Пир для избранных

Однако виски кольнуло иглами, а громадная туша в тот же миг причудливо подсветилась, раскрывая свои тайны.

В отдельном кармашке колчана Грешник держал две стрелы, к которым ни разу за весь бой не прикоснулся. Их где-то раздобыл Бес, и стоили они не как крыло от «Боинга», а как добрая половина авиалайнера. Потому что в описании обещалось, что они лобовую броню бронетранспортёра прошьют, как картон, после чего наконечники в заброневом пространстве устроят небольшие взрывы. Ущерб от них сопоставим с тем, что причиняют гранаты для подствольников. Таким образом, получалось, что боеприпасы эти одноразовые, на поле битвы искать их после применения не следует.

Как бы ни рыдала жаба, а придётся потратиться. Подсветка показывала, что обычными стрелами смертельно навредить сложно, но можно, вот только для этого надо поразить монстра в крохотную область между макушкой и темечком. Такое возможно, только если работать сверху. Для Прорыва расстояние великовато, а позиция Грешника на одном уровне с головой твари, так что этот вариант отпадает.

Все прочие возможности подразумевали глубокое поражение копьями или чем-то наподобие. То есть требовалось не просто попасть в уязвимую точку, а запустить сталь поглубже в тело. И глубины там, увы, такие, что требуется оружие повесомее стрел.

Но это справедливо, если брать обычные стрелы.

В короткий полёт отправилась необычная. Дистанция смехотворная, цель до сих пор сражалась с путами, и Грешник попал идеально. Подсветка от исследования всё ещё работала, и удалось во всей красе разглядеть, как наконечник легко прошивает складки толстенной кожи, пронзает мясо, втыкается меж шейных позвонков, после чего исчезает, окрашивая всё вокруг в тревожно-красные оттенки.

Голова, лишившись опоры, неестественно свесилась набок, телефон неистово завибрировал, туша начала заваливаться на разбегающихся участников и дружественных туземцев, до последнего пытавшихся пронзить её копьями и разнообразными алебардами.

Грешник осклабился, и едва не прозевал стрелу. В последний миг успел убрать голову с её пути, высмотрел лучника, отомстил. Затем пришлось прикончить ещё двоих.

Что-то тут не так. Похоже, поразив монстра, он стал приоритетной целью для всех стрелков. Или его и до этого невзлюбили? Тот супер-невидимка ведь именно к нему пришел, всех прочих по пути проигнорировал.

Снизу тоже нехорошо ревели. Подойдя к краю, посмотрел туда и увидел, как десятки дикарей пытаются вскарабкаться по стенам. Они сложены из необработанного камня с минимальным применением глины, так что достаточно ловкий человек быстро окажется на крыше.

Этих природа ловкостью не обделила.

Лук пришлось отставить. Следующие несколько минут Грешник работал гуанем. Рубил и колол, рубил и колол. Дикари доспехи не использовали, и на крыше оказывались не в один миг, давая возможность по ним отработать. Напрягало лишь их количество, ведь надо успевать лупить по трём сторонам, подлавливая противников в тот миг, когда они только-только показываются на глаза. Нога уже не кровоточила, но она теперь далеко не та, полноценно работать неспособна. Это ограничивало маневренность и отнимало лишние силы.

Очередную голову Грешник не рубанул сразу, потому что появилась она на четвёртой стороне крыши. Там, вроде как, защитники всё ещё удерживают позиции, оттуда дикари ни разу не появлялись. Промешкал, а потом осознал, что над макушкой сверкает крохотный красный огонёк.

Да и рожа знакомая.

Передумав бить, злобно рявкнул:

— Ты совсем рехнулся?! Я чуть башку тебе не снёс!

— Да расслабься, бро! Теперь я с тобой!

Грешник хотел было сказать, что Порнозаец ему здесь совершенно не нужен, потому что мешает вольготно размахивать гуанем. Но промолчал.

Общаться в такой момент (да с таким собеседником) — глупейшее дело.

Дальше пришлось изменить своё мнение. Порнозаяц, вопреки ожиданиям, не стал мешаться под ногами. Заняв позицию за спиной Грешника, он, работая из двух пистолетов, принялся отстреливать дикарей, забирающихся по углам. Именно эти участки тяжелее всего контролировать гуанем. Только ради них то и дело приходилось нагружать подраненную конечность.

Нога теперь отдыхала, а бой стал походить на резню, где у противников ноль шансов. Дикари упорно карабкались наверх, но теперь разбираться с ними получалось без чрезмерного напряжения. Длина гуаня позволяла не сходя с места поражать все участки, кроме тех злополучных углов. Знай себе крутись по сторонам, руби и коли показывающиеся головы. Реже приходилось поражать в грудь, и лишь в единичных случаях в живот.

Ноги враги не показывали.

Не успевали.

Спустя несколько минут поток желающих познакомиться с гуанем иссяк. Нет, врагов всё ещё много оставалось, но на крышу они больше не рвались. Или надоело дохнуть попусту в немалых количествах, или ярость, вызванная гибелью чудовища, поутихла, или переключились на более важные цели.

Третий вариант очень даже вероятен. Грешник, защищая крышу, некоторое время не следил за картиной боя. А она сильно изменились. Участники сумели как-то прикончить тех двух уродов, это могло сильно не понравиться нападающим.

Самих защитников осталось немного — с полсотни держалось на ногах, и неизвестно, сколько тяжелораненых лежит вперемешку с трупами. Уцелевшие сгруппировались на дальней части площади, прикрыв тыл остатками баррикады и устоявшими хижинами, на которых держались последние стрелки. Выжили сильнейшие и опытнейшие, поэтому невеликое число не означало, что дело швах. Строй держали прекрасно, бездарно лезущие дикари гибли пачками.

Однако им вовсе необязательно убивать защитников. По правилам, достаточно находиться на площади, чтобы прочность понижалась.

А так как захватчики теперь удерживали большую часть центра посёлка, дело действительно швах.

Порнозаяц уставился в телефон и сообщил нерадостную новость:

— Двести двадцать шесть единиц. Да что за хрень! Уже двести двадцать четыре! Бро, мы в заднице!

Грешник, ничего не ответив, схватил лук и принялся торопливо опустошать колчан. Он бил без промаха, но врагов сотни и сотни, чтобы самостоятельно очистить площадь нечего и мечтать. Стрел не хватит, их немного осталось, да и работать надо гораздо быстрее.

На крышу вскарабкался дружок Порнозайца. Лучезарно улыбнулся и протянул Грешнику контейнер для боеприпасов:

— Шофёр сказал тебе передать.

Своевременный подарок, но там всего лишь двадцать стрел.

Погоду не сделают.

Порнозаяц тоже это понял:

— Хрень это. Не так надо.

— А как?! — рявкнул Грешник, торопливо хватая контейнер.

Порнозаяц плюхнул на край крыши звякнувший металлом рюкзак, распахнул, указал на содержимое:

— Бро, если пистолеты прокачаны, подключайся. Так быстрее.

— Что быстрее? — не понял Грешник, всецело увлечённый набиванием колчана.

— Да валить так быстрее. Просто стреляй, пока патроны не кончатся. Потом бросай и новые хватай. Перезаряжать их не надо, да и нечем.

Грешник, наконец, обратил пристальное внимание на рюкзак, и увидел, что он забит пистолетами и револьверами, бессистемно сваленными в одну груду. Здесь и массивные шестизарядники времён покорения Дикого Запада, и новейшие модели с навешанными на них дополнительными электронными устройствами.

— Бери-бери, — радостно произнёс Порнозаяц. — С двух рук пали, так быстрее. Леди, ты тоже угощайся. Давайте резко в шесть рук им врежем.

Грешник ухватил пару первых попавшихся пистолетов. Да, товарищ дело говорит, так действительно быстрее. И целиться нет смысла, потому как большая часть площади — сплошная цель. Нужно просто наводиться в правильном направлении, да жать спусковые крючки.

И затрещала стрельба.

Невозможно сосчитать, сколько именно пуль они втроём успевали выпустить за минуту, но явно далеко за сотню. Благо, хватало автоматических пистолетов, с ними процесс ускорялся. Также попадалось оружие с серьёзными патронами, прошивающими тела навылет и поражающими следующие цели. Дикари, дружно напирающие на строй защитников, начали нести колоссальные потери. Очень скоро пришлось начинать целиться, потому что тылы, которые перед началом пальбы плечом к плечу толпились у дома, буквально выкосило.

Напор ослаб, да и союзники не слепые, видели, что за спинами агрессоров будто пулемёт установили. И люди попытались надавить всеми своими невеликими силами.

Грешник потянулся к рюкзаку, но ничего не нащупал.

— Пусто, бро! — воскликнул Порнозаец.

Он, кстати, урвал последнюю пару, и теперь стрелял неспешно, тщательно целясь. На глазах Грешника после одного выстрела упали сразу трое.

Да уж… не только болтать умеет…

Мастер.

Покосившись на лук, оценил количество оставшихся врагов, скривился. Нет, жалкими остатками стрел тут делу не поможешь. Попытался перенести вес тела на подраненную ногу. Неприятное ощущение, но вроде держит. Накинул щит, ухватил гуань, прыгнул вниз, в полёте замахнулся.

Удар. Разваленная на две половинки голова. Прижался спиной к стене, парой взмахов расчистил пространство перед собой. И заработал, используя всю длину оружия. Рубил и резал, рубил и резал. Практически не колол, потому как это долго, и поражает лишь одну цель.

Незащищённые тела для гуаня то ещё лакомство. Главное, простор дайте, и мясом он хозяина обеспечит.

Простор был. Потери у дикарей колоссальные, тылы поредели.

Поначалу почти исключительно по спинам работал. Но враги быстро очухались, начали разворачиваться. Пытались прикрыться своими унылыми щитами, но гуань разносил их, будто ветхую бумагу. Перед Грешником быстро образовался полукруг, в который никто не рисковал зайти. Теперь приходилось прыгать туда-сюда, доставая тех, кто не успевали отступить. Результативность снизилась, но зато после одной из таких атак получилось прорваться до напирающих навстречу защитников.

Выкосив последний ряд дикарей, Грешник, остановился перед залитыми кровью смертельно уставшими людьми:

— За мной!!! Спину мне прикрывайте!!!

И развернулся, замахиваясь гуанем.

Агрессоров всё ещё много оставалось, но это относительно. Они потеряли минимум три четверти состава, плюс хватало серьёзно раненых. Мясорубка, только что устроенная в тылу, похоже, стала последней каплей. Что-то в их душах надломилось. На Грешника смотрели с неописуемым ужасом, пятились от него, даже не думая принимать бой. А он не мог быстро рвануть вслед за врагами по двум причинам: нога не позволяет, плюс держит центр строя защитников.

Он стал остриём клина, что шаг за шагом врезался в остатки атакующей орды. Толпа перед Грешником рассекалась и выдавливалась прочь с площади.

Да-да — нападающие начали отступать. Сначала неторопливо, нехотя, а дальше всё быстрее и быстрее. И вот уже толпа рассыпалась, сплочённости больше нет. Каждый сам за себя, всякий норовит юркнуть к ближайшей улочке, или промчаться по руинам хижин напрямик.

К окраине потянулись.

Грешник было бросился вслед, торопясь прикончить ещё кого-нибудь. Но нога, последние минуты старавшаяся не показывать, как ей нехорошо, предательски подломилась. Категорически отказалась держать хозяина.