История Мадлен

Глава 42

Вот только этого мне сейчас и не хватало. Я чуть было не сказала по-русски “Черт бы тебя побрал”

– Мсье Жан-Поль, вы меня буквально ошеломили своим напором, – томно сказала я, вместо этого, обмахиваясь веером. – Софи, держите меня!

Софи снова еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться баронету в лицо, поэтому она суетливо сунула меня в кресло и стала громко искать нюхательную соль, предвкушая вторую часть марлезонского балета.

Мне тоже было смешно до истерики, однако я сдержалась, потому что свою роль здесь, во Франции, должна была сыграть до конца. Теперь я видела в этом своё предназначение, ну или хотя бы его часть.

Сейчас я делала вид, что мне слегка дурно и я вот-вот потеряю сознание, потому что не могла сообразить, что мне дальше отвечать этому Ромео, который взял и лишил меня всех моих козырей. А ведь мы так хорошо справились с тёткой Малин…Что же пошло не так?

Баронет нервно пощипывал свои усики и, похоже, ждал от меня ответа прямо сейчас.

– Мадемуазель Мадлен, я готов повторять вам это снова и снова – ничто для меня не имеет значения, лишь бы видеть вас своей женой. – Тут он решил наподдать жару и продолжил: – И матерью наших детей!..

“Да-да, дорогой баронет, я уловила вашу мысль – и бабушкой наших внуков, и хозяйкой моего-вашего-нашего дома…”

И тут до меня дошло. Пылкий Жан-Поль со своей тётушкой тоже, видать, были не дураками в части интриг. И, по-моему, их план заключался в том, чтобы жениться на мне как можно скорее, прежде чем я отпишу что-либо своей несчастной сестрице и её ещё не рождённым, но уже горячо любимым мной малюткам. Потом, естественно, моё имущество станет или общим, или совсем его, и он властным решением запретит мне как-либо им распоряжаться. Хороший ход, господа. Ну, а теперь — мой. Я повеселела, от того, что догадалась и более милостиво посмотрела на баронета.

Он увидел мой более осмысленный и приветливый взгляд и тоже взбодрился. Судя по всему, Жан-Поль решил, что дело на мази. Не сдерживаясь более, он схватил мою руку и стал жарко целовать, приговаривая при этом:

– Моя дорогая, моя несравненная Мадлен! Скажите же”да” несчастному влюблённому!

Честное слово, если бы я очень сильно хотела замуж – я бы ему поверила, настолько искренне он лил свой елей. Наличие у баронета двух любовниц подтверждали то, что он умеет быть крайне убедителен.

– Дорогой мой Жан-Поль! Позволите ли вы мне так себя называть? – я смотрела в его горящие глаза и старалась говорить с придыханием.

– Мадлен, вы еще спрашиваете! Ну конечно же! – и он снова прижался губами к моей руке, которую мне уже хотелось помыть с мылом.

– Я отвечаю вам согласием! Как же можно вам отказать…Смею заверить вас, что ваши чувства взаимны.

Баронет не смог усидеть на месте, он вскочил, как будто до этого сидел на пружинке, и снова плюхнулся на стул передо мной.

– Мадемуазель, вы сделали меня счастливейшим человеком на свете! – его голос и вправду звенел от ликования.

“Мог бы и на колено припасть, жених” – подумала я и продолжила.

– Но это не всё, что я хочу вам сказать. Вы же знаете, что фамилия у меня довольно древняя и наша семья всегда чтила правила, даже если они условны. Так вот, – я сделала глоток воды, любезно поднесённой мне Софи, – на днях приедут моя сестра с мужем, мы с ними решаем кое-какие финансовые дела. Вы попросите моей руки у моего зятя, и он даст согласие и мы тут же назначим день свадьбы.

Я продолжала обмахиваться веером, хотя в данный момент мне хотелось помахать на баронета – его счастливая улыбка как-то полиняла, а сам он густо покраснел.

– Нооо…Ноооо…- стал заикаться он, – Ноооо….

– Что с вами, дорогой Жан-Поль? – я участливо склонилась к нему и протянула свой бокал с водой.

Баронет, конечно же, был наслышан о том, какой скряга мой зять и какая зубастая щучка моя сестра. Он понимал, что таким образом ему действительно придётся брать в жены бесприданницу, что в его планы не входило.

Жан-Поль предпринял еще одну попытку.

– Мадемуазель Мадлен, а что если нам сбежать ото всех! Никаких родственников, только вы и я! Мы обвенчаемся в какой-нибудь глухой церквушке, а потом удивим их всех. Это будет очень романтично!

Я чуть глаза не закатила – жених не сдавался. Но я непреклонно и целомудренно покачала головой. Нет-нет, в нашей семье такое не принято, как можно…

На бедного Жан-Поля было жалко смотреть. Только что должны были исполниться его самые смелые мечты – наверное, перед глазами проносились новые скакуны, любовницы и перспективы…И в один миг всё рухнуло!

Он встал со стула как побитый пёс, вяло сообщив, что как только моя семья будет готова принять его – просит известить. После чего он ретировался, забыв поцеловать мне руку.

Я с облегчением откинулась в кресле – больше он не будет мне докучать, и я могу спокойно заняться делами, которых было невпроворот ввиду отъезда.

Софи вернулась в комнату, проводив грустного жениха. Сама она выглядела довольной и посмеивалась.

– Мадемуазель Мадлен, честное слово, я в жизни столько не смеялась, сколько с вами! Уже не представляю, как я без этого обходилась. – и она взглянула на меня тепло и с любовью.

А я задумалась…В общем, я могла сказать ей тоже самое – я уже не представляла, как обходилась без неё.

– Послушайте, мадам Софи…Смею вас заверить, что вы тоже вошли в мою жизнь и столь скрасили её, что…В общем, мне нужно сообщить вам одну новость. Но она должна оставаться между нами.

На лице Софи выразилась искренняя заинтересованность, и она присела напротив меня.

– Помните то письмо, которое вы передали мне, в тот вечер, когда у нас была мадам Малин?..

Софи сдвинула брови, припоминая, потом пожала плечами – она не придала этому большого значения.

– Ну не важно…В общем, речь там шла об одном важном заказе для монаршией особы другого государства…России.

Софи всплеснула руками – Россия была на слуху, о ней говорили и спорили. Поэтому новость она оценила.

– Это еще не всё. Мне поступило предложение переехать в Россию, открыть там модный дом. Как раз сегодня мы с Мадам Бернет были на приёме у русского посла Ивана Сергеевича Барятинского…Мы достигли договорённости. Остались формальности.

Выражение лица Софи менялось от радостного до изумлённого, а потом и до испуганного.

– Мадемуазель! Вы уезжаете??? – она прижала платок ко рту, собираясь заплакать.

– Да, Софи…Я уезжаю. И предлагаю вам поехать со мной, так же в качестве моей компаньонки.

Софи передумала плакать и молча уставилась на меня. Теперь она, кажется, была шокирована.

– Софи, в ближайшие три недели мне нужно будет вплотную заняться эскизом для платья императрицы, а так же тем, чтобы систематизировать свой архив – там абсолютный творческий беспорядок. Поэтому мне, разумеется, нужна будет еще ваша помощь здесь – со сборами, с продажей мастерских, со всеми расчетами и оформлением документов. Но вы точно так же будете нужны мне там! Я думаю, что смогу вам предложить должность не только компаньонки, а что-то вроде управляющего директора – вы сможете выбирать…Ну, что скажете?..

Софи сидела всё так же, как будто перед ней вдруг произошел взрыв – абсолютно пораженная. Потом она сглотнула и спросила растерянно:

– Так когда едем, уже через три недели?

В этот момент я почувствовала, что все кусочки мозаики сложились.