Не стала проговаривать очевидное и сыпать обвинениями? Ну и умница. Он всегда терпеть не мог истеричек.

— Так что? — Алхимик приподнял бокал, словно предлагая тост.

— Нет, — спокойно ответила Тёмная королева.

— Нет? — Проклятье, он уже почти поверил, что она поддалась на уловку.

— Если это нужно тебе… Я говорю — нет.

— После всего, что я для тебя сделал?

— Особенно после всего, что ты мне сделал. — Ему показалось, что по краям её зрачков прошла рябь — по его собственному телу пробежала противная дрожь. Нет времени на эти расшаркивания!

— Что ж… У тебя был шанс принять свою чашу с ядом достойно. — Алхимик одним точным движением сжал нос Салли. Хорошо, что и нежить вынуждена дышать. То ли застарелый рефлекс, то ли закон потустороннего мира.

Несколько секунд она ещё сопротивлялась. Но потом губы раскрылись, и зелье отравленным поцелуем влилось ей в рот. Алхимик не отпускал её, пока она не проглотила. Без свойственного ему изящества, зато действенно.

Салли закашлялась и попыталась выплюнуть зелье, но было уже поздно. Алхимик, не выпуская из поля зрения её сверкающие ненавистью глаза, взял свой бокал. Пусть и возникла у него неприятная ассоциация с тем моментом, когда он случайно выпил отравленное вино, он быстро осушил бокал. Зелье куснуло за язык и колючей многоножкой ушло внутрь. Всё.

Чувствуя странную деревянность во всём теле, Алхимик шагнул к Салли и опёрся руками о её ложе. Ему казалось, что их глаза пульсируют в унисон. Зрачки Тёмной сужались и расширялись — словно дышали. И он прерывисто вдыхал и выдыхал, следуя за этим ритмом. Её лицо, шея, руки казались вытесанными из светящегося голубого льда. Черты истончились и поплыли — как и всё в пещере. Зато волосы обрамили лицо пылающим ореолом. Чёрные пряди, как змеи, шипели и извивались, пока не издохли. И сквозь полупрозрачную плоть Королевы Алхимик увидел желанный сгусток тьмы у неё в груди. Шипастый клубок, ежесекундно меняющий очертания, выбрасывающий тонкие нити-миазмы. Такой… Красивый. Как экзотический цветок. Небывалый, словно росток на сухой ветке. Шелестящий слова, которые Алхимик так жаждал слышать в своей голове.

Он протянул руки. Плоть Салли остановила их не более, чем водяная завеса. И пальцы коснулись живой тьмы. Будто сотни ледяных иголок проткнули кожу, но Алхимик не разжал пальцев и даже не поморщился. Слишком давно… С самого детства он откуда-то знал, как это будет. Медленно, осторожно он потянул. Клубок сделался плотнее, усилился многоголосый шёпот… Но он покидал тело той, которая так и не смогла оценить бесценный дар по достоинству! Несколько наполненных шелестом и вибрацией мгновений — словно через руки шёл ток с большим напряжением — и Алхимик остался наедине с тьмой, своей тьмой. Больше никого лишнего между ними! Только он и… С хриплым придыханием Алхимик прижал шар к груди. Лишь сейчас он заметил, что и сам как будто стал просвечивать. Салли потянулась было всем телом вслед за своей сердцевиной… Но потом бессильно упала назад, словно лопнула последняя нить, которая приводила её в движение.

А тьма вливалась Алхимику внутрь, как охлаждающее зелье, которое он варил от ожогов Салли… Теряла форму, растекаясь по всему телу. Пронзала шипами, ввинчиваясь в каждую кость, в каждую мышцу… Алхимик не выдержал — застонал, обхватил себя руками. Боль пройдёт, никто не обещал, что перенос — приятная процедура… Тёмная магия вообще редко бывает приятной даже для того, кто ею управляет. Какие гримасы корчила Уже-не-тёмная, когда слушала нити… Но это того сто́ит.