Добыча

И все же, он не мог удержаться от того, чтобы дать ей последний шанс избежать этого. Демон противился этому, и эти слова давались ему с трудом, но все же на кровати перед ним была Мойра, хрупкая и беззащитная.

— Ты знаешь, что тебе нужно сказать, чтобы положить этому конец.

Она прищурилась, а он ответил ей лишь лукавой, самодовольной улыбкой.

— Ну же, — прошептал он, проводя пальцами по ее спине, по тонкому материалу ее шифоновой блузки, — скажи это. Используй свой шанс. Рискни.

Когда она отвела от него взгляд, все еще продолжая хмуриться, он снова схватил ее за волосы и потянул назад, ее сдавленный стон побудил демона довольно замурлыкать.

— Не хочешь? — он еще сильнее запрокинул ее голову, обращаясь с Мойрой так, как никогда не позволял себе ни с одной из своих партнерш по постели. Он не делил постель с демонами. А любой из людей сломался бы под таким давлением, но Мойра лишь всхлипнула от давления на ее шею, но все равно не проронила ни слова. Северус ухмыльнулся, а затем провел языком по мочке ее уха. — Хорошая девочка, — прошептал он.

Когда он отпустил, Мойра вздрогнула и вновь сжала бедра. Ее запах опьянял. Сместившись на край кровати, он встал у нее в ногах, а затем схватил ее за колени и с легкостью перевернул. Потом, не преследуя особо никакой цели, взял ее за лодыжки и потянул на себя, насколько это позволял галстук, и ее руки оказались поднятыми над головой. Желание переполняло все его существо. Северус жаждал ее, того момента, когда она окажется в его объятиях.

Но он ни на секунду не задумывался о том, что мог бы получить от нее взамен. Северус не стремился напитаться жизненной энергией Мойры — он хотел именно ее.

Ухмыляясь, он обхватил руками тонкие, кремово-белые лодыжки, оценив бледно-розовый лак на ногах, и раздвинул их. Инстинктивно бедра Мойры тоже разомкнулись. Она сопротивлялась с едва скрываемым раздражением, пытаясь освободиться, как от своих ков, так и от хватки Северуса. Он замер лишь на мгновение, а затем приподнял нижнюю часть ее тела так, что ее аккуратное лоно открылось его взору, но его глаза по-прежнему были прикованы к лицу Мойры. Такая непоколебимая решимость вырваться на свободу, такая отчаянная самоотдача. Он мог бы наблюдать за этим днями напролет.

Но он не сделает этого, так как лопнет от желания, куда раньше. поэтому он укусил ее за пятку, усиливая хватку, когда она снова начала брыкаться, а затем проследовал зубами по ее ахиллову сухожилию. Вскоре он уже небрежно закинул ее ноги себе на плечи, и смирение, которое читалось в ее глазах, от осознания, что пути назад нет, стоило каждого оскорбления, которого Мойра бросила в его сторону ранее. Откровенно говоря, этот незначительный эпизод уже давно был забыт. Не имел для него никакого значения. Пустяк. Как и ангелы, и вообще вся их миссия — абсолютно все. Северус просто не мог оторваться от Мойры, когда она извивалась, а ее бедра вздрагивали, когда его язык скользил по области под ее коленом.

Она прошептала его имя, когда он провел языком по чувствительной внутренней поверхности ее бедра, ее возбуждение так сводило с ума, что Северус удивлялся, как его слух еще что-то улавливал. Тем не менее, на мгновение он приостановил свои ласки и посмотрел на нее, выгнув черную бровь. Ее грудь поднималась и опускалась в сбивчивом дыхании, пальцы больше не пытались освободиться, и Северус корил себя за то, что он не сорвал с тела Мойры и эту чертову блузу тоже.

Хотя, ее соски были бы слишком отвлекающими, чересчур милой деталью, сбивающей с намеченного пути.

— Что-то не так?

— Что ты собираешься делать? — прошептала она, едва шевеля губами. Ее веки были опущены, а лоно источало соки. Вопрос, безусловно, был риторическим, но он не мог позволить себе проигнорировать наивность в ее тоне, невинность, произнесенного ею.

— А что по-твоему я делаю? — он сбросил ее ноги со своих плеч и поспешно сел, чтобы избавиться от надоевшей рубашки. Пусть он ничего не получит от нее, но Северус жаждал как можно больше соприкосновений кожа к коже. По максимуму.

— Ты… Ты… Что ты хочешь?

Северус прищелкнул языком, словно в укор ей, а затем снова расположился между ее бедер. На этот раз ее ноги без сопротивления легли на его плечи, хотя пальцы на ступнях и согнулись от напряжения.

— Мойра, не прикидывайся, — съязвил он, ущипнув ее за бедро. Сдавленный крик застрял у нее в горле, и Северус повторил это действие. Еще один восхитительный звук, который достоин поселиться в памяти. — Ты практически умоляла меня об этом… И вот я здесь… Делаю все, чтобы осуществить это.

Он одарил ее лукавой улыбкой, и она крепко зажмурилась, откинув голову на подушку. Его язык скользнул по ее половым губам, когда Северус изучал их — нежность, припухших складок, и возбуждение, просачивающееся сквозь них. Он не мог вспомнить была ли там растительность в прошлый раз, но сейчас, вблизи, видел, что есть. Светлые, маленькие волосики.

— Считай, что это служит тебе уроком, дорогая, — прорычал он, устраиваясь поудобнее и пожирая глазами то, к чему так стремился. Он использовал свои руки, чтобы распахнуть ее для своего жаждущего рта. Она напряглась, затаив дыхание, из губ Северуса сорвался зловещий смешок. — В следующий раз, будь осторожнее со своими желаниями…

Когда его язык наконец проник между ее влажными складочками, Мойра выкрикнула его имя, что звучало отчаянно и преисполнено желанием, а ее бедра выгнулись навстречу ему. она была просто божественно прекрасна на вкус, словно чертовски сладкий ад. Северус зарычал, и его тело заполыхало огнем, так как она сводила его с ума — ее вкус, запах, стоны. Почему он не сделал этого раньше? Какого хрена он ходил вокруг да около, подобно мученику, когда мог поддаться искушению и заниматься этим сутками напролет?

Северус застонал, играя языком с ее клитором, тело Мойры содрогалось, дрожа и извиваясь от его ласк. Его руки легли на ее ягодицы, наминая их, а затем приподняли ее так, чтобы он имел возможности попробовать ее глубже, давая возможность Северусу всецело вкусить ее. Он не проявлял снисхождения и не замедлял темпа, пока терзал ее чувствительный маленький бутон, лаская его именно так, как нравилось ей, судя по ее отчаянным стонам. Мойра с силой натягивала путы, а ее щеки горели — истинный образ одержимой женщины. От увиденного рот Северуса исказила ухмылка, а его член еще больше напрягся под брюками.

Приподнявшись на коленях, Северус подхватил ее тело с кровати, практически не ощущая веса в своих руках, и позволил своему демону воистину вкусить ее вкуса. Его язык глубоко проникал в ее трепещущее лоно, снова и снова, пока его нос не уткнулся в клитор Мойры. Он мог бы пожирать ее беспрерывно, днями и ночами — если бы Северус имел возможность выжить, подпитываясь лишь Мойрой, он бы пошел на это, отказался бы от всех остальных, чтобы от заката до рассвета вкушать ее сладкие, словно нектар, соки, конечно, если она будет также отчаянно стонать, как сейчас. К счастью, сейчас в доме кроме них не было никого, так как Аларик наверняка предположил бы, что Северус убивает кого-то здесь, наверху.

И только это одно уже льстило ему.

— О, твою ж мать! — взвыла она, и изголовье кровати сопротивлялось каждому ее рывку. Будучи порождением ада, она была сделана из более прочного материала, чем большинство привычной мебели.

— Какой грязный язык, — прорычал Северус, проникая двумя пальцами в лоно девушки, прежде чем снова вернуться к ее клитору. Мойра брыкалась, снова взбунтовавшись и пытаясь вырваться из его хватки. Северус не отступал, отмечая выражение блаженной агонии на ее прекрасном лице, когда он трахал ее пальцами и терзал языком.

До тех пор, пока она не сомкнула свои лодыжки и не зажала его накрепко между бедер. Его темп замедлился и напор ослаб, и тогда Северус заметил, что тело Мойры расслабилось в передышке. Нахмурившись, Северус вырвался из плена ее ног, затем задрал их вверх, подложив руки ей под колени, и отшлепал ее настолько сильно, насколько осмелился. Звук разрезал густую тишину, окружающую их. Так-то лучше. Мойра взвизгнула, отпрянув от него. Ее рот был прикрыт, так и маня погрузиться в него. В конце концов, она вполне заслуживала того, чтобы быть связанной и стать источником удовольствия для него.

Но не сегодня. Сейчас он преследовал не эти цели.

— Прекращай эти фокусы, — прорычал он, раздвигая ее ноги, — или я привяжу твои лодыжки к ножкам кровати, и ты действительно получишь сполна.

Мойра снова крепко зажмурилась, всхлипнув и уронив голову на подушку.

— Это слишком. Чересчур. Я просто не могу…

Северус холодно усмехнулся.

— Милая моя, это все еще только начало.

Северус вновь погрузил два пальца в ее тепло, задумавшись, не подключить ли еще и третий, в то время, когда она вновь начала сопротивляться его хватке. Он продвинул одну ее ногу еще дальше себе за плечо, склоняясь, чтобы атаковать ее клитор, используя все свои умения, способные заставить ее закричать. Его язык был беспощаден. Напорист. Нежен. Легкие, едва заметные прикосновения, подобно вспышкам, сменялись настойчивыми ласками. Все это время он беспрестанно терзал ее лоно. Его натиск не знал компромиссов, а настойчивость поразительна. Постепенно, ее тело стало сжиматься вокруг него. Блузка Мойры сбилась в кучу у нее на груди. Он прижимал ее вторую ногу к кровати, и ее киска была полностью открыта для его нещадных посягательств.

— С-Северус, — выдавила она, толкая его бедром в плечо, все более настойчиво. — Северус, прошу тебя, остановись. Пожалуйста, прекрати, хватит!

Он бросил на нее свирепый взгляд, оторвав рот от ее естества. Она снова повторила свои мольбы, и это привело к тому, что его рука обхватила ее подбородок, опуская его вниз, чтобы заставить ее посмотреть ему прямо в глаза.

— Что не так? — прорычал он, заметив влажные следы ее собственного возбуждения, оставленными его пальцами на щеках девушки. Он едва сдерживался, чтобы не скользнуть ими между ее нежными губами, но решил не отвлекаться.

— Это… Все это действительно чересчур, — в очередной раз повторила она. На ее глазах выступили слезы, а щеки еще сильнее зарделись. Ухмыльнувшись, он вновь положил руку ей на бедра, а затем слегка помассировал ее половые губы, время от времени погружая свои пальцы внутрь. Все это время ее тело дрожало под ним.

— Это же не больно?

— Эм, нет, — ответила она и вновь залилась багрянцем. Мойра откашлялась, пытаясь собраться с мыслями. — Просто это… обескураживает. Может нам стоит сделать перерыв или…?

Он сжал губы, чтобы не рассмеяться, понимая, что не должен делать этого, если ее слова о том, что она никогда не испытывала оргазм, были правдой. Северус предполагал, что это станет для нее сверхошеломляющим, и это подзадоривало его.

— Но тебе же не больно?

— У меня слегка болят запястья.

— Сейчас, мне плевать на твои запястья. — Он лукаво улыбнулся, глядя сверху вниз на ее потрясенное выражение лица, которое вскоре стало томным и преисполненным удовольствия, как только его пальцы вновь скользнули внутрь нее. — Пристегнись, милая. Сегодня ты наконец-то достигнешь пика.