Раздражающие успехи еретиков

.VII

Плантация хлопчатого шелка, баронство Дейруин, Лига Корисанды

— Итак, они наконец-то двинулись, — пробормотал сэр Корин Гарвей. Он стоял на тенистой веранде дома выращивавшего хлопчатый шелк плантатора, который его сотрудники реквизировали для его штаб-квартиры. Дом — очевидно, принадлежавший богатому человеку — был прекрасно обставлен, хотя и маловат для штаба целой армии. С другой стороны, в глубине души он размышлял, что его «армия» была слишком мала для ее описания этим конкретным существительным в одном из великих материковых государств, таких как Харчонг или Сиддармарк.

И, по крайней мере, армия Кэйлеба, кажется, еще меньше, чем моя. Во всяком случае, это уже кое-что.

— Насколько достоверны эти сообщения, Эйлик? — спросил он более громким голосом, глядя на красивого, великолепно одетого мужчину, стоящего рядом с ним.

Гарвей знал сэра Эйлика Артира, графа Уиндшера, с детства. Они были хорошими друзьями много лет, и не было никого, кого Гарвей предпочел бы иметь на своей стороне в бою. К сожалению, несмотря на всю свою драчливость и бесспорную храбрость, Уиндшер был не самым блестящим человеком, которого когда-либо встречал Гарвей. Он серьезно относился к своим обязанностям, у него был, казалось бы, безграничный запас физической энергии, и он был самым превосходным наездником, которого когда-либо видел Гарвей. Дайте ему врага в открытом поле, саблю в руке и отряд кавалерии за спиной, и он будет непобедим. Однако он был немного неуверен в том, что касалось разведывательных и маскировочных аспектов профессии кавалериста, и его естественным предпочтением, когда он оказывался у вражеской позиции, было атаковать первым и выяснить, каковы были шансы для его отчета после боя. С другой стороны, он получил достаточно сильных ударов, чтобы осознавать свои собственные слабости.

— Думаю, что они очень надежны, — сказал он сейчас. — Мой передовой полк держит их под наблюдением с тех пор, как они покинули Дейрос. Мы не смогли поддерживать разведывательные группы, действующие вдоль их флангов с тех пор, как они направились в лес, но мы все еще медленно продвигаемся к контакту с их авангардом. Судя по маршруту, которого они до сих пор придерживались, они определенно направляются к перевалу Тэлбор. И ты был прав, у них, похоже, не так уж много собственной кавалерии. — Уиндшер фыркнул. — Если бы дело дошло до прямой драки между моими и их солдатами, мы бы закончили еще до обеда.

— Но этого не случится, не так ли, Эйлик? — спросил Гарвей, и Уиндшер мрачно покачал головой.

— Вероятно, нет. Хотя, — граф заметно оживился, — если вам с Чарлзом удастся прорвать их строй, мы с моими парнями будем рады прикончить их для вас.

Гарвей улыбнулся, но улыбка сменилась хмурым взглядом, когда он обдумал одно из донесений, отправленных ему кавалерийскими заслонами Уиндшера.

— Что вы об этом думаете, Чарлз? — спросил он мужчину, откинувшегося на спинку стула по другую сторону импровизированного стола с картами. Гарвей постучал указательным пальцем по оскорбительной депеше, и другой мужчина пожал плечами.

— Полагаю, почти то же самое, что и вы, — сказал сэр Чарлз Дойл.

Он был на несколько лет старше Гарвея или Уиндшера, и своим нынешним положением обязан тому факту, что был одним из фаворитов князя Гектора. С другой стороны, он стал одним из фаворитов князя из-за своей склонности к выполнению сложных задач. Высокий, поджарый, темноволосый Дойл больше отличался ленью, чем физической выносливостью, но у него была вся та интеллектуальная острота, которой, казалось, часто не хватало Уиндшеру. Его роль старшего артиллерийского офицера Гарвея хорошо подходила ему, и вдвоем они с Уиндшером обычно составляли удивительно эффективную аудиторию для стратегических упражнений Гарвея.

Однако, к сожалению, он также любил время от времени отпускать загадочные комментарии, и Гарвей сделал грубый жест в его сторону.

— Может быть, вы хотели бы быть немного более конкретным? — предложил он.

— Это именно то, что ваш отец обсуждал с нами, — сказал Дойл, пожимая плечами. — Мы выбрали короткоствольные пушки; судя по тому, что сообщают нам разведчики Эйлика, чарисийцы выбрали более длинные стволы. Не похоже, что их полевые орудия построены точно по тому же образцу, что и морские орудия; длина ствола слишком мала для этого, если предположить, что оценки разведчиков точны. Но они длиннее наших, а это значит, что они точно выиграют у нас по дальности. Однако, сможет ли это преимущество в дальности компенсировать то, насколько легче будут их ядра, — это больше, чем я мог бы сказать на данный момент. К сожалению, просто нет способа узнать это до того, как мы начнем стрелять друг в друга.

— Вы правы, именно об этом я и думал, — признал Гарвей.

— Корин, я знаю, что всегда предпочитаю идти прямо вперед и плевать на последствия, — сказал Уиндшер. — И знаю, что не раз мне удавалось попасть по самую задницу к ящеру-резаку, делая именно это. Но я должен сказать, что они подходят к нам на наших условиях. Думаю, мы должны ударить по ним, и ударить сильно.

Гарвей кивнул. Осознание Уиндшером своих собственных слабостей, а также своих сильных сторон было одной из его лучших черт. И он был прав — его склонность бросаться напролом не раз приводила его на грань катастрофы. И не только на полях сражений, и губы Гарвея попытались изогнуться в улыбке, несмотря на серьезность текущего момента, когда он вспомнил некоторые другие злоключения лихого графа. Распутная привлекательная внешность Уиндшера, добавленная к его… импульсивности и вкусу к дамам, привела по крайней мере к одной дуэли (к счастью, без смертельных исходов с обеих сторон) и, как правило, держала его в постоянном напряжении столько, сколько кто-либо мог вспомнить. Действительно, в их совместной юности были случаи, когда он тоже чуть не втянул Гарвея в любовную катастрофу.

Но на этот раз Эйлик был прав, — подумал Гарвей. — Вся причина, по которой он продвинулся так далеко от Дарк-Хиллз, заключалась в том, чтобы как можно быстрее и энергичнее атаковать чарисийских захватчиков и, если возможно, отбросить их обратно в море.

Конечно, еще одна причина для нападения на них — выяснить, насколько сильно мы недооценили те новые возможности, которые они разработали для своих морских пехотинцев, а также для своего флота, — размышлял он.

Он снова посмотрел на карту. Он выдвинулся вперед, имея не более трети своих сил, и опять задался вопросом, мудро ли он сделал, поступив так. Проблема заключалась в том, что дороги через Дарк-Хиллз были не очень хорошими. Это было особенно верно в отношении небольших боковых дорог, и хотя сама главная дорога была не так уж плоха, существовало четкое ограничение на количество войск, которые можно было быстро перемещать по ней, не используя эти фланговые дороги. Хуже того, это узкое скопление дорог было его единственной по-настоящему надежной линией снабжения, особенно теперь, когда Дейрос был прочно в руках чарисийцев. Вероятно, он мог бы направить вперед больший процент своих сил, но только за счет чрезвычайных затруднений в обеспечении их питанием и снабжением боеприпасами и оружием после их развертывания.

Не говоря уже о том, насколько некрасиво все могло бы обернуться, если бы такое количество людей внезапно обнаружило, что пытается отступить одновременно. Он мысленно содрогнулся, представив себе сцены хаоса, скопления людей и паники, которые были слишком вероятны при таких обстоятельствах.

Но означает ли беспокойство о том, что произойдет, если мне придется отступить, что я иду в бой уже наполовину побежденным в своем собственном сознании? Является ли размышление об этом благоразумием или трусостью?

Было удивительно, сколько способов человек может найти, чтобы передумывать и сомневаться в себе. И какими бы ни были ограничения на дорогах в его собственном тылу, дорога, по которой в настоящее время продвигались чарисийцы, во многих отношениях была еще хуже. Так что, если бы удалось вынудить их отступить…

— Думаю, ты прав, Эйлик, — услышал он свой голос. — И если они будут достаточно любезны, чтобы продолжать идти нам навстречу, особенно без адекватного кавалерийского прикрытия, тогда, думаю, мы должны планировать встретить их прямо здесь.

Он постучал по символу на карте, затем наклонился ближе, чтобы вглядеться в название. — Харил-Кроссинг, — прочитал он вслух.

— А? — Дойл поднялся со стула и наклонился вперед, изучая карту.

Город, который выбрал Гарвей, был не очень большим. Его общее население, включая отдаленные фермерские семьи, вероятно, не превышало четырех тысяч, и многие из них срочно нашли причины быть в другом месте, как только армии начали двигаться в их направлении. Он располагался прямо на вытекавшей из горного ущелья реке Тэлбор, там, где главная дорога пересекала реку по каменному мосту. Артиллерист несколько секунд задумчиво рассматривал местность к востоку от реки, затем кивнул.

— Мне это кажется разумным, — согласился он. — Однако это может стать небольшой проблемой, если все пойдет не так гладко.

Он указал на единственный каменный мост.

— Здесь, на юге, у монастыря Харил, есть что-то похожее на довольно большой деревянный мост, — возразил Гарвей, указывая пальцем на другой символ на карте, на этот раз представляющий солидный монастырь. Он лежал к югу от Харил-Кроссинг и на западном берегу реки, где начинались предгорья Дарк-Хиллз. — Во всяком случае, если верить карте, к северу от монастыря также есть броды.

— Дай мне посмотреть, — попросил Уиндшер. Он склонился над картой, поджав губы, затем снова посмотрел на Гарвея.

— У меня где-то есть отчет об этом деревянном мосте, — сказал он. — Он не в очень хорошем состоянии, если я правильно помню. Вероятно, мы могли бы переправить через него пехоту, но только сумасшедший попытается переправить через него кавалерию или артиллерию. С другой стороны, я думаю, что мои разведчики также указали, что там, где на вашей карте указаны броды, река довольно мелкая. Знаю, что мы могли бы переправить кавалерию даже без моста, хотя я бы не хотел давать никаких обещаний насчет пехоты, не проверив дважды. И мы определенно не хотим, чтобы какая-либо артиллерия Чарлза пересекала эту штуку.

— Знает ли кто-нибудь из ополченцев сэра Фарака достаточно хорошо эту местность, чтобы предоставить нам дополнительную информацию? — спросил Дойл.

— Я могу проверить, — ответил Уиндшер. — Я бы ни капельки не удивился, если бы они это сделали. До сих пор они были удивительно полезны.

Голос графа звучал почти ошеломленно, как будто он все еще находил странным, что люди барона Дейруина оказались такими полезными. Гарвей задавался вопросом, не было ли это отчасти из-за того, насколько… непохожими на солдат были ополченцы барона. Очевидно, они были гражданскими лицами, которые намеревались вернуться к мирной жизни как можно скорее, и им было все равно, кто об этом знает. По крайней мере, столь же очевидно, что некоторые из них, как и жители Харил-Кроссинг, предпочли бы оказаться где-нибудь в другом месте. В любом другом месте, если уж на то пошло. Но они, по-видимому, испытывали такую степень лояльности к своему барону, которую редко можно было увидеть, и их помощь не только в качестве проводников, но и в качестве посредников между армией и местными фермерами была неоценима. Ни один фермер никогда по-настоящему не хотел видеть армию — любую армию — марширующей по его земле, и недовольные местные жители могли создать всевозможные проблемы, если бы захотели этого. До сих пор, по крайней мере, способность людей Дейруина выглядеть дружелюбно по отношению к армии Гарвея предотвращала подобные вещи. Останется ли она эффективной после того, как обе стороны вступят в схватку и боевые действия начнут превращать плодородные поля в пустоши, — это, конечно, совершенно другой вопрос.