Империя дракона

Вороны совсем обнаглели, пытались клюнуть случайного путника или вцепиться клювом в одежду, но к золотому змею, стремительно взлетевшему ввысь не посмел пристать никто из них. Возможности облететь крепость и заглянуть в каждое окно не было, поэтому я задержался у первой же ниши и принял прежний облик, чтобы блеск золотой чешуи не привлек внимание часовых.

Под подошвами сапог хрустнули и посыпались вниз камушки с каменного карниза. Не хотелось бы слететь вниз с такой крутизны, ведь под крепостью не было ничего, кроме острых скал, глыб и валунов. Стараясь держаться за выступающие из кладки камни, я нагнулся и заглянул в окно. Даже акробат не стал бы рисковать, проделывая такие трюки над головокружительной высотой, но я рискнул и не ошибся. В застекленное стрельчатое окно с арочным сводом было хорошо видно помещение, освещенное масляными лампадами. Цепные псы, лежавшие на полу недовольно рычали. На кафедре судьи лежала раскрытая книга, скорее всего свод законов и заклинаний, чтобы не портить лишний раз зрение Ротберт велел поставить рядом не только свечу, но и лучину и все равно в помещение царила полутьма. Приспешники князя сновали туда сюда, как черные тени. На всех были одинаковые безвкусные накидки, в то время, как маска на лице каждого из них представляла собой настоящее произведение искусства. Черные, красные и синие перья для отделки хорошо скрывали лоб и скулы, не оставляя ни кусочка оголенной кожи. Прорези для глаз и рта, отделанные золотом придавали маскам зловещий вид. Присутствующие на странном собрании напоминали сонм духов. Не было слышно ни их голосов и дыхания, ни звуков шагов. Они, как будто плыли над полом, изредка задевая потрескавшийся паркет только полами одежды. Зато у псов был довольно оживленный и голодный вид. Вне сомнения, оскалившиеся собаки были готовы кинуться на любого, кто не имеет отношения к миру духов и может сойти за закуску.

Я вздрогнул заметив в центре зала Дебору. Ее-то как раз я и хотел увидеть. Она все время оглядывалась по сторонам, стараясь не задеть крыльями ни одну из лампад. Это давалось ей с трудом, ведь лампады были расставлены повсюду, а ее тревожно подрагивающие пушистые крылья занимали собой большую часть свободного пространства. За ее спиной застыли двое безмолвных тюремщиков в масках. Можно было удивиться тому, как обворожительно выглядит фея даже в таком злачном месте. Я старался запомнить каждую черту, нежный профиль, темные локоны, длинные пальчики беспокойно теребившие кружева на платье. Как будто видел ее в последний раз. Ротберту по всей очевидности не было дела до очарования подсудимой. Напротив он все больше злился и нервничал, копаясь в своих бумагах.

В зале осталось меньше слуг в масках, большинство из них, подчиняясь молчаливому приказу упорхнули в приоткрытую дверь, за которой были видны коридор, арсенал и пыточная.

Пора, подумал я. Карниз уже крошился и осыпался у меня под ногами. Ветер бился в оконное стекло, а вороньи когти цеплялись за мой плащ. Я стряхнул с плеча самую наглую ворону и, намотав на руку плащ, ударил по окну. Осколки посыпались во все стороны. С ловкостью, свойственной лишь сверхъестественным существам, я перепрыгнул через подоконник, а в следующий миг уже схватил ледяное запястье Деборы. Она вздрогнула. Крылья за ее спиной тревожно затрепыхались, гася пламя ближайших свечей. Пнув ногой, кинувшегося на нас пса, я потащил Дебору к зиявшей пустотой дыре разбитого окна. За ним, над рекой хлопали на ветру маленькие сильные крылья множество воронов. Несколько любопытных клювов уже сунулось к подоконнику.

–Эдвин, я не могу улететь…– Дебора вцепилась мне в камзол, пытаясь задержать. Ее голос был взволнованным, но договорить она не успела, потому, что влетевший в зал крупный черный ворон вцепился ей в волосы. Миниатюрная головка дернулась от сильного рывка и с трепетавших, ангельски прекрасных крыльев посыпался белый пух. Я отогнал в конец обнаглевшую птицу и не слушая возражений увлек Дебору за собой. Почему она возражала? Может, ей повредили крыло.

–Если не можешь лететь, я понесу тебя на руках, – шепнул я на ходу.

–Как трогательно ты заботишься обо всех своих служанках, – усмехнулся Ротберт, с удивительным проворством, преграждая нам путь к отступлению. Как только ему вообще удается ходить с таким горбом на спине? Откуда в этом обремененном горбом старике находятся силы чуть ли не перелетать через разделяющее нас расстояние? На его неприятном лице застыла ухмылка триумфатора. Двое в масках уже стояли у нас за спиной и забыв о привычках чародея, я потянулся к эфесу шпаги.

Дебора опустила золотистые ресницы, избегая встретиться взглядом с кем-либо из присутствующих.

–Царица, упустившая свою власть либо отправляется на казнь, либо становится служанкой, – с ехидцей продолжал Ротберт, но я почти не слушал его. – Выходит, я должен отпустить вас, чтобы вы вместе правили в ее мрачном городе и принимали присягу в верности со всех новоявленных чернокнижников. Ее ждет костер. Не изгнание, а пламя, так кажется было принято в стране, завещанной малодушному Флориану. Почему бы нам не взять с него пример?

–Убери шпагу, мальчишка, – прошипел Ротберт, заметив, что я полу обнажил клинок. – Настоящий чародей никогда не хватается за сталь. А ты хочешь стать верховным магом, а все еще цепляешься за свое отжившее благородство. Каков на вид самый опасный лицемер!

Князь хотел дотронуться до моей щеки длинными узловатыми пальцами, но не успел дотянуться. Правой рукой я полоснул его по лицу, оставив на шее и подбородке глубокие следы от золотых драконьих когтей. Конечно же, он не мог проследить, как рука скрытая под полой плаща превратилась в латную рукавицу и внезапный блеск золотой чешуи привел его в оцепенение.

Слуги в масках, как настороженные часовые, толпились сзади, но не смели даже на шаг приблизиться ни ко мне, ни к дрожащей Деборе. Она крепко вцепилась в лацкан камзола и что-то испуганно шептала, на незнаком даже мне, древнем языке, при этом завороженно глядя на пламя свечи. Может быть, мне только показалось, что в проеме арочной двери на миг возник стройный силуэт Винсента в развевающейся черной сутане колдуна.

–Я вижу, голубка боится близости свечей, – с лицемерным поминанием прогнусавил опомнившийся от потрясения Ротберт и столкнул с консоли ближайшею лампаду. Она упала прямо под ноги Деборе и лизнула подол ее платья. Фея отшатнулась и спряталась у меня за спиной. На миг мне даже показалось, что она растает от близости огня, как восковая фигура. А между тем пламя уже лизало половицы и шипело, перебираясь на гобелены. Дебора попыталась закрыть лицо ладонями. Кожа на них тут же треснула от сильных ожогов. Я схватил подругу за талию и потащил к спасительному ветерку и свежему предгрозовому небу. Было больно даже смотреть, как белоснежная кожа обнаженных плеч, будто слоиться и расползается по швам. Подоконник, усеянный осколками, скользил под ногами. Первые капли дождя оросили одежду и лицо, а над рекой в высоте кружила стая, неприятно каркающих, возбужденных ворон. Некоторые норовили вцепиться в меня или Дебору. Я попытался повелевать ими, но не смог. У них уже давно был другой хозяин, тот, который бормотал проклятия и отчитывал своих нерасторопных слуг.

Дебора, хоть и могла лететь сама, но казалось невероятно усталой. Обожженные ладони причиняли ей боль, однако обычных для такой ситуации женских жалоб было не слышно. Фея летевшая вслед за мной была на удивление молчалива. Слышалось только, как ветер треплет кружевное одеяние и украшенные цветами локоны.

Вороны летели за нами, не отставая. Целая черная туча копошившихся, галдящих птиц, которая готова была волной накрыть нас обоих и даже никса, вынырнувшего из лесной чащи.

–Ты можешь перенести нас обратно в мое подземелье? – шепот Деборы утратил былую выразительность, будто лопнула какая-то струнка.

–Да, могу! – быстрым нервным движением я перевернул на пальце кольцо с печаткой. Проделать такой прием я пробовал всего лишь второй раз и не знал получиться ли все, как надо, без надлежащей практики. Как и при первой попытке на меня нахлынула неимоверная усталость, голова потяжелела, веки налились свинцом, но как только я снова раскрыл глаза, то увидел уже совсем другую местность. Со всех сторон лежала обугленная пустыня, а над ней простиралось синее грозовое небо. Невозможно было поверить, что когда-то на этой серой равнине возвышалась крепость, окруженная деревнями и лесами, но подземелье барона Рауля осталось неповрежденным, раскрытая крышка люка манила таинственной темнотой, осколки звеньев и цепей смешались с золой.

Посереди пустоши не было никого, кроме никса, Деборы и меня, да еще откуда-то со стороны темно – фиолетовых туч доносилось противное карканье. Стая агрессивно настроенных воронов тоже вначале показалась мне всего лишь черной тучей, пока когти одной из птиц не задели меня по щеке. Никс успел отразить атаку, защитившись грифом своей скрипки, с которой он всегда был неразлучен. Мельком бросив взгляд на Дебору, я заметил, что в ее облике чего-то не хватает. Когда она впервые явилась ко мне, красивая и таинственная, невозможно было даже предположить, что ее самоуверенность когда-нибудь сменит такой испуг. Она с трудом отбивалась от птиц, норовивших дернуть ее за волосы. Что-то было не так, как раньше. Никс уже тащил меня и Дебору, в черную глубину подземелья. Я ведь даже не успел спросить, как зовут этого расторопного и талантливого пажа, а у уже появилось неприятное чувство, что я вижу его в последний раз.

Я вошел последним и захлопнул железные створки над головой. Ступеньки лестницы скользили под ногами, снизу вылетали блики огненных сполохов и ощущалось благоухание ладана. Когда, я первый раз очутился здесь, то тоже чувствовал, как куриться внизу благовония и оранжевые лучи пляшут по стенам. Только вот откуда эти лучи исходили, и почему под землей так тепло, чуть ли не жарко. На лбу бисером выступал пот, а ощущение того, что я попал в пекло еще больше усиливалось. Всего за долю мгновения я догадался, что тепло и свет источают непонятные письмена, выгравированные на стенах и даже на некоторых плитах пола и с удивлением понял, что некоторые из светящихся символов я смог бы прочесть. Озарение пришло так неожиданно, как мимолетная вспышка, только под рукой у меня не было ни пера, ни бумаги, чтобы записать значения до сего момента непонятных букв. Лучистый свет, исходивший от них стал почти невыносимым и с ужасом я понял, что духи подземелья гонят меня прочь. Подальше от утратившей свое величие феи, которая может навсегда остаться пленницей в этом месте. Никогда еще я не ощущал такой обиды и, решив ни за что не уходить из подземелья, спустился вниз еще на несколько ступеней.

Дебора, парившая над ступеньками, вцепилась в мой рукав. Только быстро трепетавшие крылья выдавали ее нервное состояние. Они бились, как бабочка, попавшая в сочок, и обдували мглу облаком белых пушинок. Я внимательно всматривался в ее лицо и даже не слышал, что никс за ее спиной что-то говорит, о чем-то предупреждает. Его слова потонули в зловещем шепоте, исходящем от раскаленных стен.