Проблема символа и реалистическое искусство

4. Некоторые иностранные энциклопедии

Encyclopedia Britannica, vol. 21, Chicago – London – Toronto – Geneva – Sydney – Tokyo, 1965, p. 701

(Определение символа дается здесь почти исключительно с теологическими примерами, что не может не вызывать удивления. Символ – «термин, данный видимому предмету, представляющему для сознания подобие чего-либо, что не показано, но понимается по ассоциации с этим предметом. Один из первых символов Спасителя, рыба, произведен из акростиха греческого слова ichthys, составные буквы которого представляют собой начальные буквы слов Jēsoys Christos Theoy Hyios Sõtēr Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель. Корабль, другой ранний символ, представлял Церковь, в которой верующие плывут через море жизни. Другие символы представлены животными, действительными или сказочными, заимствованными из Писания: так, ягненок изображает Христа из Евангелия от Иоанна (I 29 и 36), а лев – Книгу Откровения, где (V 5) Христос назван „Львом племени Иудина“. Павлин представлял бессмертие; феникс – Воскресение; дракон или змей – Сатану; олень – душу, жаждущую крещения. Священная монограмма „XР“ была, как повествуется, небесным знаком, который император Константин видел накануне победы над Максенцием; это – первые две буквы греческого слова Christos, которые Константин изобразил на своем лабарии, или знамени, и которые встречаются на раннехристианских монетах, а также излюбленное украшение византийских саркофагов»).

The encyclopedia of philosophy, vol. 7, N.Y., London, 1967, p. 437 – 441

(Символ отождествляется с термином «знак», а в статье «знак» вместо строгого определения самого понятия знака дается четырнадцать примеров употребления соответствующего термина: 1. учащенный пульс есть знак повышенной температуры; 2. подобный шум значит, что имеется плохой контакт в электропроводке; 3. осколки посуды есть знак человеческих поселений; 4. если он начинает работать по ночам, это значит, что он устал от вас; 5. это диаграмма двигателя внутреннего сгорания; 6. это картина тетушки Сюзанны; 7. в вашем сне паук есть символ вашей сестры; 8. Слон представляет республиканскую партию; 9. этот свисток означает, что поезд должен тронуться; 10. поднимая руку, он показывает, что все прекрасно понял; 11. у этой бригады «45» – сигнал для последнего запуска; 12. «пинокль» – название игры; 13. «термометр» обознчает инструмент для измерения температуры; 14. «Винни» – прозвище Уинстона Черчилля. В. Олстон, автор статьи, делит все знаки в основном на две группы, – имеющие действительно пространственно-временное отношение к обозначаемому, и такие, чье отношение к обозначаемому полностью условно. К какой из этих групп отнести термин «символ» – это, как можно заключить, по его мнению, тоже в свою очередь условность).

Enciclopedia filosofica, IV, Venezia – Roma, 1957, p. 625.

(«Если знак понимается как то, восприятие чего само по себе имплицирует знание чего-то другого, благодаря связи, которая его соединяет и в известном смысле помещает его в нем как то, что в нем просвечивается, то символ есть не что иное, как особый случай знака. В основании символа, как и вообще знака, лежит связь, могущая быть какой угодно, – онтологическая связь, проистекающая из формальной аналогии, а также отдаленная так называемая несобственная связь, т.е. чисто условная; но то, что его характеризует, есть прежде всего допущение, что подобная связь достигает полной взаимозаменяемости, когда символ выступает вместо того, что в нем символизируется, и выполняет все его функции. Эта совершенная взаимозаменяемость, возвышаясь над различием структуры, по большей части весьма значительным, сущностно характеризует символическое отношение и его конкретные проявления: например, подстановку вместо символа символизируемой реальности в примитивном сознании и темноту, часто сопровождающую символизм. Что касается христианской мысли и практики, если, с одной стороны, символ пригоден для выражения таинства не только с дидактической точки знания, но и в силу неопределенной всеобщности, или бесконечности, сосредоточенной в его конкретно выразительной силе и представляющей тайну в ее неизмеримом богатстве, то, с другой стороны, откровение, хотя оно и пользуется символом, содержит прежде всего непосредственную весть об истине в терминах реального значения. Концепция аналогии пропорциональности, источником которой является аналогия бытия, служит основанием этой реальности значения человеческого языка также и в отношении к Абсолюту и его таинственности»).

Brockhaus-Enzyclopädie in 20 Bänden, 8 Bd, Wiesbaden, 1973, S. 380 – 382

(Символ в собственном смысле определяется здесь как «смысловой образ», который «принимает образное отношение знака и обозначаемого», приводя таким образом к наглядности «смысл обозначаемого, как в сравнении». В отличие от аллегории, образа, эмблемы и так далее символ понятийно неисчерпаем, потому что в нем «схвачено много глубоких связей». В «реальной» символике символ не воспринимается как таковой, символ и действительность переживаются как единство; в «прозрачной» символике бытие просвечивает через «собственные», «бытийные» или «предметные символы»; в «знаковой», или «представительной», символике символ и символизируемое выступают как «два абстрактно отделимых момента». Символы в наиболее строгом смысле суть религиозные и культовые символы, в которых познается и проникает в сознание «духовная (numinose) действительность».

«В философии в качестве символа можно понимать каждое понятие постольку, поскольку оно не передает свой предмет адекватно, а только более или менее ясно указывает на него. В эстетике значение символа покоится на его способности связывать конкретное со всеобщим»).