Тени Огнедола. Том 4

Глядя на его страдания, Кара покачала головой и добавила:

— Отдали бы дурацкий камень, раз ей так его хотелось. И почему ты не сказал им все, как есть?

— Не сказал что? Что я некромант, который призвал душу ее брата после того, как ее призвал другой некромант? И что сейчас он бродит где-то по Огнедолу и скоро явится сюда?

— Да, что-то в этом роде.

Къярт задумался. Он знал, почему не сказал все прямо. Но учитывая, как паршиво все получилось в итоге, он уже не был уверен, что принял правильное решение.

— Здесь творится черт знает что. И если его сила может как-то это исправить, — Къярт запнулся, когда Кара скептически изогнула бровь. — Я не говорю, что это так, но и вероятность этого нельзя отрицать. Так вот, если он может что-то с этим сделать, лучшее, что можем сделать мы — не лишать его источника силы. Он был для них мертв… не знаю, лет десять? Несколько дней ничего не изменят.

— Если только в эти несколько дней его родственники не решат нас прикончить.

— Ну, в таком случае придется прибегнуть к грубой силе. Или рассказать все, как есть.

— Что ты некромант, призвавший его душу, и, если тебя убить, девочка не сможет увидеть братика? — в словах Кары прозвучала издевка. — Да, они сразу поверят и передумают.

Къярт кашлянул в кулак.

— Что?

— Я заметил, что тебя задели слова Нефры, — он пытался сдержать улыбку, но ничего не вышло. Лицо Кары, напротив, приобрело аристократическую строгость — еще до того, как он уточнил: — Про друзей.

— Почему тебя это так забавляет? Разве я когда-то умаляла его заслуги или относилась с неприязнью? Кроме той пары недель, когда вы, бравые герои, напару превратили меня в призванную.

В былые времена фраза вроде этой в мгновение ока стерла бы с лица Къярта улыбку. И он бы прокручивал прозвучавшие слова в голове, снова и снова, день за днем, пока ему не подвернулся бы новый повод изводить себя.

Но эти времена остались позади: позади во времени, позади в пространстве — в мире Фелиса и в его родном мире. Къярт больше не искал причин для самоуничижения, не превращал временные трудности в трагедию. Он принял действительность со всем ее несовершенством. Не отвергал он больше и свою суть. Похоже, Райзу все-таки удалось вбить в его голову немножечко ума. А может, он просто наконец-то повзрослел.

— Ну, я припоминаю пару раз, когда ты уговаривала меня разрушить его печать, — осторожно произнес он.

— Ох, во имя исполинов, просто скажи это и успокойся, — она воздела взгляд вверх, будто там и правда был исполин, который мог ее услышать.

— Что сказать?

— «Я же говорил». Ты с самого убийства Пастыря так и не произнес это, но я вижу, что тебя так и подмывает ткнуть меня в это носом.

— Не подмывает меня ничего, с чего ты вообще…

— Эй, пташки, раз вы так расщебетались, то, может, перейдете на всем понятный язык? — вопрос Каюры вклинился в разговор. — А то ведь мы можем счесть, что вы замышляете что-то, что замышлять не стоит.

Къярт с Карой переглянулись и замолчали.