История Мадлен

Глава 53

Вернувшись в номер, я застала Софи, которая сладко спала, свернувшись калачиком. Не став будить её, я уселась в кресло возле окна и, развернув альбом с эскизами, принялась грызть карандаш. В голову ничего не лезло, потому что её полностью занял граф, заполонив собою все остальное.

Мне было приятно вспоминать его смех, белозубую улыбку и хитрый прищур умных глаз. Да, все-таки мужчина он был хоть куда. Интересно, он так же думает обо мне или его хорошее отношение ко мне продиктовано исключительно дружбой? От таких мыслей становилось неуютно.

В дверь постучали, и я удивленно поднялась – кто бы это мог быть?

Это был посыльный, держащий в руке огромную корзинку белых роз. Ничего себе! Подарок не из дешевых!

– Мадмуазель, это просили передать вам, – посыльный был молодым юношей с взъерошенными волосами и веселыми, лучистыми глазами и изъяснялся на французском так плохо, что я с трудом понимала его.

– Спасибо. Погоди минутку, – взяла из кошелька несколько монет и протянула ему. – Держи.

– Благодарю! – радостно воскликнул он и добавил: – Ваш поклонник очень щедрый человек!

Парнишка поклонился и быстро пошел по коридору, пряча деньги в карман.

Интересно… Я была уверена, что это граф, но поняла, что ошиблась, когда извлекла из букета записку.

« Дорогая мадмуазель Вивьер. С этим букетом я хотел бы принести извинения за свои слова. Я ни в коей мере не хотел задеть ваше женское достоинство и жалею о сказанных словах. Если вы не примите их, я пойму. С уважением князь Белицин. Р. S Я все же не теряю надежды на примирение».

Если честно, меня этот поступок удивил, но и немного порадовал. Возможно, этот человек не так плох? Или все же это какая-то игра? Мне хотелось верить в человеческое и мужское благородство, не смотря на то, что зачастую люди показывали мне свою дурную сторону.

Как бы оно не было, цветы ни в чем не виноваты и точно заслужили внимания с моей стороны. Я уже собралась закрыть дверь, как в коридоре появился Апраксин, одетый в верхнюю одежду.

Наши глаза встретились, и он опустил взгляд на корзину с цветами. Мне показалось или в нем промелькнула злость?

– Граф, – я попыталась улыбнуться ему, ведь мы так тепло разошлись еще час назад. – Вы уходите?

– У меня есть дела, которые касаются только меня, – его тон был оскорбительно холодным, будто я его чем-то обидела.

– Прошу прощения, – ответила я таким же холодным тоном и захлопнула дверь. Ну и иди! Тоже мне!

Неприятный осадок от этой неожиданной встречи испортил все послевкусие нашего общения, и я раздраженно поставила цветы на пол. Ну что за человек… Какие же все таки тяжелые существа эти мужчины!

– Это ревность, – безапелляционно заявила Софи после моего подробного рассказа о том, что произошло. Она сидела на кровати сонная и немного помятая, держа в руках чашку с кофе. – Граф влюблен в вас, просто не может признаться себе в этом. От этого и странная холодность в вашу сторону.

– Он не просто окатил меня холодом, а почти заморозил! – возмущенно воскликнула я, хотя в душе ликовала – похоже, Софи была права. – Разве так ведут себя влюбленные? Я больше не буду любезной!

– Именно так они себя и ведут. Особенно, когда не уверены во взаимности. Как же мне нравятся эти страсти! – моя мечтательная подруга прижала руки к груди и принялась улыбаться куда-то в пустоту. – Ревность, опасный соперник, страсть и наконец свадьба!

– Тебе нужно меньше читать любовные романы, – хмыкнула я, но приятная мысль о свадьбе, защекотала нервы мягкими лапками.

– А вам нужно прекращать быть такой холодной! – парировала Софи, чем еще больше возмутила меня.

– Холодной говоришь? – я прищурилась. – А что ты скажешь на это?

Я поведала ей все, что произошло после её ухода с ужина, не пропустив ни единого слова, и Софи изумленно уставилась на меня.

– Не может быть! Это очень смело для женщины, так разговаривать с мужчиной! Правильно граф осадил вас! Думаю, вскоре он начнет ухаживать за вами.

– Вот значит как! – я засмеялась и она тоже. – Посмотрим, сбудутся ли твои пророчества!

Наверное, я и сама предчувствовала, что надвигается нечто новое, необычное, что в корне поменяет мою жизнь. Это предчувствие не давало мне заснуть, заставляя вертеться в кровати под сопение Софи.

Уже перевалило за полночь, по окну застучали тяжелые капли дождя и, слушая это мерное постукивание, я вдруг услышала посторонние звуки – стук, но не капель, а будто кто-то бросал камешки в стекло.

Аккуратно, чтобы не разбудить подругу, я накинула халат и открыв окно, посмотрела вниз.

– Мадмуазель Мадлен!

– Это вы, граф??? – моему изумлению не было предела. – Что вы делаете там?

– Жажду видеть вас! – он старался говорить тихо. – Прошу, спуститесь на секунду!

– Вы в своем уме??? – я начинала смеяться. – Как вы себе это представляете???

– Отлично я себе это представляю! Если вы спуститесь по лестнице, которая находится в конце коридора, то окажитесь возле черного входа. Дверь открыта, – он помолчал и сказал: – Я не обижу вас, Мадлен.

Я это знала. Не знаю когда сформировалась эта уверенность, но я верила этому человеку всем своим женским сердцем. Накинув плащ и дрожа от адреналина, охватившего меня, я словно разбойница пробиралась к черному входу гостиницы, опустив на голову глубокий капюшон. Мне никто не встретился, и благополучно миновав коридор, я спустилась вниз по лестнице, о которой говорил граф, и оказалась перед дверью.

С гулко бьющимся сердцем, я толкнула её и тут же оказалась в его крепких объятиях.

– О Мадлен… – он зарылся лицом в мои волосы, но спустя несколько секунд, отпрянул от меня. – Нет, я не могу так. Вы заслуживаете лучшего.

– О чем вы говорите? – мне было трудно дышать от чувств, нахлынувших на меня.

– Увидев цветы, я вдруг осознал, что вы так же желанны для других мужчин, как и для меня, – горячо произнес он, ероша свои волосы, по-мальчишески растерянным жестом. – И я не готов потерять вас, мадмуазель Вивьер…

– Это всего лишь извинение от князя… – начала, было, я, мысленно благодаря Белицина за эти цветы, которые так повернули мою судьбу.

– Погодите! – воскликнул Апраксин и взглянул на меня горящими глазами. – Мадмуазель Мадлен де Вивьер, я прошу разрешения официально ухаживать за вами.

– Я принимаю ваши ухаживания, – срывающимся голосом ответила я, и он снова сжал меня в объятиях, да так крепко, что стало нечем дышать.

– Все, идите к себе моя дорогая девочка, – прошептал он, погладив мою щеку большой рукой. – Вы совсем продрогли. Я не хочу, чтобы вы заболели.

Мне хотелось сказать, что я не просто не продрогла, а горю от его слов и прикосновений, разбудивших пожар в моем остывшем сердце но, увы – приличия и боязнь, что нас увидят, заставили меня послушаться графа.

– До завтра, – шепнула я, и он ласково улыбнулся.

– И до завтра, и до конца жизни.

Закрыв за собой дверь, я на секунду прижалась к ней спиной, а потом, закусив губу, помчалась обратно, не в силах бороться со счастьем, распиравшим грудную клетку. Хотелось петь, танцевать, хохотать, раскинув руки, но я лишь легонечко подпрыгнула как первоклашка и скользнула в свой номер.

Мне казалось, что я не засну до утра, но на удивление, стоило прикоснуться головой к подушке, как я тут же провалилась в глубокий сон, который понес меня на ласковых волнах в свои призрачные дали.