Тёмная королева Самайна

Глава 16. У порога

Примечания:

Не хотела выкладывать ничего до написания финала, но не выдержала)

--------------------

Финис не находил себе места. Пытался работать, но, когда понял, что перечитывает письмо в восьмой раз, а смысл уловить не получается, вздохнул и со стуком захлопнул ноутбук. Может же он, в конце концов, заболеть… Сейчас все болеют и смотрят друг на друга со скрытой тревогой и подозрением.

Готовый рисунок Эмили висел на стене, наспех посаженный на двухсторонний скотч, — один угол выше другого. Стремительность и точность линий — как будто отражение их краткой и яркой встречи. Давно Финис не ощущал такого вдохновения, давно рука так уверенно не водила по листу, не боясь ошибиться. Совсем как в юности. А теперь этот рисунок — всё, что у него осталось. Другие Эмили унесла в потусторонний мир, впрочем их не жаль. Не нашёл Финис и детского рисунка своего племянника с Джеком-Сантой. Зато осталось совместное фото с Джеком…

Финис осознал, что смотрит в одну точку в центре портрета, только услышав знакомый лай. Не сразу сообразил, что́ это значит. А когда до него дошло, вскочил, опрокинув стул. Зиро! Он же исчез вскоре после ухода Эмили и ведьмы! А теперь как ни в чём ни бывало парит за окном.

Финис поспешно распахнул ставни. Зиро мог бы проникнуть и сквозь них, как путешествовал из одного мира в другой, но у них так было не принято. Умный пёсик!

Зиро залетел в комнату.

— Хороший мальчик! — Финис почувствовал почти такую же радость, как тогда, когда убедился, что потусторонний мир существует.

Но Зиро невидяще пролетел по комнате, петляя, как пьяный.

— Что с тобой?.. — опешил Финис. Он никогда не видел, чтобы призрак так себя вёл.

Зиро жалобно тявкнул. Финис коснулся его прохладной зыби. Бред, но, кажется, Зиро дрожал. Нос-тыковка неровно пульсировал, как в лихорадке. Щупальца тревоги скользнули по груди Финиса. Но вместе с тем — и волнующего предвкушения, такого, с каким мальчишки мечтают о приключениях. Мир за гранью не простился с ним?..

Финис провёл ладонью сквозь тело Зиро, и пальцы встретили какие-то крупинки. Что это? Финис сжал одну и поднёс к глазам. Какая-то трава… Зиро заскулил. Финис прищурился. Странно, что трава застревает в призраке…

— Знаешь, — проговорил он медленно, — мне кажется, тебя давно никто не вычёсывал.

И сам удивляясь нелепости происходящего, Финис взял со стола расчёску и в несколько движений вытащил из Зиро всё травянистые вкрапления.

— Лучше? — спросил он с улыбкой.

Зиро с воодушевлением тявкнул, и даже нос-тыковка засиял ярче. Хороший знак! Финис осторожно снял травинки с расчёски и сложил в ту самую колбу, которую в сердцах швырнула Эмили. Может, пригодится. Всё-таки привет из того мира…

— Ну, и что там с тобой произошло? — поинтересовался Финис у пёсика. Конечно, ответа он не ждал. Но ощущение внимательного собеседника Зиро умел создавать прекрасно.

А тот вдруг заволновался. Увидел на электрокамине фотографию Финиса с Джеком и испустил такой редкий для себя тоскливый вой. Прозрачные уши уныло повисли.

— С Джеком беда? — с тревогой спросил Финис.

Зиро крутанулся на месте и зарычал.

— А Эмили?..

Призрак вдруг попытался схватить Финиса за край свитера и устремился к выходу.

— Ты хочешь, чтобы я шёл за тобой? Туда?..

Но даже Джек много лет не мог попасть домой…

А Зиро вернулся к фото и подцепил его зубами. С совсем лёгкими предметами, сосредоточившись, он так сделать мог.

— Это что, пропуск? — недоверчиво усмехнулся Финис.

Но Зиро уже летел вниз. Финис медлил несколько секунд. Он знал, что́ оставляет здесь — привычную и опостылевшую, хоть и налаженную жизнь в одиночестве. А что встретит его там?.. Но точно что-то, чего он ещё не испытывал. Если он останется сейчас, то будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, это он тоже знал.

С собой — новый рисунок, фото, хэллоуинская колба, английская маска (вновь нажитый рефлекс)... Даже телефон остался лежать на столе. Там, куда его ведут, сети нет. И слава богу… Посомневавшись несколько секунд, Финис открыл потайной ящик и извлёк оттуда пистолет. Голливуд учит, что если выстрелить нежити прямо в голову...

Открытые Повелителем тыкв с той стороны порталы снова работали в полную силу. Пока никто больше не покусился на их энергию.

* * *

Хельгамина затихла, скукожившись на полу. Ни движения, ни звука — холодная и безжизненная, как каменная горгулья. Дикий взгляд серо-стальных глаз, и руки Эмили, пытавшейся утешить ведьму, разжались сами собой. Той не нужны её объятия. Она её ненавидит сейчас. Как и весь мир. Но не может же всё быть так…

Эмили кинулась к окну — почти упала на подоконник. Там, внизу, ветер шевелил обгоревшую одежду павших и заметал их листьями, создавая иллюзию жизни. Эмили смотрела долго. Вот сейчас, кто-то из них шевельнётся… Вздохнёт, откроет глаза… Или глазницы.

Не в силах выносить груз убывающей с каждой минутой надежды, Эмили тихонько взялась за обесточенный кабель. Никто её не остановил. И тогда она, ежесекундно рискуя сорваться в своём длинном, не предназначенном для такого платье, сползла вниз. Боль в ране туманила взгляд, и Эмили схватилась рукой за стену башни, чтобы прийти в себя. Можно было бы выйти через дверь, но она не хотела просить.

Сперва она подошла к Зельдаборн. С содроганием перевернула её на спину… И в ужасе отпрянула. Неведомая голубоватая энергия, выходившая из того гудящего шара, довершила то, что не успело сделать проклятие Баркиса. Ведьма… Наверное её бы не узнала даже сестра. Практически прах… Рассыпающийся от чужого дыхания.

От башни раздался пронзительный крик — это Хельгамина всё-таки встала и теперь летела к земле тем же путём, что и Эмили. И через три секунды она уже стояла рядом. Эмили отошла, давая возможность сёстрам проститься.

Она долго не решалась приблизиться к поверженному Повелителю тыкв. Неужели и он теперь только ещё сохранивший форму пепел?.. Эмили с трудом пересилила себя и тронула его за плечо. По крайней мере, оно было твёрдым. Джек лежал, разметав руки, и длинные почерневшие пальцы были хищно скрючены, словно ещё сжимали провод и запястье врага. Но череп смотрелся целым, его просто присы́пало землёй и вездесущими листьями! И Эмили, собравшись с духом, тихонько позвала:

— Джек… — Ничего. Она позвала громче: — Джек!

Он весь содрогнулся, словно выпуская из себя последние разряды.

"Салли" — услышала Эмили не то вздох, не то хрип. Конечно, а чего она ожидала? Наверное, последнее, о чём он думал до… Но по крайней мере, он жив, хотя ему досталось гораздо больше, чем несчастной Зельдаборн.

— Хорошо, что моя сестра погибла не зря. Хотя ей всё равно оставалось не больше пары дней. — Это Хельгамина подошла сзади, да так неслышно, что Эмили вздрогнула. Лицо единственной теперь ведьмы Хэллоуин-тауна походило на бесстрастную маску. Только несколько частичек пепла прилипло к щекам в тех местах, где они увлажнились.

— Вы… — несмело начала Эмили. — Я очень...

Хельгамина жестом оборвала её.

— Алхимик выжил.

Джек словно не слышал. Не сменил позы. Невозможно было понять, в сознании ли он или снова блуждает где-то за гранью потустороннего мира. Не распознать, куда направлен взгляд. Поэтому, когда он отчётливо произнёс: "Что бы ты выбрала: Рождество или День Святого Валентина? Я предлагаю Рождество!" — Эмили от неожиданности отдёрнула руку. Он улыбнулся — отстранённо и страшно. Эмили с ужасом смотрела на этот оскал. Ей вспомнилась Джуэл, которая день ото дня всё больше теряла разум… А Джек будто вернулся в прошлое, и злополучные годы стёрлись из его памяти.

Хельгамина опустилась на корточки и пощёлкала пальцами перед лицом Повелителя тыкв. Эмили ожидала худшего — на Джуэл она уже насмотрелась и убила не один час, пытаясь достучаться до потерявшей рассудок. Но взгляд Джека, на удивление, быстро обрёл осмысленность. Он вздрогнул ещё раз, очень сильно, согнул и разогнул застывшие пальцы. И прежде, чем он задал первый вопрос, Хельгамина чётко ответила, словно доложила:

— Где Салли, мы не знаем. Алхимик сбежал. Зельдаборн погибла.

Джек перевёл взгляд на Эмили, словно прося её опровергнуть жестокие слова. Эмили опустила глаза.

Джек прикрыл глазницы и ещё некоторое время лежал неподвижно, словно осмысливая всё, что тут произошло. Но когда попытался встать, то не упал, только покачнулся. И в первую очередь подошёл к тому месту, где лежала Зельдаборн.

Хотя та и любила последние дни порассуждать о пышных похоронах, на которых три аккордеона порвут, погребать здесь было практически нечего. Фигура постепенно теряла объём — ветер вымывал частички праха из одежды, унося их в далёкие края, играя и куражась.

— Может, донесёт до огнерождённого ясеня к Эостре… — прошептала рядом Хельгамина. Присела и взялась за остатки мантии. А потом тряхнула разлетающуюся материю изо всех сил — пепел взметнулся тёмным облаком и, оседлав ветер, полетел куда-то ввысь… Эмили показалось, что она видит очертания ведьмы на метле, которая на прощание махнула им рукой. Джек обнял Хельгамину за плечи, но она и тут не дрогнула — осталась стоять, прямая и словно закаменевшая, с сухими глазами и тонкой линией сжатых губ.

Они постояли ещё немного, осознавая, всё ещё не веря. Эмили понемногу начала дрожать. От холода, от потрясения, от вновь разнывшейся раны…Она общалась с Зельдаборн немного, но погибшая ведьма успела занять в небьющемся сердце тёплый уголок… Как и Джуэл, о которой опять все забыли. Только неуклюжее существо Гарик иногда стирало испарину с её бледного широкого лба.

Джек так и стоял с Хельгаминой, и Эмили даже начала подозревать, но он держится за неё, чтобы не упасть. Растрёпанные и обгоревшие фалды его фрака развевались на ветру, как паруса корабля-призрака. Эмили хотелось вернуться в башню, спрятаться от ветра, но почтительная благодарность заставляла стоять рядом с хэллоуинцами. Это же за ней, седьмой невестой, пришёл сюда Баркис! И конечно, добился бы своего, если бы не самоотверженность Джека и Зельдаборн. Сообразительность Дока. Помощь Хельгамины. Снова хэллоуинцы рисковали из-за неё, хотя она им вроде бы чужая. А теперь… Эмили заставила себя посмотреть на пепелище, где лежала Зельдаборн, на чёрные пальцы Джека (он лишь чудом остался жив!), на окно лаборатории, где мучилась лишившаяся личности Джуэл… И отданное ребро показалось ничтожной мелочью. Эмили готова была… Но что она может сделать? Такая жалкая и беспомощная, что это её постоянно приходится спасать… И уже не против изворотливого, но вполне обычного мертвеца Баркиса, которому она выбила глаз пальцем, а против настоящего тёмного властелина. Она не должна чувствовать вину за него. Но почему-то чувствует, словно это именно она виновата, что он испортил послежизнь стольким жителям этого места. Ведь она знала его с детства и могла бы предотвратить… Да что там, она и за себя-то не могла постоять! Даже перед Люсиль. Мысли закружились в привычном колесе страхов.

Неужели той удалось упокоиться?.. Но душу своей старшей сестры Эмили никогда бы не попросила Джека призвать. Теперь, познакомившись с тьмой, она поняла многое. И отдала бы каждый год из не прожитых ею лет, чтобы больше никогда не встретиться ни с Люсиль, ни с тьмой.