Химия дракона

— О да, — кивнул Охотник, — Я буду первым, кто убил дракона за последнюю сотню лет, что сразу же поднимет меня над остальными охотниками.

— Остальными? — Оливия была в странном состоянии, испытывая одновременно гнев и страх, в пополам с ужасом.

— Это вы, драконы, выродились, а мы — охотники, живем и развиваемся, хотя охотиться стало опасно, противозаконно. Но настоящих охотников это никогда не останавливало.

— Ты — чудовище.

— Нет. Чудовище — это ты, весь ваш род, — Охотник моментально растерял всю веселость, — И после тебя, я продолжу свое дело, где один убитый дракон, там и другой, а потом и десятый. Я вас всех выведу. Да, веди себя хорошо, а то снова усыплю, тогда от головной боли ты на стенку полезешь, что в твоем положении не желательно.

— Подонок! — Оливия швырнула в наглеца подушку, но ее успешно перехватили.

— Мне пора. Надо проследить, чтобы тебя не нашли раньше времени. А потом … Я думаю смогу позволить твоему любовнику полюбоваться твоими пальчиками, хотя бы парочкой, чтобы он мог хоть что-то похоронить.

Охотник встал с табуретки и вышел из комнаты, противно гогоча. Дверь захлопнулась, ключ повернулся в замке, отрезая девушку от реальности. Оливию наконец-то смогла выпустить эмоции и разревелась. Она не верила, что ее успеют найти. Стало жалко и себя, и ребенка, которого она сама ждала с нетерпением и любовью. Понимание, что он никогда не увидит этот мир еще больше распаляло девушку. Оливия не уснула, она просто вырубилась, когда все силы покинули ее.

Драконица провела взаперти три дня, во всяком случае она их насчитала по тому, сколько раз ее кормили. Охотник больше не провоцировал разговоров, лишь пару раз поинтересовался, какие у нее все-таки отношения с наследником Уш Ши, но Оливия не произнесла ни звука, и от нее отстали. Еду приносил лично Охотник, так что девушка не знала, если в доме еще кто-нибудь. Она как-то попыталась кричать и шуметь, но добилась того, что сорвала голос, а в принесенной еде оказалось снотворное, так как она быстро и надолго заснула.

Голодом Оливию не мучали, еда хоть и была простая, без излишков, но достаточное количество по пять раз в день. Ведро с крышкой оправдало все опасения девушки, это был ее туалет, который Охотник выносил раз в день, а точнее ночь, пока девушка спала. А вот желание помыться было излишеством, с точки зрения мужчины, даже тазика с водой ей не дали.

— На том свете помоешься, — пошутил Охотник и снова рассмеялся.

Оливия старалась даже не смотреть на мужчину. Слишком уж он был довольный, а на нее смотрел как на тушу коровы, которую оценивают перед разделкой и мысленно подсчитывают, сколько денег можно выручить.

Но одно утро выбило из девушки последнюю надежду. Вместо привычного подноса с кашей и водой, Охотник принес кувшин с водой и какую-то тряпку.

— Радуйся, твое желание сбылось, — ухмыльнулся Охотник, — Можешь помыться.

— Где? — Оливия протерла глаза, так как она только проснулась, даже с кровати еще не встала.

— А прямо тут, лей воду на пол и вытирайся.

— Тут же будет лужа, — драконица недоверчиво покосилась на пол, где не было отверстий для слива воды.

— Не волнуйся, не утонешь, — снова заржал Охотник, — А мокрый пол тебя точно волновать уже не будет. У тебя пятнадцать минут.

Охотник вышел, захлопнув дверь, и до девушки дошло, почему ей вдруг разрешили помыться. От нахлынувших эмоций она снова разревелась, хотя до этого умудрялась держаться, не считая момента знакомства с Хозяином. Естественно мыться она не стала, даже не притронулась к кувшину, продолжая сидеть на кровати.

— Ты еще не готова? — Охотник вошел в комнату, окинув девушку недовольным взглядом, — Ты же хотела умыться.

— Спасибо, как-нибудь переживу, — Оливия постаралась взять себя в руки, хотя по глазам точно можно понять, истерика была и не так давно, — А где же мой завтрак?

— Извини, анастезия лучше переносится на голодный желудок, — хмыкнул Охотник.

— Как будто это будет иметь для меня значение.

— Зато мне не придется потом вытирать твою рвоту. Радуйся, что клизму тебе не поставил, чтобы уж совсем избежать грязи.

— Ну да, конечно, реки крови будут не в счет, — всплеснула руками Оливия, — Зачем ты это делаешь?

— Я кажется уже говорил. А рек крови не будет, на нее тоже есть покупатель.

— Прекрати! — взвилась Оливия, удерживая злые слезы на глазах, — Разве ты не понимаешь, что убьешь ребенка? Позволь мне хотя бы родить.

— Зачем мне это надо? — удивился Охотник.

— Ты же человек, где твоя человечность?

— Она только для людей, а вас надо как зверей держать на поводке, — оскалился мужчина.

— Хорошо, — согласилась Оливия, — Если тебе так нужны деньги, дай ребенку родиться и верни его Шаину, он хорошо тебе заплатит.

— Ага, а тебя накормить, напоить и отпустить?

— Если ты обещаешь сохранить жизнь ребенку, я покорно буду вести себя все это время и сама лягу под нож, — тихо предложила драконица.

Громкий смех Охотника ударил по нервам, девушка дернулась, как от затрещины.

— Какой самопожертвование, — издевательски-умильным голосом заявил Охотник, но потом продолжил своим голосом, — Я лучше сам себе яйца отрежу, чем хоть волос верну дракону. Поверь, и за тебя, и за ребенка мне заплатят достаточно. Да даже если бы не платили, я бы и за спасибо все это провернул. Так что твое мнимая забота меня не трогает.

Охотник не спеша подошел к драконице, заломил ей руки, что было легко в ее положении, чтобы хорошо обвязать их веревкой. Прежде чем отстегнуть ногу Оливии от стены, он стреножил девушку. На ее слабые попытки к сопротивлению он коротко предупредил:

— Будешь рыпаться, буду бить, по животу. Ты же не хочешь, чтобы детенышу было больно.

— Ты все равно планируешь убить нас обоих, что мне с твоих угроз, — прорычала Оливия.

— Смерть во время наркоза будет мягкой и приятной, а я могу устроить перед этим парочку весьма неприятных минут. Подумай на эту тему.

Оливия замолчала и перестала сопротивляться. Она понимала, что не может хоть как-нибудь помешать, так что оставалось смириться.

— Хорошая девочка, — Охотник поставил на ноги связанную драконицу, обошел ее по кругу и довольно похлопал ладонью по женской щеке, едва избежав шанса быть покусанным, — Ай-ай, не кусайся. С выбитыми зубами и окровавленным ртом ты будешь выглядеть не слишком презентабельно. А так я может быть тебя поцелую, перед сном длинной в вечность.

Все чувства девушки отключились, когда ей на шею одели веревку-удавку и повели за собой, как собачку на привязи. Она могла бы подумать, что это какая-то заколдованная веревка, но прекрасно понимала, что это не так. Просто сознание сжалилось над драконицей, отключив все эмоции и чувства. Ее собираются хладнокровно убить, чтобы потом распродать, как тушу коровы, что должно было свести ее с ума, но сейчас она уже равнодушно смотрела на все это, как будто со стороны. Она ведь не в состоянии все изменить, так зачем лишние переживания.

Охотник долго поднимался по лестнице, и сознание Оливии отстраненно подмечало глубину подвала.

«Отсюда меня точно никто не услышал бы,» — подумала девушка, ни разу не споткнувшись, покорно следуя за поводырем.

Они пришли в чистую светлую комнату, хотя окон тут тоже не было, но теперь драконица чувствовала, что они уже над землей или максимально близки к поверхности, дышать стало немного легче. Комната была большая, сейчас там стояло два больших стола, на одном была белая простыня, в одном конца комнаты были большие металлические двери, а в другой — шкаф со стеклянными дверцами, за которыми стояли баночки, коробочки, медицинские инструменты и прочее, относящееся к медицине. Рядом с застеленным столом на тумбочке лежали инструменты, готовые к операции. Охотник взял оттуда шприц и с улыбкой подошел к девушке.

— Стой смирно, это тебя всего лишь усыпит, пока клиент не подъедет.

Оливия не шелохнулась, она вообще как-то отстраненно смотрела на все происходящее, ее не впечатлила комната. Лишь в голове возникла мысль «Можно было меня и не связывать, сама бы дошла», которая слегка изумила девушку, но не более. Убрав пустой шприц, Охотник подхватил драконицу, что стала медленно оседать под воздействием снотворного, и уложил на застеленный стол.

— Приятных снов, — пожелал ухмыляющийся охотник.

«Жаль, он не успел посмотреть на этот мир,» — пронеслось в голове Оливии, а рука в последней попытке защитить ребенка дернулась к животу. После ее накрыла темнота.