Станем сильнее

4. Помощь

Пока мы добирались до столовой, я успела насчитать больше двух десятков комнат. Наверное, без уверенного Лиафвина, ведущего нас, мы бы плутали часами.

Мне же было сложно за ним поспевать. К тому же меня, по настоянию герцога Генри, переодели в платье, и оно оказалось жутко неудобным. В каких-то верёвках, как рыболовная сеть, узкое, точно пыталось меня удушить, и с обувью на высоком каблуке, из тонкой кожи – не то что мои родные сапоги. А о свободном и удобном сарафане я уже молчу… Бедную Г или тоже нарядили, но хотя бы не заставили носить эти самые «туфли».

Зато смотрели на нас, как на чудо, не меньше. Герцог Генри гордо вёл меня под руку, как будто своё достояние. Я, конечно, не стала отказываться: в конце концов, я уже приняла его ухаживания – сворачивать с намеченной дорожки поздно.

Но всё-таки кое-что не давало мне покоя: я чувствовала на себе пристальный взгляд Феникса, причём такой, будто он хотел прожечь во мне дыру. Что во мне так его удивило? Нет, безусловно, выгляжу я диковинно. Но чтобы так меня рассматривать, это я должна была, наверное, в королеву Викторию превратиться.

Рано или поздно мы всё-таки оказались в столовой. Нам открыли двери двое молодых мужчин: оба красавцы, разодетые в богатые одежды. Не первый раз в голове промелькнула мысль: откуда у королевы Виктории столько средств и возможностей, чтобы сохранять свой дворец в таком состоянии? У нас ведь в родном Звёздграде никто так не одевался. Да у нас и знати как таковой не было…

А какие яства на столе! Такого разнообразия я не видела ни в Империи Лонг, ни на Та-Ааи, ни на Ледяном Севере, ни (тем более) у нас. Овощи, фрукты, мясо, пряности, сладости. Как будто не мы ввосьмером собрались за столом, а целый город должен был прийти!

– Приветствую! – развела руками королева Виктория, снова прекрасная и совершенная. – Сегодня поварам было дано особое задание, и, думаю, они справились на славу. Пожалуйста, угощайтесь!

Сама она направилась к торцам стола. Я вдруг заметила, как в сторонке Захария толкнул Феникса в бок, и тот, будто опомнившись, рванулся вперёд. И, в мгновение ока оказавшись у стула раньше королевы, он его отодвинул. Я удивлённо вскинула уши, совершенно не понимая, что это он творит.

– О, благодарю, Проводник Феникс! – улыбнулась она так, что мне вдруг стало стыдно за то, что моя улыбка и близко не похожа на её. – Садись, прошу.

Она села на отодвинутый стул. Феникс же сел на соседний. Герцог Генри, к моей неожиданности, тоже прошёл вперёд и отодвинул стул. И кивнул на него. Очень многозначительно.

– А. Да я бы сама справилась, но спасибо, – неловко отозвалась я, садясь.

Моё ухо уловило смешок, и я обернулась к его источнику. Это оказалась королева Виктория: она посмотрела на меня с таким унизительным снисхождением, что мне, к моему собственному удивлению, захотелось плюнуть ей в лицо.

– Что-то не так? – спросила я, сама не ожидая от себя такой дерзости.

– А, что ты… Просто поразительно, что беры даже о таком простом правиле этикета не знают. – Она взмахнула рукой, и к ней подлетела странная прозрачная чашка на палочке. Там плескалось что-то цветное – скорее всего, какой-то сок. – Даже интересно: ты в курсе, как стоит держать вилку и нож? В каких руках?

– А это имеет значение? – ответила я, растерянно глядя на приборы. Все – серебряные, начищенные.

Королева Виктория издала надменный смешок, и мне вдруг показалось, что стоит держать приборы в тех руках, которыми удобнее будет выколоть ей глаза.

– А что, по-твоему, имеет, м? – наклонила голову она, и её прекрасные локоны нежно скользнули по её плечам.

– Ну, наверное, то, что я хотя бы могу пользоваться тем, что даровано мне свыше, – припомнила я. – Мне тяжело понять, какая может быть сила в умении правильно держать ложку или вилку. К сожалению, на подобное, в отличие от некоторых, не обременённых столь серьёзными дарами, у меня попросту нет времени.

Я обхватила рукой бокал (амулет наконец подсказал, как это называется) за верхушку и отпила виноградный сок. Тем временем сок в бокале самой королевы, судя по звукам, забурлил. Но вдруг перестал. На моё плечо опустилась рука: это был герцог Генри.

– Мира, пожалуйста, – тихо сказал он, – не стоит.

Что-то промелькнуло мимо меня, и я поняла: это он прекратил бурление. До меня вдруг дошло.

Скорее всего, королева Виктория может немного пользоваться силой, но не управлять ей. И в этом ей помогает Первостепенная Четвёрка. Вот в чём ещё их сила. Они не просто запускают ее – их связь гораздо глубже. И если к этой связи присоединится Феникс…

– Друзья, друзья, не будем ссориться! – вдруг прервал нас Лиафвин. – Виктория! Ты ведь хотела показать нам кое-что. Одно из твоих замечательных представлений, помнишь? Мне кажется, сейчас самое время начать!

Он улыбнулся так ласково и нежно – до этого все улыбки были лишь подобием этой. И при этом он смотрел на Викторию – смотрел так пристально и сосредоточенно, что я бы на её месте сломилась от натиска умиления.

И, похоже, Виктория всё-таки живая и смертная! Ведь она, сперва призадумавшись, наконец глубоко вздохнула и тоже улыбнулась ему в ответ.

– Ты прав, – кивнула она. – Может быть, не все оценят, – сказала она, естественно, окинув меня пренебрежительным взглядом, – но я всё же хотела показать свои способности заинтересованной публике.

– Ура-а-а! Давай, Виктория, у тебя так здорово выходит! – чуть не выскочила из-за стола Жанна, но королева тут же её перебила:

– Жанна!

– Что? Мы не при всех. Ты же сказала, что наедине можно!

И она тоже улыбнулась – широко и дружелюбно. К моему удивлению, и на это королева вздохнула.

– Богиня с вами, – сказала она и, чуть отодвинувшись на стуле, заводила руками в воздухе. – Одну секунду.

Лиафвин, похоже, поглощённый этим зрелищем подпёр подбородок руками и улыбнулся – так сладко и так нежно, что сердце всякой бы растаяло. Жанна же ёрзала на месте, не в силах сдержаться. Герцог Генри благосклонно улыбнулся. Гили с Захарией в любопытстве переглянулись и пристально уставились на королеву Викторию.

А Феникс же, к моему удивлению, смотрел вовсе не на неё и даже не наверх, где начали загораться огни представления. Нет, он упорно пытался смотреть туда, но взгляд его то и дело метался.

Спустя мгновение я поняла и чуть не взорвалась от хохота: Феникс глядел на тарелку с мясом. А моё чуткое ухо услышало: у него живот так и урчал от голода… И правда, тут точно не до представления. Я бы тоже не могла сосредоточиться.

Но поздно. Королева Виктория уже начала свою речь:

– Знаете, есть один философский труд верховного патриарха эллиадской церкви под названием «Космос – дом Богини». Он очень вдохновлял меня в своё время, когда я постигала магическую науку.

Ой, ещё и слова какие сложные. Мой амулет перегревался, как и голова, и я с трудом подавляла зевок.

Но благо всё скрашивалось картинками. Судя по всему, Викторию взаправду слушал только Лиафвин, нежно ей улыбающийся. Остальные настолько были прикованы к видениям небес на потолке, что её речи, видимо, пропускали мимо ушей. Что-то в этих видениях казалось мне знакомым. Безусловно, они невероятно красивы. Но я их уже видела.

Давным-давно. Когда Феникс привёл меня в лес. Любые творения смертных не могли сравниться с тем, что я лицезрела. И это даже не в обиду королеве Виктории: признаться, она передавала мои видения очень близко, и, если не видеть их до этого своими глазами, можно подумать, что она и впрямь настоящая художница. Так что пускай творит – меня это просто не трогает.

Как, похоже, и Феникса. Он правда всеми силами пытался смотреть наверх, но взгляд его постоянно падал на стол, откуда доносился манящий запах мяса. Будь я голодна, я бы тоже сошла с ума.

Впрочем… все так заняты. Никто же не заметит, если я ему чуть-чуть помогу? Просто просуну под столом – никому не помешаю. Но как привлечь его внимание? Надо же, чтобы он принял еду с той стороны.

На одной из тарелок, проткнутая зубочисткой, лежала какая-то болотно-зелёная ягода. «Оливка». Ага. Взяв её со стола, я хорошенько прицелилась и запустила её Фениксу под руки.

Заметил! Отлично. Феникс едва не задел стол, но, слава Матушке, избежал этого и взглянул на меня. И, обрадовавшись, помахал рукой. Я помахала рукой в ответ, улыбаясь, как дурочка. Так. Не сейчас! Сейчас надо действовать быстро!

Я указала пальцем на тарелку с мясом. Он сразу всё понял и закивал так быстро, будто не ел тысячу лет. Его радости вторил желудок с требовательным «ур-р-р!». Что же, я поняла тебя, сударь Живот. Сейчас сообразим что-нибудь!

Медленно и бесшумно, насколько могла, я пододвинула к себе тарелку. Феникс уже тихонько отодвинулся на стуле, готовый принять мясо со своей стороны. Так. Дальше самое сложное – просунуть. Надеюсь, Матушкин дар мне поможет.

Осторожно я положила тарелку на ноги. Никто не заметил. Ага. Давай дальше. Отодвинулась на стуле. По-прежнему не смотрят. Протянула тарелку, но, мара их подери, у меня оказались очень короткие руки.

Феникс с той стороны попросту не дотягивался. Я пыталась вытянуться, как могла – ничего не получалось. Подбросить? Нет, тарелка сразу приземлится на пол. Оставалось только забраться пониже. Матушка, вот бы не заметили.

Но я допустила одну ошибку. Переоценила то, какой громкой иногда могу быть. Стул скрипнул, двинувшись подо мной, и скрипнул громко. На это обратили внимание не все, но одного поражённого взгляда королевы Виктории было достаточно.

И, мара меня дери, я испугалась и дёрнулась. И дёрнулась тарелка подо мной. И упала на пол – с оглушительным грохотом. На это обратили внимание уже все. Представление прекратилось. Бледное личико королевы мгновенно превратилось в наливное яблоко.

– Я что для тебя… шутка? – язвительно спросила она, опуская руки.

Я застыла. И впрямь: тут моя вина.

– П-простите, – пискнула я всем. Но, думаю, слышали меня немногие.

– Это всё, что ты можешь сказать? – злобно ответила королева, и я уже не могла винить её за это.

Я промолчала. Вроде бы мы были с ней недалеки в возрасте: скорее всего, она едва ли на год меня старше. Но сейчас я выглядела по сравнению с ней нерадивым дитём.

– Ах. А ты, Проводник Феникс? Тебе было неинтересно? Я не злюсь, честно, просто мне любопытно: я была недостаточно гостеприимна?

Впервые в её голосе промелькнула… печаль. Но едва заметная: королева хорошо скрывала свои чувства. Однако моё чуткое ухо не могло не услышать её тяжёлое дыхание.

И, похоже, не одна я это заметила. Феникс опешил не меньше моего и тут же вскочил с места:

– Прошу прощения, Ваше Высочество! Я ни в коем случае не хотел вас обидеть! – начал оправдываться он, дёргаясь и ёрзая. – Прошу прощения, правда, это моя вина. Я не смог сдержать своих низменных потребностей и сосредоточиться на представлении… Это ужасно, я понимаю, я… пойму, если после этого ваше отношение ко мне изменится.

Так… Это уходило совсем не туда! Сперва захотелось обвинить королеву: надо же было сначала накормить, а потом представления свои показывать. Но потом.

Если бы не я, может, Феникс бы потерпел и получил свою еду, когда это положено. Ох, Матушка, ну почему же всё так сложно? Неужели я так просто проиграла этой девушке? Ургх.