Станем сильнее

3. Четвёрка

Стоило Виктории окончить свою речь и всем вокруг разойтись, как герцог Генри и Жанна отвели нас в сторонку: куда-то через многочисленные ходы и двери, спрятанные внутри огромного замка. И всё-таки Эллиадия очень многим отличается от Берского Царства: гуляя по Неизменному дворцу, гораздо тяжелее было заблудиться, нежели здесь. Поэтому я старалась не отставать от новоиспечённых знакомых.

Тем не менее, когда герцог Генри подходил ко мне ближе и странно улыбался, я отстранялась. После того неожиданного поцелуя я так смущалась рядом с ним, что не могла сказать и слова: я попросту не знала, что говорить.

– Пока Её Высочество занята, думаю, есть смысл представить вас одному немаловажному члену нашего общества, – деловито сказал герцог Генри.

– Честно говоря, едва ли не единственному важному члену, помимо нас с Генри, – подтолкнула того локтем Жанна, усмехаясь. – В конце концов, этих лордов и леди, сидящих на шее у Виктории, вряд ли можно назвать важными!

– Жанна! – строго одёрнул её герцог. – Они лидеры Эллиадии, доверенные лица самой королевы. Даже несмотря на то, что они сейчас не могут ухаживать за своими землями. Относись соответствующе!

Упёрто фыркнув, Жанна закатила глаза и отвернулась.

– В конце концов, ты и сама леди, Жанна, – мягче сказал он. – Пойми их: они ведь почти такие же, как ты, только ты особенная. А они – не совсем.

– Ох… Ну ладно, убедил, – отмахнулась она.

Я невольно отметила, как на словах об «особенной» её слегка загорелое лицо покрылось румянцем. Пожалуй, мне стоило бы воздержаться от предположений, но Жанне явно по нраву слова герцога Генри.

– Прошу прощения, но довольно удивительно слышать, что вы, Жанна, особа знатных кровей, – как всегда не очень тактично, но очень заумно выразился Захария.

– Захария! Это же неприли-и-ично! – попытался перевести его слова в шутку Феникс, но было не похоже, что Жанна в этом нуждалась.

– Да я баронесса, – пожала плечами она. – Не особо далеко от простого люда ушла. Так что это нестрашно: я и впрямь не похожа на леди и вряд ли когда-нибудь буду похожа.

– А как по мне, ты могла бы попробовать надеть платье: возможно, оно бы значительно преобразило тебя, – сказал герцог Генри так, что было непонятно, похвалил он Жанну или подколол.

– Вот и посмотрим на балу в честь новенького в нашей четвёрке, – улыбнулась она, толкнув Феникса в бок. – Да, брат? Надеюсь, мы тебя всем этим не смущаем!

– Ни в коем случае! – помотал головой он. – Оно, конечно, всё неожиданно, но пока мы можем повеселиться – надо веселиться.

– Ха! Наш человек! – рассмеялась Жанна.

Тем временем мы с Гили молча следовали за ними. Что-то не позволяло нам влиться в разговор: наверное, косые взгляды всех, кого бы мы ни встретили по пути. Наши хвосты и уши явно привлекали ненужное внимание. Вдобавок к словам королевы о берах.…

– Вот мы и на месте! – воскликнула вдруг Жанна, отворяя двери.

И меня едва не сбило с ног обилие ярких запахов, ворвавшихся мне в нос. Мне пришлось приложить усилие, чтобы пройти следом за остальными, ведь мы прибыли в самый сад, который я заметила издалека у входа во дворец.

Судя по всему, мы оказались в самой его глубине: цветы и кусты были повсюду, буквально повсюду – везде, куда падал взгляд. Кусты были пострижены в форме удивительных животных и прочих фигур, поражая своей ухоженностью. В Звёздграде мы едва успевали убирать сорняки с хилых грядок, а тут сад цвёл и жил так, словно за ним ухаживала целая армия садовников!

Идя по ровным каменным дорожкам, я всерьёз боялась упасть: они были невероятно гладкими, словно лёд. Я даже не представляла, каково бедной Гили: она вообще стучала копытами громко и совсем неизящно, как тяжеловоз.

– Ох. На мгновение я почувствовал себя дома! – вдруг отозвался Феникс.

– Взаправду? – отозвался герцог Генри. – Я слышал столько легенд о поразительной красоте вондерландских цветов…

– И все они – правда, – гордо сказал Феникс. – Я не особо разбираюсь, конечно, но у вас получилось почти так же хорошо.

– Скажешь это Лиафвину – и, думаю, у него цветы на голове вырастут от радости, – улыбнулась Жанна, и я пока воздержалась от вопроса, буквально ли у этого Лиафвина вырастут цветы на голове, или это такая эллиадская поговорка.

Наконец мы пробрались в укромный уголок с беседкой, оплетённой цветами. Жанна тут же выпорхнула вперёд: прямо внутрь беседки, где сидел юноша.

Такого юношу я, признаться, совсем не ожидала увидеть. Он был очень тонок, но вместе с тем высок и хорошо сложен. Герцог Генри рядом с ним казался удивительно громоздким при всей своей утончённости. О Фениксе и Захарии, которые статностью не отличались, я вообще молчу.

Лицо этого юноши светилось мягкостью и добротой, но не теряло присущих мужчине черт. А вот волосы – совсем как у девушки: длинные, светлые, как колосья. Даже королева Виктория уступала ему в том, какими свежими и ухоженными эти волосы выглядели. Тем не менее они казались такими естественными, словно их не касались умелые ручки слуг и мастеров.

Но что удивило меня в нём больше всего, так это уши. Они походили на ракушки, как у Феникса и других людей, но при этом были длинные и острые, как у Гили (разве что без шерсти: совсем голые и тонкие).

– Прошу любить и жаловать – Лиафвин! – важно вскинула руку Жанна, обводя утончённую фигуру юноши.

Тот улыбнулся нам в ответ и вежливо поклонился. Вокруг него даже цветы зашевелились, точно цветам было положено так быстро двигаться. Я даже посторонилась, боясь, что их задену.

– Приятно увидеть собрата, – мягким, нежным, как прикосновение весеннего ветра, голосом произнёс Лиафвин. – Мои цветы тянутся к твоему огню, незнакомец.

– О. Неожиданно! – слегка неуклюже отозвался Феникс. – Меня зовут Феникс. И да, мне передали, что ты будешь очень рад, если я скажу, что твои цветы очень сильно напоминают мне о Родине!

И Лиафвин и впрямь просиял, а из-под его локонов распустились цветы. Где-то внутри мне очень захотелось, чтобы и я цвела так же, когда радовалась.

– Как приятно слышать, Феникс! – Вдруг его радость сменилась на мимолётную грусть: – Вдали от моего родного Природного леса мне так хочется воссоздать всё то, что видели мои предки… Ведь я не могу отсюда уехать: за садом более некому ухаживать. К тому же за стеной Уайтленда творится разруха и хаос. А я один из немногих эльфов, кто остался в живых, поэтому мне нельзя погибнуть.

Эльфов? Значит, эльф – это, наверное, и есть похожие на людей существа с заострёнными ушами.

– Не разводя лишней лирики, просто скажу: мне приятно, что ты заметил плоды моих трудов, новый брат.

– Ну. Мне тоже приятно видеть такую красоту! Заслуга твоя, так что меня благодарить нечего, – неловко ответил Феникс.

Похоже, эти двое уже просто искали способ закончить этот разговор. И неловко становилось уже всем окружающим. Благо Жанна не стала любезничать и оборвала их обмен похвалами:

– Так, всё, вы сейчас доведёте меня от обморока.… от скуки, – развела руками она. – У меня есть другая идея, чем нам стоит заняться! – Она вдруг выбежала вперёд, беря под руки Лиафвина и Феникса. – Я хочу кое-что проверить!

– Что же? И да, Жанна, хватать без предупреждения неприлично, – отметил герцог Генри, насмешливо улыбаясь.

– Тебя не хватаю – и радуйся, – слегка язвительно ответила та. – Хочу увидеть способности Феникса вживую! Пойдём на тренировочную площадку для рыцарей. Там должно быть достаточно места, чтобы он проявил себя полностью! А, Феникс?

– Ну. Думаю, пара трюков у меня в кармане найдётся, – лукаво улыбнулся он, и я покраснела: его гордая улыбка слишком мне нравилась.

– Тогда пойдём быстрее! Чего мы стоим?