Иллюзия преданности

Может, кое-кто в Академии и в самом деле очень хотел, чтобы магистрам кланялись?

* * *

Охряную дверь штаб-квартиры искателей Терри увидел уже в полумраке. Зимой быстро темнело. Рядом с шелковой кистью звонка все еще висела та самая табличка с выгравированным предложением приходить когда-нибудь завтра, а в окнах на втором этаже снова горели лампы под зелеными абажурами. Терри стучать не стал, а сразу потянулся к ручке. Вошел он с каким-то странным ощущением свершившейся мести, хотя вовсе ни о чем таком до сих пор не думал и не планировал доставлять искателям проблем.

У него всего лишь была пара вопросов к их шефу, Алпину Фареллу.

Терри хотел получить ответы и уйти.

Если все пойдет, как нужно, уже через пять минут он выйдет и никогда больше не вернется.

А какие вопросы к искателям после этого короткого визита возникнут у людей Карху и, возможно, короля — если он все-таки следит за всеми перемещениями Терри — его совершенно не волновало. В конце концов, это их работа — находить ответы даже на самые каверзные и сложные вопросы.

За дверью обнаружилась небольшая чайная лавка со всеми сопутствующими скромной торговле атрибутами. Вся стена, занимающая место у большого эркерного окна, была занята стеллажом со стеклянными банками с высушенным чайным листом. На длинной, хорошо отполированной стойке для тех покупателей, кто собирался выпить заваренный здесь же чай, стояли две имперские лампы под зелеными абажурами. Перед прилавком стояла женщина с небольшой плетеной корзинкой Она нервно обернулась, когда дверь задела связку медных трубочек и те мелодично зазвенели. Продавец с мерным совочком в руке даже ухом не повел. Он следил за весами и понемногу досыпал чай в бумажный пакет.

И до того умиротворяющей была эта картина, до того не вязалась в сознании с работой искателей, что Терри сперва показалось, будто он ошибся адресом, а приметная дверь и знакомая табличка были сродни наваждению.

— Мирного вечера, — растерянно озираясь, сказал он. — Я полагал, что найду здесь искателей.

Только потом он увидел лестницу на второй этаж и вспомнил, что три года назад поднимался наверх, чтобы поговорить с Фареллом.

— Да, вы верно пришли, — тихо произнесла женщина, потому что продавец не спешил с ответом на приветствие.

Почтенный возраст человека за прилавком выдавал в нем не продавца, но хозяина. Он неторопливо, с присущей старикам основательностью, отложил медный ковшик и завернул пакет.

— Обычно никто не ищет искателей, — старик со значением улыбнулся собственной немудрящей остроте. Морщины на его смуглом лице стали еще отчетливее, и, как ни странно, именно они подчеркивали, что лицо у него чужое, не риорское, хотя говорил он как местный. Риорцы все же старели совершенно иначе. Удивительно, что именно по детям и старикам так легко определить их корни.

— Благодарю вас, мастер Ламеш, — сказала покупательница, принимая из рук хозяина пакетик с чаем. — Я зайду еще, когда этот закончится.

— Да прольется наш вашим домом благодать Создателя, госпожа Ранна. Этого должно хватить для того, чтобы хворь покинула тело вашего сыночка.

— Ваши бы слова да прямиком на Небеса, — слабо улыбнулась женщина и, недоверчиво поглядывая на Терри, обошла его по широкой дуге к выходу.

Терри подошел к прилавку и оглядел стройные ряды банок, заподозрив, что увидит в них высушенных ящериц и скорпионов, которыми, по слухам, ухитрялись лечиться уроженцы О-Диура. Но ничего подобного не заметил, как ни приглядывался.

— Продаете снадобья? — спросил он для того, чтобы как-то оправдать свое любопытство.

— Ничего такого, что могло бы заинтересовать многоуважаемую академию, господин магистр. Я продаю всего лишь чай. Для этого патент не нужен.

— Только чай? А мне показалось…

— Чай с добавлением местных трав, ваша светлость, — перебил его хозяин лавки. — Это совершенно законно.

Терри похолодел. Такого обращения он не слышал уже много лет, но ошибки быть не может — именно так к нему обращались, когда он бывал приглашен вместе с матерью на официальные королевские мероприятия. Тогда ему было неловко, ведь он был единственный брюнет в их кругу и все «сияющие» эпитеты казались издевкой, притом не столь уж и тонкой.

— Как вы меня назвали? — он заглянул старику в лицо, пытаясь вспомнить, не видел ли его в прошлой жизни, о которой почти забыл в академии. Имя «Ламеш» абсолютно ничего не затронуло в памяти, и эту простецкую, пусть и экзотичную, имперскую физиономию он точно видел впервые.

— Ваша милость, — невозмутимо отозвался Ламеш и демонстративно занялся своим делом: открыл ключом кассу и принялся пересчитывать выручку.

Терри продолжал с подозрением его разглядывать. Что за день сегодня такой: Ульфа не то в шутку, не то всерьез зовет его князем, продавец чая обращается к нему согласно дворцовому Протоколу. Может, пока он спал, король снял с их семьи все обвинения, и только Терри забыли об этом сообщить?

А неплохо бы. Теперь — то он гораздо более терпеливо относился бы к «сиятельным» эпитетам. Все-таки они дарят то особое чувство уверенности, утрата которого воспринимается в разы острее, чем наличие. Сложно даже представить, что к «его светлости» подошли бы на улице трое рабочих и попытались избить за то, что один из магистров соблазнил какую-то девчонку из Среднего города. Кажется, доброй половины его проблем не существовало бы вовсе, оставайся Терри «его светлостью».

— Значит, вы работаете у Фарелла? — чтобы не тянуть неловкое молчание спросил Терри, прикидывая, как половчее завершить разговор. Не уходить же сразу.

— Это смотря как посмотреть, господин магистр. Если сверху смотреть, я работаю у него. А если от моего прилавка взглянуть, то он работает у меня, в «чайном домике», — с дружелюбной улыбкой ответил Ламеш. Он начал говорить, не поднимая глаз от кассы, но потом, конечно, уже с удовольствием щурился, следя за реакцией гостя на его хитро закрученную мысль.

Терри из вежливости покивал, а про себя подумал, до чего странный человек. И вообще вкупе с неприветливой приветственной табличкой на двери и таким подозрительным во всех отношениях лавочником, складывается впечатление, что Фарелл делает все возможное, чтобы отвадить посетителей от штаб-квартиры искателей. Только что дверь за замок не запирает.

— И он… сейчас здесь? — уточнил Терри, глядя на лестницу, ведущую на второй этаж.

— Лучше у его ребят спросить. Я всего лишь отмеряю чай да привечаю покупателей, а Фарелл птица стремительная. Ты, скажем, в дверь, а он — в окно.

Терри даже покивать забыл, отступая к лестнице. Надо же такое выдумать: «в окно»! Кажется, этот человек способен сказать все, что угодно, потакая собственному странному представлению об остроумии.

— Премного благодарен за беседу.

Мелочь со звоном полетела в отделение для монет. Ламеш закрыл кассу на ключ.

— Беседа бывает только за чашечкой чая. Я бы угостил вас лучшим чаем, который только что получил из Долины Огня.

— Я был бы польщен, но…

— Вы торопитесь, вижу. Примите мои соболезнования.

Терри уже положил руку на перила и ступил на первую ступеньку, но при этих словах развернулся.

— Простите?

— А? Я хотел сказать, так жаль, что вы не узнаете вкус моего чая, ваша милость. К старости стал забывать нужные слова, — объяснил он, не забывая безмятежно улыбаться. — Старость — это то, что случается только с другими, так я думал, когда был таким же, как вы.

Терри, который о старости вовсе не думал, состроил понимающее лицо.

— Может быть, в другой раз, господин Ламеш.

— А? Откуда вы знаете, как меня зовут? — изумился старик.

Посмеиваясь про себя над простодушным хозяином чайной лавки, Терри поднялся на второй этаж и отворил дверь в просторный зал, заставленный письменными столами. Прямо напротив двери стояла разлапистая вешалка, заваленная плащами. Воздух в помещении был прокурен настолько, что сизый дым лежал пластами, как слоеный пирог. Как раз, когда входил Терри, кто-то властным голосом распорядился, чтобы некий Фин открыл окно у дежурной доски. В ответ на приказ встрепенулся молодой человек с копной кудрявых волос, небрежно связанных в хвост. Встал из-за стола и прошел мимо Терри, смерив его подозрительным взглядом.

— Постой-ка, Фин. Там магистр пришел, спроси чего ему надо, — продолжал командовать кто-то, кого Терри не видел.

Фин закатил глаза.

— Чего тебе надо, магистр? — очень громко, явно играя на зрителя «на галерке», спросил он. Послышались смешки. Искатели наблюдали за представлением, не сходя со своих мест. Терри заподозрил, что стал невольным участником комедии положений, разыгрываемой не впервые.

— Есть вопрос к шефу искателей, — негромко ответил Терри. Ему быть звездой вечера не хотелось. Хотя кто бы спрашивал его мнения?

— Магистр имеет вопрос к шефу искателей, Доурелл! — во весь голос возвестил Фин, чем вызвал уже не просто смешки, но взрыв смеха у коллег.

— Шеф здесь? — очень тихо поинтересовался Терри, наклонившись к уху Фина. — У меня очень мало времени.

Фин, если и получал удовольствие от происходящего, ничем этого не показывал. Его темные глаза смотрели на посетителя абсолютно серьезно и тогда, когда он обращался к Доуреллу через весь зал, и когда он выслушивал, что шепотом ему говорит Терри.

— Был здесь, если не ушел к наборщикам, — не слишком разборчиво бросил Фил и, потеряв интерес к магистру, отправился открывать окно.

В это время к Терри подошел человек с блестящей, тщательно напомаженной прической. Укладка была настолько совершенной, что ее впору было бы снять с головы искателя и оправить в музей искусств в качестве экспоната.

— Магистр, ваш визит — большая честь для всех нас. Не желаете выпить чего-нибудь? Говорят, в Академии с этим строго, — он вытащил из внутреннего кармана фляжку и парой движений открутил винтовую крышку. — Фин! Да брось ты возиться с окном. Принеси гостю бокал.

Терри молча слушал обволакивающую болтовню искателя и не сопротивлялся, когда его усадили на диванчик для посетителей и всунули в руки несвежий захватанный стакан с янтарной жидкостью, плескавшейся на дне.

— Меня зовут Доурелл, — с мягкой улыбкой представился искатель, располагаясь рядом.

«Ах вот как. Доурелл значит», — подумал Терри, разглядывая светло-янтарные блики на дне стакана.

— Это гер-ч-чхек из Амират, — сделав над собой усилие, выговорил искатель. Шипящие звуки имперской речи явно давались ему с трудом.

Терри усмехнулся.

— Будьте здоровы, — пожелал он и одним глотком осушил стакан.

А потом все как-то смазалось. Будто за прошедшую минуту он отвлекся, думая о своем, или даже зевнул. А пришел в себя в тот момент, когда почему-то вспомнил имя матери.

— Да, Лассель Риамен, — услышал он собственный голос.

Терри осекся, посмотрел на искателя и на всякий случай уточнил:

— Моя мать была советницей короля несколько лет назад, — он поймал себя на том, что не знает, на какой вопрос начал так обстоятельно отвечать. Искатель сидел рядом и сочувственно кивал. Терри потер пальцами переносицу.

— Я, должно быть, смертельно устал, — пробормотал он и попытался встать, но мужчина его удержал.