Падение драконов

— Что с Криакс?

— Дауд Рыжий вытащил ее из песка. Ничего храбрее я в жизни не видел.

Уа’Хэ успокаивался, но слова пока подбирал плохо. Безголовый на мгновение задумался, потом вернулся и принялся отдавать приказы Сью, которая все еще стояла наверху.

— Мне нужны два фургона и все зеленые. И люди на мой выбор.

Пришел Длинная Лапища.

— Сэр Роберт, — кивнул ему император, — принимайте командование. В дороге есть брешь. Сообщите, когда наведете мост или обнаружите, что это невозможно. Магистр Мортирмир будет вам подчиняться. — Габриэль посмотрел на молодого мага, слегка прищурившись.

— Да, сэр, — пробормотал Мортирмир.

— Это далеко, Уа’Хэ?

— Час быстрой езды. Вроде как восемь миль.

— Лапища, как только поймешь, что мост сделать возможно, присылай отчет. И еще один, чтобы я вышел за час до того, как вы закончите. Мне не нужно, чтобы армия растянулась по дороге, а потом застряла и на нее навалилась вся местная фауна… и флора.

— Христос всемогущий, — сказал Уа’Хэ.

Габриэль повернулся к Майклу:

— Отдаем новый приказ?

Длинная Лапища побежал за лошадью, Безголовый уже терзал Сью и Бланш с их табличками. Он выбирал припасы и одновременно называл людей, которые умели работать с деревом и возводить осадные машины. Перечисленные выходили из строя вместе с лошадьми. Большинство были лучниками.

Не прошло и десяти минут, как зеленый отряд выехал вперед, с ним два тяжелых фургона, груженных древесиной, и Морган Мортирмир.

— Я тоже хочу пойти, — пробормотал Майкл.

Безголовый подождал, пока Габриэль откроет врата. Рыцари малого отряда во главе с Филипом де Бозе выехали в пещеру и убедились, что дорога свободна.

— Пятьдесят шагов — это большой мост, капитан, — сказал Безголовый. — Скорее всего, на него уйдет все наше дерево и все наплавные мосты. И это займет…

Плохиш Том сделал знак, что все чисто.

— Сколько? — спросил Габриэль.

— Три дня, — сказал Безголовый.

— У нас нет трех дней, — отрезал Габриэль.

Безголовый не стал салютовать, что случалось редко.

— Я посмотрю, что можно сделать.

— Просто сделай. Это как логическая задача про бревна и куски рыбы. Майкл, мы с тобой останемся в тылу вместе со снаряжением и будем принимать решения.

— Я бы лучше сражался, — сказал Майкл.

— Я тоже, — ответил император.

Дэниел Фейвор бежал по невыносимой жаре. На мгновение он остановился, допил воду из фляги и побежал дальше. Гора была уже близко, оставалась где-то миля. Он уже видел то ли врата, то ли просто дыру. Он старался не думать.

Примерно в полумиле от горы он заметил другой пролом, на этот раз шириной не во всю дорогу. Как будто кулак злобного бога врезался в нее и отколол примерно две трети. Фейвор не стал останавливаться и что-то придумывать, он просто прибавил скорость. Он смотрел только вперед, как канатоходец; он не сводил глаз с врат. Никто его не тронул. Возможно, он был слишком мал или слишком быстр, или в проломе никто не сидел. Он понимал, что если посмотрит вниз и увидит суставчатые ноги, то погибнет.

Он просто бежал вперед, легкие горели, ноги слабели. Он пытался вспомнить какую-нибудь молитву, но ничего не приходило в голову, он хотел думать о доме, но не получалось.

И это длилось очень долго.

Но он все же пересек разбитый участок дороги и почти сразу оказался у врат. Вверх вел наклонный въезд, гладкий, словно стекло. От него веяло древностью. Такой неясный запах свойственен старым книгам и кладбищам.

Фейвор заглянул в арку.

«Ну? И зачем ты пришел? Чтобы войти сюда, правда?» — спросил он сам себя.

— Давай, разведчик, — сказал он вслух, — иди уже.

И заставил себя пройти. На стенах виднелись надписи, кое-где искрились черные драгоценные камни, идеально отполированные и похожие на жучиные глаза.

В десяти шагах от входа стало темно. Он замер, почти невольно, и его воображение немедленно подсказало ему много возможностей: пауки и их сети, и невидимые руки, и безымянные ужасы, ожидающие за последней вспышкой света, твари старше самого человечества…

Он остановился и попытался отдышаться, нагнувшись. Глаза начали привыкать к темноте.

Пещера оказалась огромной. Она высилась над головой, как десять соборов сразу, стены покрывала резьба, и, кажется, они даже имели цвет. А в глубине виднелся свет, похожий на мерцание гнилушек в лесу в Эднакрэгах. Такое свечение лучше всего видно краем глаза.

Фейвор заставил себя помолиться и двинулся вперед. Чувство долга оказалось на самую малость сильнее ужаса. Он делал шаг за шагом. Свечение стало ярче, ненамного, но оно обрело форму и позволило прикинуть расстояние до него. Фейвор с трудом сделал еще десять шагов, думая, не идет ли прямиком в пасть дракона. Лицо покрывал холодный пот, в животе что-то бурлило. Еще десять шагов. Тишина вокруг была старше человечества, зал выше истории, тьма глубже греха.

Ему захотелось закричать или запеть. Но он был разведчиком и поэтому двигался тихо, поближе к левой стене, держа арбалет наготове, переводя прицел вместе со взглядом. Чувство долга все же было сильнее страха.

Или со страхом он просто смирился.

Еще десять шагов.

Сердце забилось очень быстро. Очень, очень быстро.

Впереди было… что-то.

Оно походило на завесу из звездного света. Было трудно оценить расстояние, но в центре виднелся небольшой столп, похожий на зуб великана. На… на…

Фейвор чуть не врезался в него.

Столп в стеклянном полу доходил ему примерно до пояса, а на нем лежала плоская табличка. За ним темнело ночное небо без звезд — глубокая иссиня-черная бездна.

Он положил руку на табличку и нащупал замочную скважину.

— Твою мать, — сказал он.

Он повернулся и вдруг понял, как глубоко успел зайти в пещеру. Вход в нее горел вдалеке, как устье печи, как раскаленный добела глаз. Он повернулся и пошел назад как можно скорее.

Длинная Лапища подъехал к пролому и пожал руку Криакс. Она уже сидела в седле.

— Плохо? — спросил он.

Она молча пожала плечами.

Безголовый уже осматривал брешь. Остальные тоже подъезжали, строились в ряд, спешивались. Пехотинцы немедленно развернулись к краям дороги. Каждый лучник положил на тетиву по стреле, а еще пять заткнул за пояс.

— Жарко, как в заднице, — сказал кто-то.

Лошади в ужасе закатывали глаза, но повозки все же подъехали.

— Напоите лошадей, — приказал Длинная Лапища.

Мортирмир спешился и подошел к краю.

— Сэр Роберт? — спросил он.

Длинная Лапища не сразу понял, что это он — сэр Роберт.

— Чего?

— С вашего позволения, — сказал Мортирмир, — я хотел бы очистить местность от этих… существ.

Длинная Лапища, который только что увидел первую многоножку, скривился.

— Мне нужно знать как?

Мортирмир приподнял брови.

— Нет.

— Сможешь сделать мост? — спросил Длинная Лапища у Безголового.

— Нет. Но с помощью Моргана смогу сделать съезд с одной и другой стороны.

— Тогда нам нужно задержать тварей на… двадцать часов, — прикинул Длинная Лапища.

Безголовый смотрел на песок.

— Если бы я объяснил, что двигать, ты бы мог сдвинуть большие камни?

Мортирмиру на мгновение вспомнился день, когда он возвел непроницаемую для непогоды крышу над большим амфитеатром в Ливиаполисе.

— Да.

— Ну, тогда убери этих мерзких жуков, а я изучу песок. Может быть, под ним остался какой-то фундамент. Иначе мне понадобится десять дней времени и целый лес.

— А как насчет ледяного моста Мэг? — спросил Длинная Лапища.

— Лед тает, — объяснил Мортирмир, как будто говорил с идиотом.

— И то верно. — Длинная Лапища нахмурился. — Магистр, уберите жуков, и мы посмотрим, что придумает Безголовый.

Мортирмир отошел в сторону, не сказав ни слова. Он долго стоял неподвижно, как статуя, а потом один раз кивнул.

— Erue те circumdantibus те[5]. - произнес он.

Что-то зашевелилось глубоко в песке в центре бреши, а затем мелкая рябь — будто камешек бросили в стоячую воду — побежала по песчаной равнине в обе стороны. Волна отдалялась, пока не скрылась из виду. Мортирмир отряхнул руки, как человек, проделавший огромную работу.

Далеко на равнине раскрылся водоворот челюстей и ног, начался безумный хаос. Десятки, если не сотни комков дерущихся тварей вылезли на поверхность. Они рвали друг друга, но… на расстоянии почти в тысячу шагов. Постепенно поднятая ими пыль скрыла их из глаз. Люди начали креститься.

Мортирмир достал из сумочки на поясе камешек и бросил в песок. Приподнял бровь.

— Внизу нет ничего живого. Ну, строго говоря, возможно, там мог остаться кто-то могущественнее меня. Или некто, чье представление о жизни находится за пределами моего восприятия.

— Не передать, какую уверенность вы в меня вселяете, магистр. — сказал Безголовый, но все же слез по развалинам дороги и вышел на песок.

Ничего не случилось.

Далеко — так далеко, что это было почти незаметно, — сотни извивающихся тварей терзали друг друга за облаками пыли.

— Дрянь какая, — выплюнул лучник.

Безголовый шел через брешь, проверяя песок перед собой древком копья. Криакс окликнула его и показала место, куда она упала. Он пометил его оранжевым флажком и пошел вдоль края, устанавливая новые флажки, маленькие кусочки раскрашенного холста, которые обычно использовались для разметки дистанции на стрельбах. Ткнул в песок в очередной раз и нащупал огромный каменный блок, ткнул еще и отшатнулся.

— Мертвая тварь. Мерзость.

— Ага. — Морган рассеянно кивнул. — Я убил несколько штук.

Безголовый поднялся наверх, а воины зеленого отряда стояли, обливаясь потом, и смотрели, как вдалеке все больше и больше тварей борются друг с другом за мертвую плоть, оставаясь вне досягаемости выстрела из лука.

— Сколько там сил у тебя в запасе? — спросил Безголовый у Мортирмира.

— Больше, чем ты можешь себе представить, — ответил тот.

Безголовый закатил глаза.

— Ну и отлично. Слева фундамент остался цел. Мне нужно, чтобы ты взял большие камни, которые я пометил синим, и аккуратно, один к другому, положил на фундамент. И жуков своих дохлых убери оттуда. И песок.

Мортирмир кивнул и взмахнул рукой.

Дохлый жук взлетел — все его две тонны — и помчался, как выпущенный из требушета снаряд, в хаос драки насекомых. Лучники радостно заворчали и даже захлопали в ладоши, и Мортирмир покраснел от удовольствия.

— Да ну, ничего… — начал он, но тут же осекся. Он снова взмахнул рукой, как будто загребая ладонью воздух, и песок пришел в движение. Сначала он просто шевелился, но через несколько минут остатки старого фундамента и проломы в центре были расчищены, как будто кто-то раскопал древние руины.

Безголовый подсказывал магистру, ухмыляясь при виде его успехов.

— Мастер Мортирмир, когда все это закончится, мы с тобой сможем много чего построить.

Мортирмир остановился, будто впервые увидел Безголового.

— Очень этого хочу, — признался он. — Я устал уничтожать все вокруг. Герметическое искусство предназначено не только для войны.

— Мы хотим построить дворец, — сказал Безголовый, — такой, какого ни один из миров еще не видал.

Длинная Лапища позвал двух женщин, у которых были самые быстрые лошади, и послал их за войском.