Раздражающие успехи еретиков

— Конечно, ваше величество, — сказал капитан Жирар и поклонился своему монарху. Жирар был повышен до своей нынешней должности после ранения в бою, когда служил первым лейтенантом на борту последнего флагманского корабля Кэйлеба. Он тоже слишком хорошо представлял, каково это должно быть на борту этих разбитых батарей, и по выражению его лица было очевидно, что он полностью согласен с решением Кэйлеба, когда кивал своему офицеру связи, который стоял рядом, ожидая инструкций.

— Вы слышали его величество. Подайте сигнал к прекращению.

— Есть, есть, сэр. — Лейтенант коснулся своего плеча в знак подтверждения, затем начал отдавать собственные приказы.

Когда сигнальные флажки начали подниматься по фалам, Кэйлеб обернулся к все еще поднимающемуся столбу дыма там, где взорвалась батарея, и поморщился.

— Я бы хотел, чтобы мы ошибались в изобретательности Гектора, — сказал он. — Если ему удалось придумать что-то подобное, чтобы защитить Дейрос, что он придумал для одного из своих главных портов?

— Вероятно, больше, чем мы хотели бы иметь, если бы не было крайней необходимости, — ответил Мерлин.

— По крайней мере, его проблемы с логистикой должны быть более сложными, чем наши, хотя бы из-за проблем с боеприпасами, ваше величество, — отметил капитан Жирар, и Кэйлеб хмыкнул в знак согласия.

Королевский чарисийский флот стандартизировал вооружение своих галеонов задолго до того, как он стал имперским чарисийским флотом. Такие корабли, как «Эмприс оф Чарис», имели новейшую артиллерию, которая на самом деле была немного легче, чем орудия, которые Кэйлеб брал с собой на риф Армагеддон и пролив Даркос. Перед прошлогодней кампанией у Эдуирда Хаусмина и барона Симаунта не было другого выбора, кроме как использовать существующие кракены в качестве стандартного артиллерийского орудия. Они уже были самым близким к типовому тяжелому орудию, которым мог похвастаться флот, потому что их было достаточно, чтобы дать флоту полезный начальный запас, как только Хаусмин придумал, как добавить цапфы.

Но хотя это был единственный практичный выбор, по нескольким причинам он был не тем, чего на самом деле хотел Симаунт. Самой большой проблемой было то, что «стандартный» кракен, в отличие от более крупного и длинного «великого кракена» или «королевского кракена», был задуман как сокрушительное оружие сравнительно близкого действия. Даже с новым порохом относительно короткая длина ствола уменьшила скорость и дальность ядра, что привело к соответствующему снижению точности на больших дистанциях. Кроме того, когда Хаусмин рассверлил стволы, чтобы стандартизировать их и уменьшить влияние ветра, ему пришлось использовать более тяжелые ядра, чем хотел Симаунт. Барон экспериментировал с несколькими различными массами ядер, пытаясь найти наилучший баланс между силой удара и скоростью, с которой человеческие мышцы могут заряжать оружие. Особенно устойчивой скоростью, с которой они могли заряжаться. Эти эксперименты показали, что даже незначительное уменьшение массы ядра существенно помогло бы, поэтому он и Хаусмин разработали несколько другие модели и приняли их на вооружение, как только они начали производить совсем недавно отлитое оружие.

Оружие новой модели имело более длинные ствольные трубы, но у них также были уменьшенные отверстия, поэтому они весили не больше, чем старые пушки. Это изменение не имело большого значения в том, что касалось карронад на верхней палубе, но оно дало гораздо более длинным и тяжелым орудиям главной палубы большую начальную скорость и поражающую силу, несмотря на уменьшение веса каждого ядра почти на восемь фунтов.

Конечно, у этого изменения были и свои недостатки. Наиболее заметным из них было то, что это привело, по крайней мере, к некоторым сложностям с боеприпасами, поскольку на старых галеонах все еще устанавливались их оригинальные переделанные кракены, боеприпасы которых не были взаимозаменяемы с боеприпасами орудий, установленных на борту новых судов.

Однако, по сравнению с большинством флотов, боекомплект чарисийского флота был сам по себе прост: Хаусмин и Симаунт остановились в общей сложности на четырех «стандартных» длинноствольных орудиях: «кракен новой модели» с его примерно тридцатифунтовым ядром, восемнадцатифунтовое, четырнадцатифунтовое (специально предназначенное для погонного вооружения, с особенно низким влиянием ветра для повышения точности) и десятифунтовое орудие (для той же роли на борту более легких кораблей). Их «товарищами по конюшне» для карронад были пятидесятисемифунтовые, тридцатифунтовые и восемнадцатифунтовые пушки. Это было огромным улучшением по сравнению с артиллерией «старого образца», которая включала не менее пятнадцати «стандартных» длинноствольных орудий. (Не говоря уже о том факте, что орудия номинально одинакового размера канала ствола часто не могли использовать одни и те же ядра, потому что «дюймы» разных литейных заводов отличались друг от друга вплоть до драконовского введения королем Хааралдом новых официальных стандартов измерения.)

Они стремились еще больше упростить ситуацию, постановив, что на каждом отдельном корабле должны быть установлены карронады и длинные орудия одинакового калибра, по крайней мере, для бортового вооружения. Они были готовы быть немного более гибкими в том, что касалось погонного вооружения, но тот факт, что все бортовые орудия стреляли одинаковыми снарядами, значительно облегчал жизнь как артиллеристам, так и казначею. По крайней мере, на данный момент. Лично Мерлин подозревал, что пройдет совсем немного времени, прежде чем этот аккуратный «официальный список» начнет размываться. По мере развития более специализированных конструкций галеонов и появления дифференцированных фрегатов, крейсеров и линейных кораблей / линкоров соображения максимальной массы и разработанные боевые роли должны были начать диктовать возврат к смешанному вооружению.

Однако стремление корисандцев импровизировать как можно больше орудий «новой модели» поставило их в гораздо менее завидное положение, поскольку у них не было времени на разработку какой-либо стандартизированной таблицы пушечных боеприпасов. Их новые орудия, по-видимому, выпускались не более чем в одном или двух калибрах, но переоборудование с приваркой цапф позволило ввести в строй как можно больше существующих орудий. Одна из плавучих батарей, задействованных против них в обороне Дейроса, очевидно, установила по меньшей мере три, а возможно, и четыре типа орудий разного калибра, что, должно быть, создавало кошмары для человека, ответственного за подбор правильного размера и массы ядра для каждого орудия.

Что, к сожалению, — размышлял Кэйлеб, — не мешает этим пушкам быть чертовски эффективными, когда артиллеристы подбирают правильный размер ядра.

— Ваше величество, мы только что получили сигнал от генерала Чермина. — Вежливый голос Жирара прервал размышления Кэйлеба, и император повернулся к флаг-капитану.

— И что же сказал генерал? — спросил он.

— Бригадный генерал Кларик доложил по гелиографу, ваше величество. Вся его бригада высадилась на берег, и сейчас высаживается вторая волна войск бригадного генерала Хеймина. По оценкам генерала Кларика, обе бригады будут на своих назначенных позициях в течение следующих тридцати-сорока минут. Он говорит, что максимум через час.

— Хорошо! — напряженное выражение лица Кэйлеба слегка смягчилось.

Одним из новых нововведений Чариса стало внедрение гелиографа, использующего отраженный солнечный свет для передачи сообщений в том, что в другом мире в другое время назвали бы «азбукой Морзе». Другим было строительство специально спроектированных десантных кораблей. Они выпускались двух размеров: больший мог одновременно высаживать полевую артиллерию или до ста человек, в то время как меньшая (и более быстрая) версия могла высадить только сорок. Хотя обе конструкции были способны — по крайней мере, теоретически — совершать длительные независимые переходы под парусами, малая осадка и плоское днище, предназначенные для того, чтобы сделать возможной посадку на берег, также делали их далеко не идеальными океанскими судами и в лучшие времена. Сэр Дастин Оливир, по крайней мере, немного улучшил ситуацию, снабдив их убирающимися бортами, но меньшие суда (почти половина от общего числа), отправились от Чариса в качестве палубного груза, и капитаны, ответственные за их доставку на Корисанду, не были в восторге от их назначения.

На данный момент сочувствие Кэйлеба к их несчастью было, мягко говоря, ограниченным. Палубные грузовые десантные суда были выведены за день до этого, чтобы присоединиться к своим более крупным, более потрепанным погодой братьям, которые прошли трудный путь, и в то время как внимание защитников Дейроса было приковано к галеонам, систематически превращающим оборону гавани со стороны моря в обломки, Кларик и Хеймин были заняты высадкой двух своих бригад морской пехоты на берег подальше от городских укреплений. У них было всего четыре батареи полевых орудий и вообще никакой осадной артиллерии для поддержки, но четырем тысячам вооруженных винтовками морских пехотинцев не понадобилась бы большая артиллерийская поддержка.

— Кто-нибудь, попросите отца Клифирда присоединиться к нам. Думаю, пришло время отправить еще одну записку на берег. — Император обнажил зубы в натянутой улыбке. — Понимаю, что письма своего шурина не произвели на барона Дейруина особого впечатления. Честно говоря, на меня бы тоже не произвело впечатления ничего от великого герцога Зибедии. Но избиения, нанесенного его батареям, должно быть достаточно, чтобы склонить его к здравому смыслу, даже без высадки на берег Кларика и Хеймина позади него.

— Во всяком случае, это кажется вероятным, ваше величество, — согласился капитан Жирар.

— Так лучше, — сказал Кэйлеб более жестким, каким-то мрачным голосом. — Если нам придется штурмовать его город, это будет ужасно. Понимаю, что наши люди дисциплинированы лучше, чем большинство, но даже дисциплина копейщиков Сиддармарка может ослабнуть, если они понесут тяжелые потери. Особенно если их возьмут штурмом на позициях, которые, как известно всем с обеих сторон, в конце концов не смогут выстоять против нас. Кроме того, даже если наши люди будут вести себя безупречно, в Дейросе есть гражданские лица — их много, включая женщин и детей.

— Вы думали о том, чтобы указать на это барону в своей записке, ваше величество? — спросил Мерлин, и Кэйлеб рассмеялся над старательно нейтральным тоном своего телохранителя.

— На самом деле, да. Но тактично, Мерлин, тактично. Я не думал о том, чтобы справиться с этим так же, как я справился с графом Тирском, если вы деликатно намекнули на этот момент. Наблюдайте.

Пока Кэйлеб говорил, прибыл отец Клифирд с переносным письменным столом в руках. Император наблюдал, как его секретарь раскрывает стол и достает стопку листов бумаги. Свежий ветерок, дувший с палубы, зацепился за края листов стопки, сильно взъерошив их, и Кэйлеб изогнул бровь, глядя на Леймхина, когда священник схватил стопку, положил ее на стол и воткнул пару кнопок в нижние углы верхнего листа, чтобы укротить его вращение.