Темный Шквал

Вдалеке за потоками машин между верхушками близлежащих гор показались очертания Обители Инага. Конечно, где же еще беседовать с оцифрованным «богом», как не рядом с небом?

Громадина была возведена на выступе между скал и часто пряталась в облаках, накрывающих горные хребты плотными белыми шапками. Чтобы попасть в дом Инага, необходимо было пройти по широкому подвесному «мосту доверия». Он был сделан из прозрачных плит и простирался над настоящей пропастью. Конечно, пока знать парковала машины позади самой Обители, остальные смертные оставляли транспорт на площадках, организованных у подножия гор. Оттуда на лифтах они поднимались к выходу на подвесной мост и шествовали по нему, будучи уверенными, что тот не рухнет.

Однажды он все-же упал. Точнее, его разбомбили во время второго боя за Луиту. Сама обитель уцелела, но все равно поднялось столько шума, как будто эфонцы разнесли святыню и убили самого Бога! То есть пока Альянс бомбил чужие святыни, все было в порядке вещей. А когда эфонцы напали на Луиту и едва не уничтожили Обитель Инага, трагедия оказалось Вселенской.

В детстве Аудроне часто посещала обитель Инага вместе с Сюзанной и приемным отцом. Ей было интересно зайти в кабинку из темного стекла и присесть на лавочку перед проектором. Коснешься пальцами датчика на стене, и перед тобой появится лицо самого Инага. Да, голографическое, но как будто живое. Ему можно было задать любой вопрос, и он обязательно находил, что ответить. Уже потом, когда Аудроне немного подросла, Сюзанна объяснила ей, что лишнего спрашивать у Инага не стоит. Что он отвечает заведомо заготовленными фразами, изъятыми из памяти сознания Первого Императора Луиты, и, если вопросы ему не понравятся, он сообщит «куда следует». На этом вера в доброго светловолосого дядю, который умел мило ей улыбаться, исчезла. Бог оказался фальшивкой.

Как-то Аудроне спросила у Лала Ли: «Если Инаг ненастоящий, то есть ли вообще Бог на свете?» Лала Ли потрепала ее по волосам и рассказала про другого Бога, в которого верила сама. Бога, с которым можно было поговорить, где угодно, но о котором нельзя было рассказывать никому.

Пока Аудроне погружалась в воспоминания, машина все ближе подлетела к Обители. Красивое здание было построено из стекла и пластика. Панели фасада переливались на свету всеми цветами радуги и создавали иллюзию, будто это — хрустальный дворец. Четыре высоких башни, закрученных в спирали и разрезающих небо, встречали гостей Инага своим величием. Они были расположены по углам вытянутого строения и символизировали стороны света, куда простиралась философия лжепророка.

«Нет в мире Бога кроме того, что вы сами себе создаете».

«Вселенная умеет наказывать. Чем больше вы творите зла, тем большее зло притягиваете к себе. Это и есть личный ад, который вы устраиваете себе сами».

«Только вы определяете, есть жизнь после смерти или ее нет. Если вы верите в информационное поле Вселенной, то попадете туда вместе со мной. А если отрицаете его существование, угодите прямиком в пустоту».

«Нельзя привить добродетель страхом наказания за грехи. Настоящая добродетель исходит из недр сознания. Там же рождается и истинное зло».

Цитаты Инага быстро разлетались по сторонам света, распространяя среди людей идеи, противоречащие ортодоксальной религии. Инаг поставил в центр Вселенной разум человека и его возможности, исключив тем самым из уравнения жизни понятие «души». Одни прославляли его идеи, потому что верили в них. Другие — потому что хотели получить преференции от Луиты и ее Императора. Но никто не задался вопросом, почему Инаг вообще стал транслировать такой радикализм в отношении ортодоксальной веры? Политики, как и Аудроне, знали ответ. Инаг всего-то собирался избавиться от влияния церкви на Империю. А как это лучше сделать? Конечно же, создав новую религию и став ее проповедником.

После его смерти первоначальное учение Инага претерпело определенные изменения. «Раем» или «Царством Инага» стали называть информационное пространство Вселенной, о котором очень много говорил новый пророк. Появилось и такое выражение, как «пекло Сахиды». По мнению последователей философии Инага, «пекло» настигало грешника еще при жизни, а после попадания в единое информационное пространство Вселенной, та обеспечивала его сознанию приумножение страданий. Это и был вечный личный ад, в который якобы угодила Сахида после казни за убийство, которое так никто и не доказал.

Облетев одну из башен, машина начала приземляться за парковочную площадку за зданием Обители. На два часа предстоящей репетиции доступ в Обитель Инага для обычных посетителей был заблокирован. Подвесной «мост доверия» пустовал, а вокруг здания мерно прохаживались сотрудники службы охраны в белых рубашках и светлых пиджаках.

Внезапно Аудроне почувствовала прикосновение к своей руке. Первым было желание резко одернуть ее. Но ведь так нельзя. Киаран и без того всю дорогу загадочно молчал и не предпринимал попыток с ней заговорить. А теперь его теплые пальцы накрыли ее кисть и сплелись с ее пальцами.

Злость на него и на себя медленно уступала позиции отчаянию. Чтобы дальше не произошло, через неделю этому точно придет конец. Аудроне всего-то хотела урвать кусок счастья напоследок. Но реальность рассмеялась в лицо и показала нецензурный жест всем ее прогнозам.

— Я люблю тебя, — прозвучал низкий голос Киарана.

Аудроне опустила глаза на их сцепленные руки.

— Тогда почему ты со мной не спишь? — тихо произнесла она.

— Ты решила поговорить об этом именно сейчас? — Киаран кивнул в сторону водителя.

— Грег умеет хранить секреты, — ответила она. — Да, Грег?

Водитель промолчал.

— Так почему? — Аудроне повернулась лицом к Киарану. — Боишься, что я умру, не дотянув до оргазма?

Киаран сверлил ее напряженным взглядом.

— Боишься, — повторила она, как утверждение, и выдернула кисть из его хвата. — Не волнуйся, без невесты ты не останешься.

— Зачем ты так? — в интонациях Киарана появились те самые рычащие звуки, которые ей так запомнились после их первой встречи.

— Уже приземлились, — Аудроне отвернулась к окну и, не дожидаясь, пока Киаран выйдет из машины и откроет ей дверь, вылезла наружу сама.

Вдохнув полной грудью свежий воздух, она сунула руки в карманы кофты и направилась к группе людей, ожидавших у черного входа.

— Может быть, меня подождешь?! — услышала она за спиной гневный возглас Киарана.

Аудроне не ответила и ускорила шаг. * * *

В здании Обители Киаран увидел Вильяма и Тартаса. На обоих были парадные мундиры и оба свидетеля обетов держались друг от друга подальше.

Вильям терся у кабинок из темного стекла, установленных вдоль левой полупрозрачной стены зала с высоким сводчатым куполом. Тартас стоял в проходе между двумя рядами пластиковых белых скамей, парящих в воздухе. Заметив Киарана, оба свидетеля обетов обернулись к нему и кивнули.

— А где Аудроне? — громко спросил Киаран.

Вильям указал на одну из черных кабинок и пояснил:

— Общается с Инагом. Тебе тоже положена десятиминутная аудиенция до свадьбы.

— Это не обязательное правило, — Киаран остановился у парадных дверей, ведущих в общий холл.

— Лучше его соблюсти, — Вильям кивнул в сторону кабинки.

Киаран его совет проигнорировал. Он медленно, считая шаги, шел от двери к проходу, в котором стоял Тартас. Киаран хотел прикинуть расстояние до подиума и алтаря, на котором был установлен бюст Инага. Согласно плану здания, который Киаран отыскал в сети, от парадных дверей до алтаря было пятьдесят метров. Но Киаран собирался все проверить лично и с особым пристрастием изучить планировку главного зала Обители.

В помещение из боковой двери вышла Сюзанна Мэль. Ее сопровождал служитель Обители, который должен был проводить церемонию бракосочетания. Луитанец средних лет в белых штанах и длинной рубахе до колен казался слишком собранным и серьезным. Киаран познакомился с ним всего три дня назад, когда тот прибыл в резиденцию Мэль, чтобы пообщаться с женихом и невестой. За ужином этот служитель выдул полбутылки атероля и в конце вечера спросил у Аудроне, уверена ли она в своем выборе партнера «для жизни». Вопрос обескуражил Киарана, сидящего на диване в гостиной рядом с Аудроне. Невеста ответила, что сомнений на счет жениха у нее никаких нет, и ободряюще взяла Киарана за руку, как будто он нуждался в том, чтобы его поддержали, пока кое-кто проявляет откровенное хамство.

Киаран дошел до алтаря и повернулся лицом к залу. Он насчитал пятьдесят два метра, вместо пятидесяти. Сюзанна и служитель Обители присели на одну из скамеек и продолжили что-то активно обсуждать. Киаран воспользовался занятостью будущей тещи и начал обходить помещение зала по периметру. Тартас и Вильям при этом внимательно за ним наблюдали.

Киаран то и дело останавливался, прикидывая в уме план рассадки гостей и возможные позиции «неприглашенных». Он оглядывал идеально гладкие стеклянные стены и несущие колонны, просчитывая в уме, куда будет перемещаться и где прятать Аудроне в случае начала стрельбы.

Его хождения прервал недовольный голос Сюзанны:

— Капитан Рурк! Вы собираетесь говорить с Инагом, или мы будем вечность ждать, когда вы соизволите пойти к нему? У нас осталось полтора часа на все про все!

Ее тон не терпел возражений, и Киаран решил не выражать свое отношение к этому ритуалу. Он подошел к Вильяму и тихо спросил у него, в какой кабинке засела Аудроне.

Вильям спрятал улыбку и кивнул в сторону ближайшей.

Киаран открыл незапертую дверь и заглянул внутрь. Он не ошибся. Аудроне не беседовала с Инагом. Она полулежала на узкой белой скамейке и, кажется, спала.

Киаран вошел в кабинку и прикрыл дверь за собой. Наклонился к ее умиротворенному лицу и просто на него смотрел. Аудроне спустя секунд двадцать открыла глаза и тяжело вздохнула.

— Здесь занято, — произнесла шепотом.

— Я вижу, — ответил он и просто подхватил ее на руки.

Аудроне вздрогнула, но звуков не подала. Киаран сел на скамейку и усадил невесту себе на колени. Уткнулся носом в ее шею и начал медленно водить губами по коже.

— И что все это значит? — тихо спросила Аудроне.

— Лучше я десять минут с тобой помолчу, чем буду разговаривать с программой, которая формирует донесения чаще, чем штабной офицер подписывает рапорты.

Аудроне обвила руками его шею и склонилась к уху.

— А ты вообще считаешь его Богом? — прошептала она.

— Я исповедую его учение, — произнес Киаран, вдыхая аромат ее кожи и духов, — и сам определяю, во что мне верить, а во что нет.

— Красиво ушел от ответа, — заметила Аудроне и вздрогнула, когда ладонь Киарана забралась под ее кофту. — Что ты делаешь? — в ее голосе появились тревожные нотки.

— Хочу, чтобы ты кончила от моих пальцев, — другая ладонь Киарана развязывала шнурки на резинке ее спортивных штанов.

— Ты в своем уме? — в ужасе прошептала она и вцепилась в его плечи. — Это же Обитель Инага! Кабинка для общения!

— Закон запрещает устанавливать в этих кабинках камеры видеонаблюдения, — пояснил Киаран. — И я слышал, что здесь часто уединяются со своими «тайнами» принявшие целибат служители Обители.