Добыча

— Ну да, — глаза Северуса снова прошлись вверх и вниз по ее фигуре, почти пренебрежительно, и он фыркнул. — Конечно, нет.

— И что это должно означать? — с ней что, было еще что-то не так? Она всегда стеснялась того факта, что никогда раньше не испытывала полного оргазма. Всегда. И вот теперь Северус говорил ей, что она должна была чувствовать то, чего не чувствовала, но Мойре не нужно было с этим мириться. Только не от него. Она получила достаточно этого дерьма от своего собственного критического «я».

— Послушай, ты же наполовину человек, — выдавил он из себя. — Ты, должно быть, была очень близка к этому.

— Нет, это не так! — Мойра подошла прямо к нему, преграждая путь, встречаясь нос к носу с демоном и отказываясь отступать под его пристальным взглядом. — Хорошо ли я провела время? Да, ты делаешь очень хороший массаж, и я как бы ввязалась в него, как только нервы ушли. Но ты такой же, как и все остальные. Ты такой же, как и все остальные парни, которые не смогли меня вытащить из раковины.

Его ноздри раздулись, и в одно мгновение белки его глаз исчезли, сменившись чернильно-черным цветом, который делал с ней странные вещи — вещи, в которых она не была готова признаться. Мойра с трудом сглотнула, отказываясь пугаться только потому, что какой-то сексуальный демон стал устрашающим.

— Я всегда думала, что я просто придирчива, что парни, с которыми я была, были неопытны или что-то в этом роде, — продолжала она тихим и тщательно контролируемым голосом. — Но тогда я тоже не могла сделать это сама, и внезапно парни, прикасавшиеся ко мне, перестали чувствоваться чем-то большим. Никто из них. Каждый человек в моей жизни, который прикасается ко мне, это как… как порыв ветра. Ничего. — Она укоризненно ткнула его пальцем в грудь, все еще не зная, на кого же она действительно сердится. — Ты должен был быть другим. И ты был прав! Я наконец-то почувствовала, что меня снова трогают, как будто я не была полностью отключена от мира, но потом все закончилось так же, как и всегда… со мной, неудовлетворенной, ненавидящей себя, и еще одним парнем, который не может помочь мне выполнить этот пункт, чтобы добавить к моему списку.

Во рту у Мойры внезапно пересохло, она сжала губы и поняла, что дрожит — причем сильнее, чем следовало бы. Черт возьми, она стояла на цыпочках и сердито смотрела на него, как будто он был единственным, кто был полностью испорчен. Конечно, он неосторожно ткнул медведя пальцем, отказываясь принять ее правду, но…

— Я, — прошипел Северус, его голос был подобен раскату грома перед разрушительной бурей, — совсем не похож на маленьких человеческих мальчиков, с которыми ты, без сомнения, возилась все эти годы.

— Ах да? — она склонила голову набок, подняв брови. — Я еще не видела ни единого доказательства, подтверждающего это.

— В ту ночь я был так же хорош, как и всегда, — его щека дернулась, руки сжались в кулаки, и Мойра судорожно сглотнула. Она знала, что должна отступить. Теперь она знала, что это она тычет медведя, подливая масла в огонь, но ничего не могла с собой поделать. На этот раз ему не удалось победить. Северус поддерживал ее почти во всех других аспектах их странных отношений, но только не в этом. Потому что Мойра была права, и он был упрямым, раздражительным сексуальным демоном.

— А ты все-таки хорош? — прошептала она, запрокинув голову и удерживая его абсолютно черный взгляд. Должно быть, он наклонился, чтобы ответить на вызов, потому что она почувствовала гул их близости, гул гнева и чего-то гораздо более опасного, кипящего под кожей.

И эта опасность нравилась ей гораздо больше, чем следовало бы.

— Потому что, давай подумаем, — продолжала Мойра, и их носы почти соприкоснулись. Северус продолжал сердито смотреть на нее сверху вниз, неподвижный, как мраморная статуя, если не считать странного подергивания губ, раздувания ноздрей и дрожания челюстных мышц. Она тихо вздохнула, ее взгляд упал на его губы. — Ты же зарабатываешь на жизнь эскортом. Вся твоя фишка в том, что ты используешь его для поддержания себя. Я все поняла. — Мойра подняла руки вверх. — Я не осуждаю тебя, пока ты не убиваешь своих клиентов. Но давай будем честными… тебе не нужно на самом деле так сильно стараться. Как ты и говорил, некоторые из них кончают только потому, что ты к ним прикасаешься. Это их биология. Так что, действительно, ты хорош?

— Каждая из моих клиенток испытывает удовольствие, превосходящее то, что она когда-либо получала от любого мужчины в своей жизни. — Он слишком громко произнес свои слова. Гневно. Было довольно жарко — и она снова поняла, что так не должно быть. Почему она не может перестать смотреть на его губы? Судорожно втянув воздух, Мойра подняла голову еще выше, откинув ее назад ровно настолько, чтобы они столкнулись не носами, а ртами.

— Ну да, конечно, они так и делают… потому что ты их накачаешь наркотиками. — Она прикусила нижнюю губу, не упуская из виду, как взгляд Северуса стал тяжелым — как будто он наблюдал за ней точно так же, как она наблюдала за ним. Мойра прочистила горло, и ее гнев постепенно улетучился. — И знаешь что? Я не думаю, что ты заставил бы меня кончить. И знаешь почему?

— И почему же? — прорычал он.

— Потому что ты, вероятно, просто не привык пытаться, — пробормотала она, касаясь губами его губ, прежде чем быстро отступить, добавив около двух футов столь необходимого пространства между ними. Северус, казалось, рванул за ней, но быстро выпрямился, когда Мойра уперла дрожащие руки в бока и пожала плечами.

— Просто прими это, Северус. Ты осыпаешь меня жестокими истинами с тех пор, как мы встретились. Думаю, что пришло время проглотить вкус твоего собственного лекарства. Ты просто чертов демон похоти. Тебе не нужно работать, чтобы заставить женщин кончить, поэтому, по логике вещей, когда ты сталкиваешься с кем-то невосприимчивым к твоему дерьму, ты немного спотыкаешься. Просто раньше тебе никогда не приходилось пробовать. Я все поняла.

Какого черта она вообще здесь делает? Злиться на единственное существо в городе, которое могло бы помочь ей найти отца, и все потому, что он ей не поверил? Использовал ли он ее как живой щит? Это было мелко, но, черт возьми, разве это когда-нибудь было хорошо?

Северус выпрямился, расправил плечи, хрустнув костяшками пальцев. Она ожидала, что снова увидит ярость, свирепо глядящую на нее. Вместо этого она обнаружила смущение. Нахмурившись, она ответила на его шаг одним гигантским шагом назад.

— О, милая Мойра, я так старался, — сказал он ей, следуя шаг за шагом, пока ее ноги не уперлись в спинку дивана — и все же он преследовал ее. — Я старался держать все это в себе. Я пытался оттолкнуть тебя, пытаясь создать некоторую дистанцию между нами, но, наверное, это был мой роковой недостаток, не так ли? Моя ошибка — думать о тебе, как о каком-то глупом человеке, который обманется моими хитростями… моей маской.

— Ч-что?

Его улыбка была определенно хищной.

— Я думаю, что наконец-то пришло время прекратить эти попытки…

Мойра вскрикнула, когда его руки сжали ее предплечья, его хватка была такой твердой и реальной, что ее сердце пропустило удар, как и в первый раз, когда она увидела его. Улыбаясь, с глазами все еще черными, как ночь, Северус притянул ее к себе и одним быстрым движением перебросил ее через плечо, как будто она абсолютно ничего не весила.