Великое восстановление наук, Новый Органон

VII

Точно так же разыскание и открытие скрытого схематизма тел есть не менее новая вещь, чем открытие скрытого процесса и формы. Ведь мы до сих пор вращаемся только в преддверии природы и не готовим себе доступа в ее тайники. Но никто не может придать данному телу новую природу или удачно и целесообразно превратить тело в новое, пока он не будет хорошо знать об изменении и превращении тела. Без этого он прибегнет к тщетным или по крайней мере трудным и превратным способам, не соответствующим природе тела, над которым он работает. Итак, также и к этому надо открыть и проложить путь.

Несомненно правильно и с пользой применяют труд в анатомии органических тел (каковы тела человека и животных); это представляется тонкой вещью и хорошим исследованием природы. Но этот род анатомии основан на зрении, т. е. подчинен чувству и имеет место только для органических тел. Притом это нечто близкое и очевидное в сравнении с истинной анатомией скрытого схематизма в тех телах, которые считаются однородными, особенно в вещах, отличающихся специфическими чертами[61], и их частях, таких, как железо, камень, и в однородных частях растения, животного, таких, как корень, лист, цветок, мясо, кровь, кость и т. д. Но даже и здесь человеческое усердие не всецело бездействовало, ибо к этому направлено разложение однородных тел путем перегонки и другими способами разложения, обнаруживающими неоднородность целого, составленного из собрания однородных частей. Это разложение приносит пользу и содействует нашим исканиям, хотя часто бывает обманчиво, ибо многие природы считаются результатом разделения, как если бы они ранее существовали в сложном [целом], в действительности же их заново создают и вводят огонь и тепло и другие способы разложения. Но и это лишь малая часть работы в раскрытии истинного схематизма в сложном целом, ибо этот схематизм гораздо более тонкая вещь, которая действием огня, скорее, смешивается, чем извлекается и проясняется.

Итак, необходимо разделение и разложение тел, конечно, не огнем, но посредством размышления и истинной индукции с помощью опытов, а также посредством сравнения с другими телами и сведения к простым природам и их формам, сходящимся и слагающимся в сложном. Решительно следует перейти от Вулкана к Минерве, если мы намерены извлечь на свет истинное строение и схематизм тел (от чего зависит всякое скрытое и, как его называют, специфическое свойство и способность в вещах и из чего также выводится правило всякого значительного изменения и превращения).

Например, нужно исследовать, сколько есть во всяком теле от духа и сколько от осязаемой сущности, а также обилен ли и тучен этот самый дух или тощ и беден, тонок он или более густой, более воздушный или более огненный, деятельный или праздный, слабый или сильный, влекущий вперед или назад, раздробленный или непрерывный, пребывает ли в согласии с внешним и окружающим или в раздоре и т. д. То же в отношении осязаемой сущности (у которой не меньше различий, чем у духа) — ее жил, волокон и всякого рода ткани. И опять-таки под то же исследование подпадают расположение духа в телесной массе и ее поры, проходы, жилы и клетки, и начала, или первые зачатки, органического тела. Но также в этом исследовании и в открытии каждого скрытого схематизма истинный и ясный свет, действительно разгоняющий всякий туман и неясность, проистекает от первичных аксиом.