История Мадлен

Глава 22

Такого ещё не было.

– Козетта! – позвала я, зажигая свечи.

Никто не отозвался.

– Господи, да что же могло приключиться?! – уже не на шутку переполошилась я, быстрым шагом проходя в спальню.

Услужливое воображение живо рисовало картины – одна страшнее другой. Вдруг подумалось, зайду сейчас в комнату и увижу распростёртое в бессознании тоненькое тело девочки. Нет… пусто и темно, как и в прихожей.

В полной растерянности замерла посреди дома. Сердце бешено колотилось где-то в районе горла.

– Ну такого просто не может быть! – вслух произнесла я, разводя руками.

Понимая глупость собственных действий, всё равно заглянула в шкаф. Естественно, Козетты не было и там. Больше искать было негде.

И тут меня посетила страшная догадка. Бернардет! Видимо, пока была на работе, сестрица-поганка опять припёрлась сюда почесать злой острый язык! Мало ли чего она могла наговорить и запугать или обидеть совершенно беззащитного перед ней ребёнка. Эта любого может довести до отчаяния!

Натягивая назад скинутую прямо на пол верхнюю одежду и на бегу, обжигаясь, прямо пальцами загасив свечи, опрометью бросилась в дом сестры. На улице уже заметно стемнело.

Начихав на все законы приличия, я едва не отбила носки башмаков, колошматя ногами и кулаками в запертую дверь. Наконец, с натужным скрипом она отворилась – на моём пути стоял перепуганный молоденький мажордом. (Раньше, вроде, другой был… Ну да и чёрт бы с ним. Видимо, сестрица заимела нового.)

Бледный юноша, округлив глаза и подрагивая тоненькими хлыщеватыми усиками растопырился на весь дверной проём.

– Что вам угодно, мадемуазель! – не спросил, а как-то напряжённо выкрикнул он, – Кто вы и с какой стати ломаете дверь!

Объяснять новенькому, что я – сестра хозяйки было решительно некогда. Поэтому, отодвинув хлыща локтём в сторону, я буквально ввалилась в холл.

Ошалевший от такого хамского с моей стороны обращения, мажордом пискнул что-то возмущённо-невразумительное, но тут на лестнице, ведущей со второго этажа, появилась и замерла Бернардет. Вся прислуга дома начала стягиваться на устроенный мною шум.

– Оставьте, Ноэль. Это моя ненормальная родственница, – вполне спокойно заявила она усатику и, повернувшись в мою сторону, продолжила, – и что тебе нужно? Что за пожар, потоп или, может, вообще конец света наступил, что ты так беспардонно вламываешься в приличный…

– Где ОНА?! – действительно беспардонно прерывая поток её неиссякаемого красноречия, рявкнула я так, что остальная прислуга слегка прогнулась в коленках.

– Кто ОНА? – вполне натурально вытаращилась сестра на меня.

– Ты меня лучше не зли! – продолжала кипятиться я, хотя искреннее изумление и непонимание, явственно проступившие на лице Бернардет, уже пошатнули мою уверенность в том, что исчезновение девочки – именно её рук дело.

Видимо, зверское выражение лица и плещущая из меня во все стороны ярость, убедили родственницу в серьёзности моих претензий, так что она, благоразумно оставив язвительный тон, решила выяснить, что же не самом деле произошло.

– Ты можешь успокоиться и внятно рассказать, в чём проблема? – задрав брови на лоб и спускаясь в холл, на ходу спросила она.

– Козетта пропала. – обречённо опустив руки, упавшим голосом тихо сказала я.

В том, что Бернардет здесь ни при чём, я была уже практически уверенна.

– Пропала, и слава богу. – вновь обретая пренебрежительную уверенность тона, безапелляционно заявила сестрица.

– И ты в этой ситуации совершенно не замешана? – полуутвердительно спросила я, опять загораясь злостью.

– Да нужна мне твоя козявка, как… – замешкалась она, подбирая эпитет пообиднее.

– Ясно. – остановила я её, – Кто-нибудь видел, как девочка покидала мой дом? – почти безнадёжно оглядывая столпившуюся прислугу, спросила я.

Люди, опуская глаза, один за другим отрицательно качали головами.

– Я видел. – неожиданно подал голос пожилой мужчина, подошедший позже всех.

Я его видела раньше в доме, но не помню, что у него за должность здесь.

– Ну, что вы видели?! – буквально взмолившись про себя, чтобы дед обладал хоть какой-то полезной информацией, спросила я.

Все дружно повернули головы в его сторону.

– Да это… – смущаясь от всеобщего пристального внимания, начал он, – Днём ещё порядок в саду наводил, так и видал, как девица ваша вся нарядная из избушки пошла, да всё оглядывалась. Точно пряталась, чтобы, значит, не заприметил её кто.

– Ты проверь, вещи-то твои на месте? – обращаясь ко мне, тут же прокомментировала слова неожиданного свидетеля Бернардет, – А то ведь я ж тебя предупреждала! Подведёт тебя эта девка приблудная под монастырь!

– А больше ничего не видели? – отмахнувшись от сестрицы, снова спросила я мужика.

– Да что ж ещё-то? – развёл руками тот.

– Ну там, в какую сторону пошла, или может на извозчике уехала? – не сдавалась я.

– Да некогда мне разглядывать было. – сокрушённо оправдывался садовник (ну раз в саду ковырялся), – Я и внимание-то обратил только потому, что шапка уж больно приметная – красная.

– Спасибо и на том. – тяжко вздохнув, поблагодарила мужчину и развернулась на выход.

– А вещички-то прове-е-ерь! – долетела в спину желчная сестринская “забота”.

Выйдя на свежий воздух, я в смятении застыла посреди двора. Надо было что-то срочно предпринимать. Надо было искать приёмыша, пока она опять не угодила в беду. Но в какую сторону податься – ума не могла приложить.

Тут в памяти всплыло, что мадам Мелош оставляла свой адрес. Может она к ней подалась? Но ведь уже так поздно. Ко всему ещё и слова садовника о желании Козетты не быть замеченной не давали покоя.

Не зная, что ещё могу сделать, решительно направилась в свою хибарку и разыскала клочок бумаги с ровным почерком написанным на нём адресом. И, не смотря на поздний час, “поймала” извозчика, отправляясь к проявившей в своё время доброту по отношению к девочке мадам.

Всё моё тело сковало неописуемое жёсткое напряжение. Руки и ноги застыли то ли от промозглости улицы, то ли от волнами наплывавшего ужаса. Еле дождалась, когда медлительная лошадка дотелепает меня к месту назначения. Сунув вознице оплату и попросив на всякий случай немного подождать, я бегом побежала к тускло светившемуся жёлтыми окнами дому.

Прислонилась к косяку, усмиряя колотившееся сердце и восстанавливая сбившееся дыхание, и постучала в дверь.

Почти сразу открыл её мне седой крепкий мужчина с богатыми бакенбардами и усами на дружелюбном, но страшно удивлённом лице.

– Добрый вечер, месье Мелош, – решив, что это именно супруг искомой женщины, поспешно выпалила я, – могу ли увидеть мадам Мелош? – и на его вопросительный взгляд добавила, – Это срочно. И очень важно. И простите за поздний визит. – спохватившись извинилась я.

В общем, свалила в кучу всё, что можно и нельзя, но мужчина меня понял.

– Прошу. – делая пригласительный жест рукой, он пропустил меня на порог.

– Клодин, дорогая, к тебе посетительница. – густым басом мелодично почти пропел месье, – А вы, мадемуазель, снимайте плащ и проходите в комнату.

– Не стоит, я всего на минутку. – чувствуя неловкость, я переступала с ноги на ногу в нетерпеливом ожидании хозяйки дома.

– Категорически возражаю. – настойчиво повторил месье, – Вы совсем продрогли и решительно нуждаетесь в чашке горячего крепкого чая. Раздевайтесь, я потороплю супругу.

Меня и в самом деле колотил нервный озноб, поэтому решила больше не сопротивляться. И в самом деле стоило хоть немного согреться. Пока носилась между домом сестры и собственной нетопленной хибарой, а потом тряслась в кибитке – промёрзла до мозга костей. Горничная приняла от меня верхнюю одежду и проводила в комнату.

Здесь было по-настоящему, по-домашнему уютно. Присев на краешек кресла я , что называется, “на автомате” разглядывала обстановку. На глаза попался массивный полированный деревянный комод тёмно-коричневого цвета, на котором стоял двухрожковый светильник и часы, только что мелодично прозвеневшие девять часов.

Осознание уходящего времени ещё больше подняло градус моего напряжения.

Не знаю, чем уж так долго была занята мадам Мелош, да это и не важно, главное – она, наконец, появилась.

– Мадемуазель?.. – брови хозяйки изумлённо поползли на лоб, – Что-то случилось?

– Ох, мадам Клодин, случилось.

– Детка, да вы вся промокли! – всплеснула руками женщина, уставившись на мои ноги.

Я до этого момента даже не заметила, что и в самом деле вымокла насквозь. Башмаки раскисли от заполошной беготни по снежной жиже и чулки почти по щиколотку было в пору выжимать. Мокрые следы тянулись по полу в комнату из самого коридора.

– Простите, мадам, – тупо уставившись на вереницу отпечатков собственных подошв и поджав пальцы ног, на автомате извинилась я, – Козетта пропала.

– Как пропала? – оторвав взгляд округлившихся глаз от пола и переведя его на меня, переспросила она.

– Ушла, как говорят, ещё днём из дома и не вернулась. Я себе места не нахожу. Она к вам не заходила?

– Ко мне? – удивилась Клодин.

– Наверное, это было неразумно нестись к вам в такое позднее время, но я просто не знаю, что делать. вы были добры к девочке, к тому же у нас в доме остался ваш адрес, вот и подумала… – понимая, что Козетты я и здесь не найду, зря только людей на ночь глядя растревожила, устало опустила глаза, – Я в отчаянии.

– Ну-ну, милая. Не будем отчаиваться. Для начала вам нужно срочно просушиться. Пойдёмте к камину. Иначе, в скором будущем сиделка может понадобиться не Козетте, а вам. Как вы знаете, у девочки довольно страшно сложились обстоятельства…