Проблема символа и реалистическое искусство

21. Общественно-политическая символика

Наконец, необходимо специально коснуться и общественно-политической символики, хотя из предыдущего она уже и так достаточно для нас ясна. Нам хотелось бы поговорить об общественно-политическом символе, как он господствует в нашей литературе, поскольку советская литература является литературой глубоко идейной и революционной. Мы ограничимся материалом только советской поэзии, который сравнительно легко обозрим и в котором символика получает свою доказательность с применением уже простейших методов символики.

Напомним прежде всего, что советская поэзия отнюдь не всегда и отнюдь не буквально заполнена только одним содержанием. Чистая художественность тоже является большой воспитательной силой, она тоже весьма часто бывает нам и нужной, и полезной, и ею пользуются иной раз даже наши лучшие писатели. Если эта чистая художественность не отвлекает от борьбы и переустройства жизни, а, наоборот, утешает нас и облегчает наш труд, если ее условность и ограниченность сами собой становятся ясными при анализе общественно-политического мировоззрения данного периода, данного писателя или данного его произведения, то она и желательна и даже необходима; она в этих условиях обнаруживает все свои лучшие стороны даже и без применения специального агитационно-пропагандистского аппарата.

В стихотворении С. Кирсанова «Поиск» группа старателей, или поисковая группа работников-искателей золота, является символом «жил желанья и жажды», «мечтаний», «заглядывания в души», а золото скрыто «во взгляде комсомольца», читающего стихи. Золото и его поиск являются здесь символом потому, что поэт мыслит этот свой основной образ не стабильно, не в виде неподвижной метафоры, но в виде уходящей вдаль перспективы. В другом его стихотворении, «Вершина», в том же смысле слова многочисленные символы уходящей в бесконечность жизни, почерпнутые из разных картин природы и общества. В стихотворении С. Щипачева «Пускай умру я…» идущая по полю среди цветов девушка – символ вечной юности, не знающей старости и смерти. Подобно этому и в «Доме» Н. Асеева – тоже символы счастливой юности. Символ верности любящих – у С. Щипачева в стихотворении «Любовью дорожить умейте». В стихотворении В. Солоухина «У тех высот, где чист и вечен…» возлюбленная – это «голубая струя» среди мутных потоков жизни. В «Сирени» Е. Долматовского сирень – символ тоже верности в любви. Много символических образов неизменной любви – в стихотворениях М. Алигер «Человеку в пути» и «Я не хочу встречать тебя зимой…». В «Березке» С. Щипачева кроме необходимой для символа бесконечной перспективы его перевоплощений, четко данной в указанных стихотворениях специально, подчеркивается еще и структура символа: березка под влиянием ветров и ураганов то сгибается, то разгибается, но всегда остается прямой, верной. К. Симонов в стихотворении «Жди меня» символически тоже говорит о верности в любви. Л. Ошанину постоянная верность в дружбе представляется в виде рубашки, которую дарят друг другу чилийцы в знак братства и дружбы («Рубашка»). В «Гордыне» В. Шефнера гибнущая на краю обрыва сосна, продолжающая самоуверенно жить, – символ гордыни. У того же автора в стихотворении «Сова» летающая днем слепая и беспомощная сова ни у кого не находит помощи из-за разорения ею многочисленных чужих гнезд. Упомянутый только что В. Шефнер в «Лесном пожаре» трактует о возмездии за роковую небрежность.

Символы будущей счастливой жизни разрабатываются Н. Грибачевым в «Осени», С. Васильевым в «Белой березе» (здесь белая береза, изувеченная бомбой, расцветает на следующий год – символ вечного сопротивления врагам), А. Сафроновым в «Вишне» (символ возрождения жизни после вражеского нашествия). В «Алмазной буре» В. Шефнера – символ трудной, но ценной работы в сравнении с пустым бездельем, когда алмазы служат лишь для украшения. В стихотворении Л. Ошанина «Начальник района прощается с нами» начальник – символ постоянной героической работы на разных стройках и частой невольной разлуки с семьей. В «Зависти» Е. Евтушенко мальчишка – символ прямого, простого, смелого и неустанного жизненного дела. В «Звезде» В. Луговского – символ власти человеческой мысли, в стихотворениях В. Шефнера «Я мохом серым нарасту на камень» мох и другие растения – символы вечной доброты людей. В «Песне о ветре» В. Луговского ветер понимается как символ широты национального размаха России. В «Советском флаге» Н. Тихонова обычную эмблему или простой и внешний знак, которым является флаг, автор разрабатывает как внутренне и внешне развиваемый символ. В «Двух флагах» С. Смирнова – символы восходящего Востока и угасающего Запада.

Приведенные выше стихотворения расположены в порядке возрастающей смысловой насыщенности и символики, начиная от простых человеческих чувств и кончая символами национальности стран и народов. Но прежде чем пойти дальше по линии символических обобщений, укажем на то, что все эти символические обобщения, как мы уже сказали, отнюдь не мешают чистой художественности без всякого превращения этой последней в «искусство для искусства». Такая чистая художественность представлена у А. Прокофьева в «Закате» без символики в собственном смысле слова и без всяких аллегорий, в отличие от «Новоселья» того же автора, где картины природы представлены как символы хорошей жизни. В «Зимнем вечере» М. Исаковского – без всяких символов и аллегорий художественное изображение молодой учительницы, одиноко сидящей в школе из-за невозможности выйти вследствие вьюги. В начале поэмы В. Тушновой «Клухорский перевал» – чисто художественные картины природы тоже без символов и аллегорий. У С. Щипачева в стихотворении «Себя не видят синие просторы» читаем о символе не сознающей себя красоты. Наши поэты доходят даже до созерцания всей природы в чисто человеческом смысле, как, например, С. Маршак в стихотворении «Все то, чего коснется человек», и даже до слияния времени и вечности, как у того же автора в стихотворении «Не знает вечность ни родства, ни племени».

Однако вернемся к нашей восходящей символике после ее перехода уже в самую настоящую общественно-политическую тематику. Некоторым введением в эту тематику могут служить бесчисленные стихотворения наших поэтов о родине. В «Старом журавле» В. Шефнера находим символ неустанного стремления на родину. В «Родине» К. Симонова захолустный кусок земли с тремя березами – символ необъятной родины. В «Хуторе русском» А. Сафронова измученный, изуродованный, изувеченный врагами хутор Русский – символ вечно любимой родины. Сердечное, горячее отношение наших поэтов к родине исключает всякую возможность трактовать образы этой родины только лишь как красивую самодовлеющую и ни в чем не заинтересованную художественность. В этих стихотворениях о родине почти всегда намечается как раз та самая бесконечная перспектива возможных структур, которая в нашем учении о символе охарактеризована как его самое основное и центральное ядро.

Еще ярче эта уходящая в бесконечную даль художественная перспектива содержится в жанре песен. Если в «Провожании» М. Исаковского «гармонь, золотые планки» есть символ провожания возлюбленной и расставания с ней, а в «Чайке» В. Лебедева-Кумача чайка – символ обобщения невысказанной любви, или в песне «Сад мой любимый» В. Лебедева-Кумача сад в «бело-розовом снегу» и другие его образы – символы верности любви к родному дому, то в «Марше веселых ребят» того же автора развивается символ уже непобедимых и бесконечно выносливых молодых героев, а в песне «Веселый ветер» у него же ветер – символ познания всех уголков земли, преодоления всех трудностей жизни и символ неизменных надежд. В песне «Вернулся я на родину» М. Матусовского – символика возвращения на родину и любви к ней, несмотря на то, что она во многом изменилась. С «Гимном демократической молодежи мира» Л. Ошанина мы уже прямо вступаем в область социально-политических символов песен, хотя здесь пока еще фигурирует символ всеобщего мира и счастья.

Еще напряженнее, хотя с виду и проще та символика, которую мы находим в советских военных песнях. Здесь славятся песни М. Исаковского. Если в его «Прощании» уход комсомольцев на гражданскую войну в разные стороны, на запад и восток, близорукий критик и не найдет уходящей вдаль перспективы, то в его знаменитой «Катюше» уже никак нельзя свести художественное содержание песни к разрисовке яблонь и груш, туманов над рекой, высокого и крутого берега, на который выходила Катюша. Сущность этой песни сводится к такому пению Катюши на крутом берегу реки, которое адресовано к бойцу-пограничнику и которое является символом охраны родины и вместе с тем сохранения любви. Без символики этой уходящей вдаль перспективы, одновременно интимно-личной и отечественной, «Катюша» не имела бы того огромного значения, которое она имела всегда, и особенно во время войны, и ее не пели бы так часто советские бойцы. Сводить эту песню на чистую художественность значило бы удалять из нее всякое политическое и личное содержание, то есть это значило бы снижать замысел создателя этой песни и снижать героическую настроенность тех, о ком идет речь. В песне «В прифронтовом лесу» вальс – символ различных радостей жизни, вспоминаемых на войне. В «Огоньке» этот огонек в окне любимой – символ родины, за которую сражается боец. В песне «Ой, туманы мои…» «туманы-растуманы» – символ родины для бойца. Что касается других авторов военных песен, то укажем на «Гренаду» М. Светлова, где Гренада является символом счастливого будущего для бойца по окончании гражданской войны. В «Дорогах» Л. Ошанина «пыль да туман, холода, тревоги, да степной бурьян» – символ военных походов. В общеизвестной песне В. Лебедева-Кумача «Священная война» развивается символ отпора врагу на родной земле.

Война со всеми ее трудностями, частой неопределенностью, бесчисленными страданиями и опасностями создает во всех этих песнях напряженнейшую смысловую перспективу и бесконечные ряды отдельных поэтических структур, в которых проявляется одно великое, простое и нераздельное целое, именно родина и ее защита. Удалив всякую символику образов из таких песен, мы совершенно эти песни размагничиваем и всю боевую настроенность людей превращаем в пустое и несвоевременное созерцание чистой красоты.

Основная функция всех этих образов – не быть предметом бесполезного и холодного созерцания, но вооружать людей на защиту родины.

Сюда же примыкают стихотворения и не прямо военного жанра, но весьма выразительно характеризующие советского человека. В «Балладе о гвоздях» Н. Тихонова было бы весьма неумно находить только картину морской службы. Острейшим символом является здесь символ советских моряков как крепких гвоздей для строительства новой жизни, это здесь – самое главное. Героическое поведение советских людей во время войны вызвало у наших поэтов весьма разнообразную символику, о чем можно было бы написать целое исследование. Здесь мы ограничимся только указанием на такие произведения, как «Василий Теркин» А. Твардовского, «Русский характер» А.Н. Толстого, «Ленинградские рассказы» Н. Тихонова, «Пулковский меридиан» В. Инбер, «Шиповник» В. Шефнера, «Бессмертник» А. Сафронова, «Я пою победу» А. Суркова, «Русской женщине» М. Исаковского, «С пулей в сердце я живу на свете» М. Алигер, «Музыка» того же автора, «Сестра» И. Уткина, «Возвращение» Л. Ошанина, «Кукла» К. Симонова.