Пир для избранных

Углядев сверху не усидевшего в укрытии Шофёра, Грешник прижал руки рупором к лицу и крикнул:

— Жерди! Забивайте их вокруг столба и рубите, чтобы острый срез оставался! Этот столб с чучелом надо беречь!

Шофёр на это лишь руками развёл.

Ну да: ни времени нет, ни инструментов, ни наплыва желающих подчиняться тому, кто сам не рвётся работать.

А нет, вон, один, услышал и понял, что мысль не пустая. И начал споро махать своим немаленьким топором, используя его вместо молота. Им же заострял наспех вбитые обрезки жердей.

Вряд ли что-то приличное успеет устроить, но пускай старается.

Грешник уставился вдаль. Там, во мраке, кричали уже опасно-близко, и в кромешной тропической тьме проглядывалось движение. Казалось, на посёлок надвигалась пенящаяся волна, позади которой там и сям переменчиво мерцали светлячки.

И волна немаленькая, и светлячки никакие не светлячки, а факелы в руках убийц.

— Четыреста четыре единицы осталось! — прокричал Шофёр. — Ребята, надо продержаться! Покажем им!

Некоторые на крик ответили одобрительно, но именно что некоторые. Почти все участники были и до этого морально оглушены из-за случившегося, а ор сотен или тысяч приближающихся врагов придавил их окончательно. Местные жители, часть которых тоже присоединилась к намечающемуся побоищу, и вовсе помалкивали, потому как вряд хотя бы слово поняли, да и напуганы ничуть не меньше.

Присев, Грешник выдернул из настила зажигательную стрелу. По какой-то причине она погасла ещё в полёте, но при этом пакля на вид в порядке, на ощупь маслянистая.

Достал зажигалку. Так и есть, загорелась.

Вскинул лук, спустил тетиву, толком не напрягаясь. Опасался, что полноценный выстрел вновь собьёт с ненадёжной стрелы пламя.

Не сбил. Пролетев по крутой дуге, стрела угодила в то самое едва заметное белёсое копошение, походившее на пену, взбитую накатывающейся морской волной. Грешник успел заметить сплошную массу тел, в которой огонёк тут же погас. Даже не понял, попал в кого-нибудь или нет. Но, скорее, да, потому что промахнуться там непросто.

Осознав это, потянулся к колчану и принялся торопливо его опустошать. Стрелы заблаговременно приготовил обычные, не бронебойные. Таких в продаже у неписей повсеместно доступны два вида: с листовидным плоским наконечником, и фигурные — трёхгранные, где каждая плоская грань прилично выпирает и небрежно заточена. И те, и другие отлично работают, когда противники без доспехов, панцирей и крепких шкур. Раны оставляют широченные, жестоко рубят мышцы и внутренности, жертвы валятся от шока, или быстро теряют силы из-за обильного кровотечения.

Вот и сейчас бил вслепую, а телефон теперь не просто трезвонил тревожно, а и частенько дёргался, вибрацией сигнализируя о том, что кому-то прилетело наповал. Может кукловоды награды сразу и не начисляли, но гибель противников фиксировали исправно.

— Какой там счёт, Шофёр?! — крикнул Грешник, набивая опустошённый колчан.

— Триста девяносто пять!

Это как так? Телефон изучать некогда, но он ведь не просто так вибрирует. Да, Грешник мог не успеть убить десятерых, чтобы один балл в плюс прочности заработать, но ведь и в минус никак не мог выйти.

Получается, покуда он стрелял, погибло ещё девять участников и жителей. Наверное, умерли те, кому не повезло в начале, или дикари поймали хитрецов, пытавшихся убраться подальше от проблемного посёлка.

Если ничего не изменится, и пары минут не пройдёт, как поселок лишится четверти защитного потенциала. Затея кукловодов сразу показалась издевательством, а сейчас представляется издевательством изощрённым.

В свете пожаров, полыхавших на окраине, показались первые дикари. Да, предположения оправдались — всё те же старые знакомые. Стилизованные белые узоры на телах, черепа вместо шапок. И, вот уж неприятно, луками вооружены далеко не все. Как и просчитывал Грешник, у одного из десяти или около того. Остальные почти поголовно с копьями и дубинками, иногда с каменными топорами и молотами, очень редко с мушкетами. Примерно половина с убогими щитами из тростника и кожи, даже обычные стрелы с такими справятся.

Грешник заново набил колчан и продолжил. Теперь не наобум работал, а прицельно, и телефон на это реагировал почти непрерывно. В грудь и в голову, в грудь и в голову. Старался бить в скопления противников, поражая впереди бегущих. Те при удачном падении устраивали следующим за ними знатную подножку. То и дело на грохнувшихся валились новые и новые, устраивая завалы, серьёзно осложняющие продвижение.

Но даже в самом лучшем случае это походило на попытки преградить русло горного ручья растопыренными пальцами.

Слишком много дикарей, и набегают они со всех сторон. Как Грешник ни оглядывался, не заметил ни намёка на разрыв в кольце окружения. Да и само кольцо скорее не кольцо, а чудовищно сплюснутый бублик. Если в первых рядах ещё есть свобода движения, задние друг друга локтями задевают, а то и плечом к плечу бегут, впритирку.

— Что там?! — крикнул кто-то из-под стены, опасливо глядя, как Грешник с пулемётной скоростью отправляет стрелы в невидимые снизу цели.

Утешать любопытного не стал, но и смолчать не смог. Душа не позволила.

Ответил негромко, на грани шёпота:

— Жопа там…

Судя по шумихе, что последовала за криком души, услышали прекрасно. Зашевелились куда бойче, стараясь успеть набросать лишнего хлама на хлипкие баррикады.

Парадокс, но не окажись врагов так много, они бы уже добрались до центра. Посёлок пусть и выстроен без тесноты, раздольно, однако на такую толпу торопливых гостей всё же не рассчитан. В теснине улочек дикари и без помощи Грешника устраивали знатные заторы, где напирающие задние ряды стремительно усугубляли ситуацию. Давление живой массы местами оказывалось столь велико, что выдавливало счастливчиков на крыши, и прессовало оказавшихся внизу неудачников до треска костей. Хлипкие хижины не всегда выдерживали, то и дело заваливались. Толпа пыталась пробраться через них, однако ноги вязли в хламе руин, люди падали, возникала очередная живая баррикада.

— Четыреста два! — радостно крикнул Шофёр.

Гм… Кроме Грешника здесь пока что никто не работает. Вон, на крышу лезут ещё несколько человек, но они ещё не присоединились к обстрелу. А убить столько он бы никак не успел.

Похоже, задавленных в толкучке тоже засчитывают. Причём напор толпы убивает куда быстрее, чем Грешник отстреливает.

Как бы ни безумно вопили нападающие, разум у них имелся. Или не разум, а понимающие командиры. Местами задние ряды остановились, или даже отхлынули. За ними потянулись следующие, ослабляя давление на передних. И хотя на многих участках толкучка пока что не позволяла продвигаться, по некоторым направлениям к центру потекли быстрые ручейки из завывающих дикарей.

Шофёр, забравшись на соседнюю крышу, выругался во весь голос и начал с завидной быстротой щёлкать из винтовки. Рядом тем же самым занялась незнакомая женщина с необычной причёской: крохотный квадрат коротких волос на макушке, и выбритое всё остальное.

Вот к процессу арбалетчик присоединился, затем лучница. Вот с крыши на другой стороне площади стрельба донеслась. Строение там далеко не такое высокое, но по местным меркам надёжное.

— Четыреста шесть! — радостно прокричали снизу.

По мнению Грешника, даже сейчас больше гибло затоптанных, чем от стрел, пуль и болтов. Тут и полусотни лучников вряд ли хватит, чтобы такую толпу сдержать.

Эх, знать бы заранее. Сильно заранее. У него ведь есть уникальная возможность устроить здесь такую оборону, что и вдвое большему войску вряд ли что-нибудь обломится. А уж сколько бы «фрагов» заработал при этом — не счесть.

Хотя нет, неправда.

Кукловоды все сосчитают.

До последней единички.

Эта возможность осталась на побережье: артиллерия и порох с места кораблекрушения. Вот только чтобы вытащить всё это и правильно распорядиться, потребуется немало камней телепортации и прорва времени.

Пустые мечты…

Дикари тоже лезли на крыши. Но если поначалу их туда толпой выдавливало, неуправляемо, сейчас некоторые занимались этим целенаправленно. Там и сям сверкнули пороховые вспышки, взметнулся дым, засвистели стрелы. Девушка, только-только забравшаяся наверх и вставшая с луком наизготовку, с криком упала, схватившись за грудь.

Грешник рефлекторно поджал колени, чуть присел. Щиты — это надёжно, однако ответный огонь серьёзный, игнорировать его инстинкт самосохранения отказывается.

Да и надолго ли их хватит, тех щитов, если хотя бы половина вражеских стрелков возьмутся именно за Грешника?

Пришлось прекратить создавать помехи тем, кто бегали внизу. Всё внимание переключил на тех, кто взбирались на крыши. В первую очередь обрабатывал владельцев мушкетов. Луки у дикарей дрянные, а вот тяжеленные пули и увесистая картечь способны самым серьёзным участникам навредить.

Посёлок невелик, освещение от пожаров достойное, а мишени почти неподвижные. Грешник снимал одного дикаря за другим с рекордными скоростями. Такое у него лишь в тире на стартовой площадке выходило. Здесь даже со скорпионами не так вольготно работал, потому что хитин у тварей прочный, не везде поддавался. Да и бить старался не куда зря, а туда, где смерть гарантирована. А тут целься в грудь, или в живот — такой стрелой без разницы.

И так, и так надёжно из строя выводишь.

За минуту уходила пара десятков стрел. Можно и ускориться, дури в руках много, но разгон сработает лишь на короткий срок. Увы, колчан не бесконечный, а использовать контейнеры напрямую неудобно. Приходится прерываться, извлекать из них всё содержимое, после чего продолжать. И, как ни коротки эти паузы, вновь принимаясь за дело Грешник то и дело замечал, что ситуация успела серьёзно поменяться.

В худшую сторону.

Как ни мешали друг другу дикари, как ни путались в лабиринте улочек, но вот из одной, наконец, выплеснулся орущий поток. К баррикаде выплеснулся. Точнее — к жалкой полоске хлама, наваленного между хижинами.

С баррикады полетели пули, стрелы, болты, дротики, метательные ножи и звёздочки, камни из пращ и просто булыжники, запущенные с рук обладателями навыка «Подручные предметы». Поток смертоубийственных предметов оказался столь мощным, что самых прытких агрессоров смело в одно мгновение.

Но остальных случившееся ничуть не обескуражило. Атакующие походили на берсерков, перебравших мухоморов. Никто и не дёрнулся назад, поток не иссяк и не застопорился, к баррикаде выскакивали всё новые и новые размалёванные дикари. Тут же, впрочем, падая.

Не прошло и минуты, как завал тел сравнился с баррикадой по объёму, а там и превзошёл. И тут обстрел начал резко стихать. Кто-то колчан израсходовал, а у кого-то патронов всего ничего при себе имелось. А тех же метательных ножей и дротиков у защитников много быть не может.

Отдельные дикари теперь перебирались через баррикаду с ходу, никем не остановленные. За ней их встречали предсказуемо-неласково, но чем дальше, тем таких счастливчиков становилось больше, нагрузка на защитников стремительно возрастала. Плюс дикари начали забираться на крыши хижин по краю площади, и тамошним стрелкам приходилось отступать или браться за оружие ближнего боя.