История Мадлен

Глава 38

У меня появилась компаньонка, которую помогла подобрать Роза. Софи де Сент-Мор, вдова сорока трех лет, спокойная, элегантная и нелюбопытная. Что я и оценила в ней больше всего. Она с удовольствием принимала от меня маленькие презенты, но ни разу даже не попыталась заглянуть в святая-святых дома — мой кабинет. Она взяла на себя всю светскую переписку, подобрала недостающую прислугу, выстроила вполне удобный для меня график визитов. Через месяц я уже не понимала, как я раньше жила без нее.

Через девять дней после беседы с сыщиком я получила полный отчет о дальнейших действиях моих “родичей”,

Вследствие разговора с месье Лавуа, муж сестры счел за благо переехать на некоторое время в деревню для поправления здоровья. Чьего именно здоровья — не уточнялось. Возможно, нервы бедного месье были расстроены бесконечно воющими животными в его собственной псарне. Собак ему пришлось продать — это слишком дорогое удовольствие.

В течение недели он закончил еще каки-то дела в Париже, и отбыл в сопровождении рыдающей Бернардет в скромной дорожной карете.

Слуги сообщали, что между супругами прошла серия шумных скандалов, где муж упрекал жену в том, что она сгубила его жизнь, а жена верещала о недопустимой скупости супруга.

Уже по таким сведениям можно было догадаться, что сестрицу ничто не исправит. Так что я не жалела о том, что сделала. Зато себя я обезопасила надолго. Кроме того, думая о деревенской скуке и тоске, я надеялась, что у нее появится ребенок и поможет ей стать немного менее эгоистичной. Кто знает?

Городской дом четы Мюлан был выставлен на продажу, что говорило о том, что владельцы если и вернутся в Париж, то очень и очень нескоро.

С теткой, мадам Туссе, все было и проще, и интереснее. Один из её содержателей был весьма высокопоставленный человек, обладающий в провинции огромной властью, отличающийся, к тому же, злопамятным нравом. Посему Матильда, отложив на длительный срок, а может и насовсем, свои планы, написала под бдительным присмотром месье Лавуа, два письма для своих любовников, где объясняла, что серьезно больна и мечтает провести свои последние дни, по совету врачей, любуясь на меловые скалы Истборна и дыша морским воздухом.

Мадам Туссе дождалась от них ответов с прощальными подарками и была посажена на судно идущее в Англию людьми месье Лавуа. У нее и в самом деле там, в районе курорта Истборн, был крошечный домик. Конечно, изрядно разорив свои деревни и опустошив наследство после мужа, вдова сможет вести только самую скромную, зато — очень благочестивую жизнь. Ну, или завести еще пару любовников. Только теперь — англичан. Главное, делать это все она будет подальше от Франции.

Я выдохнула и постаралась навсегда выбросить из головы этот гадюшник со змеями, который судьба мне подсунула бонусом во второй жизни. Пожалуй, никаких бонусов мне и не нужно — сама все заработаю.

По, скажем так, техническим причинам мне, иногда, приходилось общаться с клиентками вне работы. Многим я просто не могла отказать. Например, той же мадам де Малин, тетке баронета. Но свое ближайшее окружение, людей, кому я смогу безоговорочно доверять, я хотела выбирать сама.

Из проблем оставался только месье Морсен, баронет Жан-Поль Морсен, который не просто не шел у меня из мыслей, но и активно напоминал о себе. Напоминал роскошными букетами и коробками пирожных, достаточно остроумными письмами, не пошлыми, а изящными, галантными и самую капельку — пикантными, дающими юной девушке возможность влюбится в такого потрясающего кавалера. И нравилось мне это все меньше и меньше…

Сведения о нем собрали, хоть и не так быстро, как я ожидала. Холост. Приехал искать в Париж богатую невесту. Не совсем разорен, но есть долги. В карты играет умеренно, страстный лошадник.

С женщинами щедр. Имеет двух любовниц, одна из них — демимонденка, Жюли Мюр, грудастая рыжая девка, несколько вульгарная, но молодая и крепкая, которой он снимает крошечный домик на окраине и тридцатилетняя вдова, баронесса де Шарлон, элегантная, достаточно богатая, от которой недавно получил в подарок безумно дорогую скаковую лошадку.

Судя по тому, что рассказал мне месье Лавуа, мадам де Шарлон просто завела себе мальчика для здоровья и, на свою беду, подпустила его слишком близко к сердцу. Во всяком случае в последние три недели она ведет себя как ревнивая жена и даже посылала своего лакея проследить, куда месье ходит после нее.

Месье Морсен оказался достаточно ушлым, чтобы заметить”хвост” и “сбросить” его, что вызвало у баронессы истерику и месье получил скандал на следующий же день. По доносам слуг вел он себя весьма нахально, клялся в любви баронессе, но жениться не предлагал.

Кстати, вот этого я не понимала. Судя по всему вдова достаточно богата и пусть не красотка, но и не уродлива. Если ему нужна просто богатая жена, то чем она ему не пара? Она и старше-то всего года на три.

В общем и целом, портрет баронета вполне соответствовал и современным этой эпохе нормам морали и светским правилам. Таких как он — каждый второй. Ничего предосудительного юноша не делал. В случае любого публичного скандала весь гнев общества падет на женщину. Это она — развратная любовница, а он — ну, он молод и он мужчина! Так что ему все простят, лишь престарелые хлыщи одобрительно похлопают по плечу и посоветуют быть осторожнее в будущем.

За достоверность сведений месье Оскар Лавуа ручался мне головой.

— Мадмуазель де Вивьер, даже не сомневайтесь в точности фактов. Я никогда не черпаю сведения из одного источника. А за мелкую монету и пару комплиментов любая горничная продаст пару сплетен о своей госпоже. Да и лакеи никогда не против подработать. Я уж молчу о соседской прислуге. В наше время даже у стен есть уши, мадмуазель — и он лукаво улыбнулся.

В этом времени профессия сыщика вызывала у людей только презрение, считалось, что лезть в чужие секреты и тайны — низко и непорядочно. Однако, судя по конторе месье сыщика, к его услугам регулярно прибегали не самые бедные люди. Уверена, что и родовитые графы и маркизы не брезговали им, когда приходила нужда. Только вот в обществе они от него отвернутся и сделают вид, что незнакомы. Двойные стандарты во всей красе!

Я видела, что месье Лавуа имел и собственный кодекс чести, и врожденную порядочность. Чем-то он был близок мне по духу и я очень надеялась, что я стану для него не очередной клиенткой в веренице капризных дам и проштрафившихся мужей, желающих изъять неосторожные и компрометирующие письма у бывших любовниц, а, хотя бы — хорошей приятельницей. Для начала. Я верила ему и понимала — такой человек своих не продаст. Потому и хотела стать для него “своей”.

Я совершенно не могла понять, как относиться к появлению в моей жизни месье Морсена. Зачем он вообще появился? Просто случайность или судьба решила испытать меня на прочность еще раз? Кроме того, его тетушка, наша с Розой клиентка, одна из самых щедрых и постоянных, активно зазывала меня в гости, очевидно, желая устроить судьбу племянника. С этой проблемой я и решила обратится к мадам де Сен-Мор.

— Мадмуазель Мадлен, я не понимаю, а почему вы так решительно настроены против этого брака? Нет-нет, мадмуазель, поймите меня правильно, я вовсе не пытаюсь спихнуть вас за первого встречного! Вы мне очень симпатичны, я никогда прежде не видела девушек, что смогли устроить, подобно вам, свое дело, да еще и столь успешное! Это вызывает уважение. Но и отказываться от замужества — странно…

Я замерла, не зная, как объяснить мадам Софи, что даже вид баронета внушает мне отвращение. Пусть конкретно этот и не виноват передо мной ни капли, но человек, принимающий дорогие подарки от любовницы и, похоже, на них же содержащий другую женщину — мерзавец. Кроме того, я же не могла объяснить Софи, что сведения о личной жизни месье Морсена я получила от сыщика.

К услугам сыщиков прибегали только в крайних обстоятельствах, при шантаже или угрозе убийства. С чего бы вдруг у юной мадемуазель были такие знакомые? Мне нравилась мадам Софи, безусловно… Но я пока не знала точно, насколько я могу ей доверять. Зачем наводить человека на дурные мысли?

— Мадам Софи, давайте исходить из того, что этот баронет — не лучшая партия для меня. Ни титулом, ни деньгами…

Вот такое объяснение мадам приняла вполне легко!

— Ну, что ж, мадмуазель… Думаю, мы решим эту маленькую проблему.