Операция «Оверлорд»

2

ПЕРЕВАЛ ПАТИНАШ

ДАКСКИЕ ГОРЯЧИЕ ИСТОЧНИКИ

РУМЫНИЯ

Черноволосая женщина молча стояла в дверном проеме, прислонившись к каркасу ветхого дома с соломенной крышей. Ее поза была расслабленной и неподвижной, руки скрещены на груди. Она наблюдала за крупным мужчиной вдалеке, когда он сидел у подножия перевала, глядя на долину далеко внизу. Летний воздух стал теплее, и цветы на перевале расцвели множеством красок, которые обычно поднимали ей настроение — за исключением прошлой недели, когда яркая жизнерадостность цветов терялась среди все усиливающегося штормового фронта, который, как она чувствовала, скользит по ней.

Капитан Карл Эверетт казался довольным, за исключением его чувств, когда ночь начинала опускаться на перевал Патинаш. Это было в те моменты, когда его прошлая жизнь вторгалась в мягкую и любящую жизнь, которую он избрал эти последние три месяца. Женщина любила Карла и знала, что на ее чувства отвечают взаимностью. Но она также знала, что та же самая любовь в конечном итоге заберет жизнь прямо у мужчины, в которого она влюбилась. Он не был пастухом овец и не был фермером, и она была бы полной дурой, если бы думала, что он удовлетворится этим по сравнению с жизнью, которую он вел всего несколько месяцев назад. Его дух тонул здесь, в Румынии, и она это знала.

Аня Корвески была одна в месте, которое когда-то было шумной деревней, а теперь опустело, за исключением молодой пары, которая думала, что может оставить свое прошлое позади и отправиться в будущее, где нет убийств и уловок. Аня не скучала по своей прежней жизни в Моссаде, но знала, что Карл медленно начинает распадаться на части. Он чувствовал, что оставил все свои обязанности позади; это разрушало то счастье, которое они оба нашли вместе. Она знала, что капитан нежно любит ее, но чувствовала, как он постепенно ускользает.

— Раньше я никогда не смог бы подкрасться к тебе сзади, если бы ты не снесла мне голову из спрятанного пистолета.

Улыбка Ани медленно погасла, когда она услышала голос позади себя. Повернувшись лицом к мужчине, она взвела курок девятимиллиметрового пистолета и похлопала им по голой ноге. К ней вернулась улыбка.

— Я вижу, ты не потеряла свою тонкую природу и способность чувствовать запах крысы.

Мужчина был одет в коричневую одежду и рабочие ботинки. Его шляпа-кустарник выглядела до смешного неуместной, как и большой портфель, который он держал в правой руке. Люди, с которыми он пришел, рассредоточились позади него и с тревогой наблюдали за опустевшей деревней.

— Я бы не стала называть вас обязательно крысой, генерал, скорее нежелательным вредителем.

— Тронут, майор, тронут.

Аня закрыла глаза при упоминании ее ранга в Моссад.

— Как вам хорошо известно, генерал Шамни, это больше не мое воинское звание. Меня теперь зовут Корвески, как и Вас. — Она принюхалась, как будто ей в ноздри ударил неприятный запах. — Или так было раньше.

Генерал Авис Шамни — в своей нелепой одежде для сафари, закрывавшей его большое и круглое тело, — улыбался самому умному агенту Моссада, которого он когда-либо производил. Он протянул руку, а его глаза смотрели на пистолет в ее руке. Она опустила его, а затем отказалась от рукопожатия.

— Что вам нужно, дядя? — Она подошла к старому столу, который раньше принадлежал ее бабушке, и положила пистолет. Она повернулась и посмотрела на своего бывшего командира Моссада, элитной израильской разведывательной службы.

— На самом деле, — сказал он, опустив руку, — то, что я пришел, касается твоего американского друга. — Он подошел к открытой двери и увидел Карла Эверетта чуть ниже входа на перевал, который чинил небольшой забор. Он снова повернулся к своей племяннице. — И таким образом, косвенно, тебя.

— Дядя, я не вернусь в Моссад. Я больше ему не принадлежу, мое место здесь.

— Здесь? — Шамни окинул взглядом бывший дом своей старшей сестры. — Моя дорогая, это место теперь стало частью истории. Оно возвышается над провалом, который когда-то должен был стать румынским Лас-Вегасом, но теперь лежит в руинах, его злое семя возвращается на землю. — Он посмотрел вниз на гору через открытые деревянные ставни окна и увидел далеко внизу лежащие в руинах отель «Край света» и курортное казино. Ближе были остатки туристической достопримечательности, Замка Дракулы, от которого остался только его фундамент после того, как он был разрушен три месяца назад.

— Это что-то вроде дома, генерал. Гораздо больше, чем Израиль.

— А, я вижу. — Генерал открыл портфель и вытащил фотографию мужчины. Он протянул его Ане, которая изо всех сил старалась не обращать внимания на подношение. — Этот мужчина не кажется тебе знакомым?

Аня выглянула в окно и увидела, что Карл начал спуск с горы, направляясь в ее сторону. Затем Аня повернулась и посмотрела на черно-белую фотографию, не дотягиваясь до нее. Мужчина на фото восемь на десять был худым, и, похоже, у него редеющая шевелюра. Она ухмыльнулась, когда заметила, что у мужчины бакенбарды почти доходили до линии подбородка.

— Ни в малейшей степени. Я его никогда раньше не видела.

Генерал вытащил еще один снимок. — А этот джентльмен?

Аня взяла листок восемь на десять и осмотрела его. Этот мужчина показался ей знакомым, но она не могла его определить. Ярко-оранжевый комбинезон был главной подсказкой; мужчина, кем бы он ни был, был одет в стандартную тюремную одежду. Генерал увидел, что лицо, смотревшее на нее, было ей знакомым, поэтому он решил помочь ей вспомнить.

— Этот человек когда-то руководил крупнейшей в мире фирмой по производству оружия. Его компания была во всем.

Аня постучала по фотографии указательным пальцем. — Корпорация «Центавр»?

— Как говорят американцы, бинго! Верно, это Чарльз Хендрикс II, генеральный директор и председатель. Так и было, теперь он просто федеральный заключенный Хендрикс. — Шамни ухмыльнулся, понимающе дернув густыми усами. — Я бы сказал, спрятанный федеральный заключенный. Видишь ли, Хендрикса на самом деле не существует.

— Я так понимаю, вы объясните мне это до возвращения Карла?

— Этот человек был лишен всех корпоративных активов, его банковские счета были конфискованы, а его производственные подразделения распроданы, затем он был заперт без суда и спрятан в тюрьме Ливенворта не кем иным, как президентом Соединенных Штатов.

Аня почувствовала укол любопытства и тут же ухватилась за это старое исследовательское чувство, но скрыла его от генерала. Она вернула фотографию генералу.

— Хорошо, я вижу, что у вашего увлечения фотографией есть проблемы с качеством, но кроме этого, генерал, какое отношение это имеет ко мне или Карлу?

Шамни улыбнулся и осторожно сел на старый шаткий стул. Кресло скрипело и стонало под его огромным весом.

— Ты рассказала мне историю, когда уволилась с поста в Моссад. Может быть, тебе следовало сохранить свой секрет при себе, но, возможно, тебе повезло, что ты мне рассказала. История, которую ты рассказала мне о твоем американском капитане и его друге, полковнике Джеке Коллинзе, и их поисках убийцы агента ЦРУ — актива, который оказался сестрой полковника Коллинза. По какой-то причине прозвенел звоночек. И тут я вспомнил о человеке, глубоко запрятанном в Лэнгли, который специализировался на грязных операциях. Он возглавлял группу людей, которые искали и конфисковывали новые технологии, предназначенные для возможного наращивания вооруженных сил по всему миру. Этот человек перезапустил одну из самых печально известных групп в истории американских корпораций — Черные команды, более зловеще известные как Люди в черном. И человек, который руководил этим отделом в ЦРУ, и есть этот человек. — Шамни еще раз вытащил фотографию мужчины в уродливом и устаревшем костюме. — Его зовут Хирам Викерс. Он работает непосредственно на, теперь ты понимаешь? не на директора ЦРУ, а на помощника директора по операциям Дэниела Пичтри.

— Я читала, что отношения Пичтри с президентом не так уж и хороши. Насколько я помню, он был против его назначения, но его все равно протолкнули с помощью Спикера Палаты представителей Джайлза Кэмдена».

— Я вижу, ты все еще умеешь читать газеты и запоминаешь отчеты брифингов. — Шамни положил фотографии обоих мужчин в большой конверт.

— Как я уже спрашивала, какое это имеет отношение к нам? — настаивала она, не позволяя израильскому генералу начать один из своих монологов о лояльности и о том, как сильно по ней скучает служба. Она знала, как ее дядя играл в эту игру — он был хорош в этом и очень опытен в получении всего, что нужно для Государства Израиль, любым способом.

— Хорошо, майор, тогда мы перейдем прямо к делу. По мнению разведки и нескольких других отделов Моссада, человек с рыжими волосами является лицом, ответственным за убийство сестры полковника Коллинза, и что этот Чарльз Хендрикс передал ЦРУ, в частности Пичтри, оперативные стандарты и руководящие принципы его несуществующих Черных команд «Центавра».

— Полагаю, у вас есть доказательства, подтверждающие это довольно громкое заявление? — спросила она, когда увидела игру Шамни.

— Ни капли, кроме того, что у нас есть такие люди, как ты, Аня, которые лучше всех в мире анализируют врагов и союзников и умеют складывать два и два. — Он снова улыбнулся. — Кроме того, так уж случилось, что у нас есть агент внутри Лэнгли, который говорит, что этот Хирам Викерс — первоклассный осел, и никто, я имею в виду, вообще никто ему не доверяет.

— И вы думаете, что можете рассказать Карлу об этой вашей догадке и ваших вундеркиндов из Тель-Авива, и он сбежит обратно в старые добрые США, а я обратно к вам в Моссад — вот в чем суть, Дядя?

— Что-то в этом роде, да.

Аня закрыла глаза, поняв, что этот день всегда должен был наступить. Она открыла глаза и увидела, как Карл остановился у главных ворот пустой деревни Патинаш. Она видела его лицо, когда он изучал «Рейндж Ровер», припаркованный на грунтовой дороге. Он перевел взгляд с машины и шофера, молча сидевшего за рулем, затем на небольшой домик и окружающих его мужчин. Он увидел Аню и поднял бровь; она должна выглядеть огорченной даже издалека от того места, на котором он стоял.

— Вы же знаете, что он уйдет, чтобы получить шанс помочь своему другу Джеку найти подлеца, убившего его сестру. Он может даже захотеть вернуться после того, как сделает то, что нужно сделать, — с надеждой в своих словах сказала Аня.

Генерал Шамни встал и подошел к окну, чтобы Карл увидел, кто в гостях. Он положил руку на плечо племянницы.

— Если бы это было в любой другой момент в истории мира, я бы сказал, что да, он вернется к тебе. Но сейчас не время, предназначенное для радости и счастья. Израилю нужно, чтобы все ее дети вернулись домой для того, что нас ждет. — Он держал файл перед Аней, а затем повернулся, чтобы уйти. — Может быть, ты покажешь ему фотографии, а может быть, и нет. — Он остановился, но не повернулся к ней лицом. — Может быть, ты сможешь обмануть его, чтобы он остался. Но файл, который я только что передал тебе, является совершенно секретным, и не более двух десятков человек в мире знают кодовые имена в содержимом. Это, моя дорогая племянница, от него не скроешь. Мы просто уведомляем капитана Эверетта за несколько недель, вот и все. Ему будут переданы официальные распоряжения от военного атташе американского посольства в Бухаресте.